– Идь-етом! – эхом откликнулся Чик и положил морду на ногу
Джейку.
– Он говорит все лучше и лучше, – заметил Роланд. – У него
даже голос становится похож на твой, Джейк.
– Эйк, – подтвердил Чик, не поднимая головы. Джейка
заворожили золотистые колечки в глазах зверька – в колеблющемся, мерцающем
свете костра казалось, что они медленно вращаются.
– Но он не захотел говорить при стариках.
– Косолапы переборчивы, – отозвался Роланд. – Они странные
создания. Кабы кто спросил, что я думаю, я бы сказал, что этого прогнала стая.
– Почему ты так думаешь?
Роланд указал на бок Чика. Джейк очистил рану от запекшейся
крови (Чику процедура пришлась не по душе, но он стерпел), и укус постепенно
заживал, хотя косолап еще прихрамывал.
– Я не побоялся бы поспорить на золотой, что его попробовал
на зуб другой косолап.
– Но с чего его собственной стае…
– Может, твой дружок утомил их своей трепотней, – вставил
Эдди. Он лежал рядом с Сюзанной, обнимая ее за плечи.
– Возможно, – согласился Роланд, – особенно, коли он
единственный из всех пробовал говорить. Остальные могли счесть, что он, на их
вкус, чересчур умен… или чересчур заносчив. Зверям зависть знакома не так
хорошо, как людям, и все же она им не чужда.
Предмет обсуждения прикрыл глаза и как будто бы задремал… но
Джейк заметил, что, едва разговор возобновился, уши Чика начали подрагивать.
– Косолапы очень умные? – спросил Джейк.
Роланд пожал плечами.
– Старик конюх, о ком я тебе рассказывал, – тот, что говорил
"добрый косолап удачу за собой ведет", – божился, будто в юные лета у
него был косолап, и этот косолап знал сложение. Якобы он отвечал итог, либо
царапая по полу конюшни, либо мордою подталкивая камешки в кучку. – Стрелок
усмехнулся. Усмешка озарила его лицо, прогнав хмурую тень, залегшую там с тех
пор, как они покинули Речную Переправу. – Конечно, конюхи да рыбаки –
прирожденные врали.
Воцарилось дружелюбное молчание, и Джейк почувствовал, как
его одолевает дремота. Он с радостью подумал, что скоро заснет. Потом на
юго-востоке мерно забили барабаны, и мальчик опять сел. Все молча слушали.
– Это же рок-н-ролл, ударные, – неожиданно сказал Эдди. –
Точно. Фоновый ритм. Убрать гитары, и пожалуйста. Вообще-то здорово смахивает
на "Зи Зи Топ".
– На "Зи Зи" что?– переспросила Сюзанна.
Эдди усмехнулся.
– При тебе их не было, – объяснил он. – То есть быть-то они,
видимо, были, но в шестьдесят третьем эта компашка наверняка еще ходила в школу
у себя в Техасе. – Он прислушался. – Будь я проклят, если это не какой-нибудь
"Круто упакованный" или "Ширинка на липучке".
– "Ширинка на липучке"? – повторил Джейк. –
Дурацкое название для песни.
– Зато с приколом, – сказал Эдди. – Отстаешь лет на десять,
командир.
– Давайте-ка на боковую, – вмешался Роланд. – Светает рано.
– Не могу я спать под это говно, – пожаловался Эдди. Он
замялся, помедлил и наконец сказал то, о чем думал с того самого утра, когда
они протащили белого как мел, визжащего Джейка через дверь в земле. – Слушай,
Роланд, может, пора переговорить с парнем? Вдруг окажется, что мы знаем больше,
чем думаем?
– Да, осталось потерпеть совсем немного. Однако ночь не
время для разговоров. – Роланд повернулся на бок, укрылся одеялом и, по всей
видимости, заснул.
– Елки-палки! – не сдержался Эдди. – Нате вам! – И с
отвращением фыркнул.
