Эдди кивнул.
– Может, и так.
Он работал не торопясь, стараясь разглядеть в дереве
очертания ключа – особенно загогулинку, маленькое s. Оно, обнаружил Эдди,
просматривалось теперь очень смутно.
"Господи, только бы не напортачить. Помоги мне,
Господи", – твердил он про себя, а сам страшно боялся, что процесс уже
пошел. В конце концов Эдди сдался, вернул стрелку ключ (вообще едва ли
претерпевший какие бы то ни было изменения) и свернулся калачиком под одной из
шкур. Не прошло и пяти минут, как перед его закрытыми глазами вновь принялся
разматываться сон про мальчика и старую спортплощадку на Марки-авеню.
Глава 11
Джейк вышел из дому примерно в без четверти семь, а значит,
оставалось убить еще восемь с лишним часов. Поразмыслив, не сесть ли на поезд
до Бруклина сейчас же, он решил, что идея оставляет желать лучшего. Парнишка,
болтающийся по улицам вместо того, чтобы сидеть в школе, на окраине куда
приметнее, чем в центре большого города, и, если место встречи и мальчика, с
которым он должен там встретиться, придется разыскиватьв буквальном смысле
слова – дело швах.
"Не проблема, – сказал мальчик в желтой футболке и
зеленом платке. – Ключ и розу ты нашел? Таким же макаром найдешь и меня".
Единственное "но": Джейк уже забыл, какнашел ключ
и розу. Память мальчика сохранила лишь радость и чувство уверенности,
наполнившие его сердце и вытеснившие все мысли из головы. Оставалось одно –
надеяться, что то же самое случится снова. Пока же Джейк шел, не
останавливаясь: в Нью-Йорке это лучший способ не привлекать к себе внимания.
Когда до Первой авеню оставалось всего ничего, Джейк
развернулся и направился обратно той же дорогой, что пришел, с одной только
разницей: следуя по маршруту, обозначенному цепочкой зеленых огней светофоров
(и, возможно, неким глубинным чутьем понимая, что даже светофоры служат Лучу),
мальчик мало-помалу отклонялся к городской окраине. Около десяти часов он
обнаружил, что стоит на Пятой авеню, перед Метрополитен-музеем, взмокший,
усталый, удрученный. Хотелось пить, но мальчик подумал, что ту небольшую сумму,
какой он располагает, следует беречь как можно дольше (он вытряс из коробки на
столике у кровати все до последнего гроша, но общий итог все равно составлял
каких-нибудь восемь долларов плюс-минус несколько центов).
Рядом строилась для экскурсии группа школьников. Почти
наверняка из государственной школы – одеты так же небрежно, как сам Джейк. Никаких
блейзеров от Пола Стюарта, никаких галстуков, никаких джемперов, никаких
простеньких юбочек, за которые в магазинах вроде "Мисс Очаровашки"
или "Отрочества" дерут по сто двадцать пять зеленых. Все из рядового
супермаркета. Под влиянием порыва Джейк пристроился в хвост цепочки и следом за
ребятами вошел в музей.
Экскурсия заняла час пятнадцать минут. Джейк наслаждался. В
музее было тихо. Более того, там работало кондиционирование. И висели хорошие
картины. Особенно Джейка пленили несколько работ Фредерика Ремингтона из цикла
"Старый Запад" и большое полотно кисти Томаса Харта Бентона: по
бескрайней равнине к Чикаго стрелой летит паровоз, а крепкие фермеры в
полукомбинезонах и соломенных шляпах, побросав работу, стоят и смотрят ему
вслед. Учителя, сопровождавшие группу, Джейка не заметили, и лишь под конец
экскурсии хорошенькая негритянка в строгом синем костюме тронула его за плечо и
поинтересовалась, кто он такой.
Не заметивший ее приближения Джейк на миг утратил
способность соображать. Не задумываясь, что делает, он полез в карман и
схватился за серебряный ключ. В голове мигом прояснилось, и Джейк опять
успокоился.
– Моя группа наверху, – сказал он с виноватой улыбкой. – Нас
привели смотреть современное искусство, но мне гораздо больше нравится здесь,
внизу. Тут настоящие картины. Ну, вот я и… это… ну, вы понимаете…
– Улизнул? – предположила учительница. Уголки ее губ
дрогнули от сдерживаемой улыбки.
– Мне больше нравится думать, что я ушел по-французски (в
Англии и Америке – то же, что уйти по-английски), – вырвалось у Джейка.
Тут уж она рассмеялась. Ученики тупо глазели на Джейка,
ничего не понимая. Учительница сказала:
– То ли ты не знаешь, то ли не помнишь, но во французском
Иностранном легионе дезертиров раньше расстреливали. Предлагаю вам немедля
присоединиться к своему классу, молодой человек.
– Да, мэм. Спасибо. Вообще-то экскурсия, должно быть, уже
закончилась.
– Ты из какой школы?
– "Академия Марки". – Это тоже выскочило само
собой.
Поднимаясь по лестнице, Джейк прислушивался к бесплотному
эху шагов, к тихим голосам под огромным пространством купола-ротонды и
недоумевал, почему сказал это. Он никогда в жизни не слышал о школе, которая
называлась бы "Академия Марки".
Глава 12
Он немного подождал в просторном вестибюле верхнего этажа,
потом заметил, что охранник поглядывает на него с растущим любопытством, и
счел, что ждать дольше неразумно. Оставалось только надеяться, что группа, к
которой он ненадолго присоединился, уже отбыла.
Взглянув на часы, Джейк скорчил гримасу, означавшую (во
всяком случае, он надеялся на это) нечто вроде "Мамочки! Времени-то уж
сколько!", и порысил обратно на первый этаж. Чужой класс (вместе с
хорошенькой черной учительницей, которую рассмешила идея ухода по-французски)
уже ушел, и Джейк решил, что последовать их примеру, пожалуй, неплохая мысль.
Он еще немного пройдется – принимая во внимание жару, не спеша – и сядет на
метро.
На углу Бродвея и Сорок второй улицы он задержался у киоска,
торгующего горячими сосисками, и обменял малую толику своего скудного запаса
наличных на ароматную сосиску и банку лимонада. Обедать Джейк устроился на
ступенях банка – и, как выяснилось, совершил страшную ошибку.
В его сторону, вращая дубинкой, шел полицейский. Дубинка
выписывала сложные последовательности фигур, и это как будто бы полностью
поглощало внимание полисмена. Однако поравнявшись с Джейком, блюститель закона
вдруг резким движнием вдел дубинку в петлю и повернулся к нему.
– Так-так, орел, – задумчиво сказал он. – Гуляем?
Последний кусок сосиски, которую жадно рвал зубами Джейк,
застрял у мальчика в горле. Вот непруха… если не сказать хуже. Вокруг шумела
Таймс-сквер, всеамериканская столица человеческого отребья: толкачи, наркаши,
шлюхи, голубые – охотники за малолетками… но на нихполисмен не обращал никакого
внимания, отдавая предпочтение ему.
С усилием сглотнув, Джейк ответил:
– У нас в школе эту неделю экзамены. Сегодня у меня была
только одна контрольная. Кто напишет, можно уходить. – Он запнулся – ему не
нравился настороженный, пронизывающий взгляд полисмена. – Меня отпустили, –
неловко прибавил он.
