Как бы то ни было, твоя работа произвела на меня сильнейшее
впечатление. Учеников младших классов частенько привлекает манера письма,
условно называемая "поток сознания", но им редко удается
контролировать этот поток. Ты проделал выдающуюся работу по единению потока
сознания с языком символов.
Браво!
Забеги ко мне, как только вновь окажешься "у дел",
– хочу обсудить с тобой возможность публикации данной работы в первом выпуске
ученического литературного журнала в будущем году.
Б.Эйвери.
P.S. Если сегодня ты ушел из школы из-за того, что внезапно
усомнился в моей способности понять такое неожиданно богатое "Итоговое
эссе", надеюсь, я успокоила твои сомнения".
Джейк выдернул листок из-под скрепки, открыв титульный лист
своего сногсшибательно оригинального и богатого символами "Итогового
эссе". Там авторучка мисс Эйвери красными чернилами начертала и обвела
кружком оценку: "Отлично с плюсом". Пониже значилось:
"ПРЕВОСХОДНАЯ РАБОТА!!!"
Джейка разобрал смех.
Весь день – долгий, страшный, повергающий в смятение,
наполняющий то радостью, то ужасом таинственный день – сгустился и выплеснулся
раскатами оглушительного заливистого хохота. Джейк повалился на стул,
запрокинув голову и хватаясь за живот. Он смеялся до слез, до хрипоты; едва он
начинал успокаиваться, ему всякий раз попадалась на глаза какая-нибудь строчка
из доброжелательного критического отзыва мисс Эйвери – и его опять
расхватывало. Он не видел, как отец подошел к двери, озадаченно и настороженно
поглядел на него и вновь удалился, покачивая головой.
Наконец Джейк спохватился, что миссис Шоу все еще сидит у
него на кровати, глядя с выражением дружелюбного безразличия, подкрашенного
слабым любопытством. Он попытался заговорить, но едва открыл рот, как опять
прыснул.
"Надо остановиться, – подумал он. – Надо остановиться,
не то помру. Кондрашка хватит. Или разрыв сердца. Или…"
Тут он подумал: "Итересно, что она углядела в чух-чух,
чух-чух?",и снова принялся дико хохотать.
Наконец приступы гомерического смеха пошли на убыль,
постепенно сменяясь хихиканьем. Утерев рукавом льющиеся из глаз слезы, Джейк
сказал:
– Простите, миссис Шоу – просто я… ну… получил за
"Итоговое эссе" "Отлично с плюсом". Эссе оказалось такое…
такое богатое… и очень сим… сим…
Но закончить Джейк не сумел. Он снова сложился пополам от
смеха, держась за ноющий живот.
Улыбаясь, миссис Шоу встала.
– Отлично, Джон. Я очень рада, что все обернулось так
хорошо. Уверена, твои родные тоже порадуются. Но я страшно задержалась… пожалуй,
попрошу привратника вызвать мне такси. Доброй ночи, спи спокойно.
– Доброй ночи, миссис Шоу, – сказал Джейк, с усилием
сохраняя спокойствие. – Спасибо вам.
И, едва за ней закрылась дверь, опять захохотал.
Глава 21
В течение следующего получаса к Джейку по отдельности
заглянули и мать, и отец. Они в самом деле успокоились, а оценка "отлично
с плюсом" на "Итоговом эссе" Джейка, кажется, успокоила их еще
больше. Джейк принял родителей, сидя за письменным столом над раскрытым
учебником французского, однако в действительности не только не смотрел в текст,
но даже не собирался смотреть. Он просто ждал, чтобы предки ушли и дали ему
возможность внимательно изучить купленные днем книжки. Мальчику казалось, что
настоящиеиспытания еще поджидают где-то за горизонтом, и ему отчаянно хотелось
их выдержать.
Примерно в без четверти десять, минут через двадцать после
ухода матери (она пробыла недолго, и цель ее короткого визита так и осталась
неясной), в комнату Джейка просунул голову отец. В одной руке Элмер Чэмберс
держал сигарету, в другой – стакан с шотландским виски. Джейку отец показался
не просто более-менее спокойным, а почти заторможенным. Интересно, мелькнула у
мальчика равнодушная мысль, он что, долбанул мамину заначку валиума?
– Ты в норме, парень?
– Да. – Джейк снова стал тем маленьким опрятным мальчуганом,
который всегда полностью владел собой. Взгляд, обращенный им на отца, уже не
пламенел – он был тусклый, непроницаемый.
– Я насчет давешнего… ты уж извини. – Просить прощения Элмер
Чэмберс не привык, и получалось у него неважнецки. Джейк вдруг почувствовал
легкую жалость к отцу.
– Да ладно.
– Денек – врагу не пожелаешь, – пожаловался отец, вертя в
руках пустой стакан. – Может, забудем, что было, и дело с концом? – Он говорил
так, будто эта замечательная разумная мысль пришла ему в голову только что.
– Я уже забыл.
– Ну и хорошо. – В тоне отца звучало облегчение. – Самое
время тебе отправляться спать, верно? А то завтра пойдет писать губерния –
объяснения, проверки…
– Уж наверное, – согласился Джейк. – Как ма, ничего?
– Отлично. Лучше всех. Я буду в кабинете. Накопилась уйма
бумажной работы, и все нужно сделать за сегодняшний вечер.
– Пап?
Отец настороженно оглянулся.
– Как твое полное имя? Элмер, а дальше?
Что-то в лице отца подсказало Джейку, что оценку на
"Итоговом эссе" он видел, но не потрудился прочесть ни само
сочинение, ни критический отзыв мисс Эйвери.
– Дальше? Никак. Инициал, как у Трумэна – "Гарри
С.". Только у меня – "Р". А что?
– Просто любопытно, – ответил Джейк.
В присутствии отца ему как-то удавалось сохранять
самообладание… но едва дверь за Элмером Чэмберсом закрылась, мальчик кинулся к
кровати и уткнулся лицом в подушку, чтобы заглушить очередной приступ
безудержного хохота.
Глава 22
Убедившись, что последний пароксизм смеха миновал (хотя
редкие смешинки еще клокотали в горле – так при землетрясении за главным
толчком следуют мелкие и слабые) и что отец, должно быть, благополучно заперся
в кабинете с сигаретами, виски, бумагами и флакончиком белого порошка, Джейк
вернулся к столу, включил настольную лампу и раскрыл "Чарли
Чух-Чуха". Бросив беглый взгляд на страницу с выходными данными, он
увидел, что впервые книга вышла в пятьдесят втором году; его экземпляр
представлял четвертое издание. Джейк заглянул в конец книги, но никакой
информации об авторе, Берил Ивенс, не нашел. Он возвратился к началу, посмотрел
на картинку (допотопный паровозик; в будке машиниста усмехающийся блондин),
вгляделся (усмешка светловолосого машиниста при ближайшем рассмотрении
оказалась гордой улыбкой) и начал читать.