– Он прав, – сказала Сюзанна. – Угомонись, Эдди, – пора
спать.
Эдди усмехнулся и чмокнул ее в кончик носа.
– Да, мамуся.
Через пять минут они с Сюзанной, несмотря на барабаны, уже
спали как убитые. Зато Джейк с удивлением обнаружил, что ему расхотелось спать.
Он лежал, глядел на неведомые чужие звезды, и слушал беспрерывное размеренное
буханье барабанов, доносившееся из темноты. Быть может, это Зрелые отплясывали
под "Ширинку на липучке" бешеное буги, доводя себя до неистовства
перед ритуальным убийством?
Джейк думал о Блейне Моно – таком скором поезде, что он
проносился по этому огромному, населенному призраками миру, потрясая его
акустическим ударом, – и, естественно, ему вспомнился Чарли Чух-Чух, с
прибытием нового "Берлингтон-Зефира" признанный устарелым и
отправленный на покой на заброшенный запасный путь. В памяти мальчика всплыло
лицо Чарли, которое должно было быть бодрым и симпатичным, но почему-то не
было. Межземельская железнодорожная компания, голая степь между Сент-Луисом и
Топекой… Джейк задумался о том, как получилось, что Чарли, когда он вдруг
понадобился мистеру Мартину, оказался в полной боевой готовности, и о том, как
это Чарли сам мог гудеть в гудок и подбрасывать угля в топку. И вновь мальчик
задал себе вопрос: уж не нарочно ли Машинист Боб испортил
"Берлингтон-Зефир", чтобы дать своему ненаглядному Чарли еще один
шанс.
Наконец – так же внезапно, как и загремели – барабаны
смолкли, и Джейк медленно погрузился в сон.
Глава 16
Ему приснился сон, но не о Штукатурнике.
Ему приснилось, что он стоит на черном, засыпанном щебнем
гудроне железнодорожного переезда где-то в пустынных просторах западного
Миссури. С ним был Чик. Переезд огораживали предупредительные знаки – белые
косые кресты с красными лампочками в центре. Лампочки мигали, звонили звонки.
Тут на юго-востоке что-то загудело. Гул нарастал, словно
молнию поймали в бутылку.
– Идет,– сказал Джейк Чику.
– Дет!– подтвердил Чик.
И вдруг по равнине к ним заскользило что-то громадное,
розовое, в двести колес длиной. Оно было приземистое, обтекаемое, пулевидное, и
при взгляде на него сердце Джейка наполнилось невыносимым страхом. Сверкавшие
на солнце лобовые окна поезда походили на глаза.
– НЕ ПРИСТАВАЙ С ВОПРОСАМИ, – велел Джейк Чику. – НЕ
СОБЕРЕШЬ КОСТЕЙ. ЧУДОВИЩЕ С КОЛЕСАМИ ЗОВУТ МУЧИТЕЛЬ БЛЕЙН.
Вдруг Чик прыгнул на рельсы и припал к ним, прижав уши и
отчаянно скаля зубы. Золотистые глаза зверька пылали.
– НЕТ! – пронзительно крикнул Джейк. – НЕТ, ЧИК!
Но Чик словно не слышал. Теперь розовая пуля неслась прямо
на косолапа, на крохотный дерзкий комок. Вибрирующий гул медленно растекался по
всему телу Джейка, из носа у мальчика потекла кровь, а зубные пломбы
раскрошились.
Джейк прыгнул за Чиком, Блейн Моно (или это был Чарли
Чух-Чух?) налетел на них, и мальчик внезапно проснулся, дрожа и обливаясь
потом. Ночная тьма вдруг стала осязаемой, навалилась, придавила к земле. Он
повернулся на другой бок и лихорадочно зашарил по земле в поисках Чика.
Мелькнула ужасная мысль: косолап ушел, но в следующий миг пальцы Джейка
нащупали шелковистый мех. Чик пискнул и с сонным любопытством посмотрел на
мальчика.
