Она не видела- Рутковский не делал никаких шагов навстречу. Был сдержанным. В первый раз она наткнулась на его ледяную холодность и не просто встревожилась, а запаниковала. Ей стало страшно. Она осознала, что он ускользает от неё, её охватило отчаяние.
— Что не так Костик? — щебетала она игриво, похоже стараясь его соблазнить. — Почему ты такой чужой? Прошу, поговори со мной!
Пигалица нарочно этого в годах дядьку называла по ребячьи, услужливо приближая к своему возрасту. Мужики любят такие фокусы. А ныла, чтоб растревожить его душу и оттянуть время.
Он не ответил. Но вот нервное напряжение пробежавшее по нему, она почувствовала. Её душа всё поняла, а внутренности сжались. С бьющимся сердцем она цеплялась за него, положила руку на плечо, игриво заглянула в его стеклянные глаза.
"А? Что?" Рутковский понял, что не слушает и вряд ли мог повторить сказанное.
— Прости меня, котёнок, — произнёс он, закуривая сигарету. — Задумался. Слишком много работы.
— Я о нас, о нас я… — щебетал "котёнок" воробьём. "Какой он непробиваемый".
— О нас? Ты сама этого хотела. Помнишь? На какой срок, тоже должно быть не забыла.
— Но… Я не думала, что влюблюсь. Мне нужно время…
Опустил глаза. Побледнел, лицо стянуло в скулах. Голос задохнулся в горле. Не очень готовый к тому, что она скажет в ответ, он поставил вопрос ребром:
— Хорошо, сколько тебе надо?
— Хотя бы месяц, два…, -шмыгала носом глотая счастье птичка. Не зря чирикала.
Она смотрит на него выжидающе, будто ждёт разговора. Разговора о том, что их отношения никогда не кончатся. Что он возможен изменить что-то в её жизни. Понятно, что ей очень хотелось этого. Она стояла и смотрела выжидающе так нужных ей слов. А у него все мысли словно куда-то провалились. Да он и побоялся бы их высказывать, это было бы так грубо. Недоумённо пожимает плечами — ему нечего сказать. Это всё, как она не поймёт… Игра в любовь окончена. Продолжение будет противоречить здравому смыслу. Он так хотел, чтоб прощание было таким же лёгким, как и их отношения. Но вдруг родится сын… Её острый глаз заметил в нём борьбу. Значит, в нём бродит то, что может быть для неё обнадёживающе и заволновалась. Его выручил водитель… Рутковский своей волей запретил ей проявлять инициативу и появляться около него, где бы то ни было, обещая сам при возможности приезжать в госпиталь. Как он был зол на себя, как зол… Но эгоизм в нём перебарывал здравый смысл. Его никогда не покидала смелость смотреть судьбе в лицо. Он всё время жил согласно двум кодексам чести — государственного и семейного. Что теперь? Получается то, что по второму он начал ловчить, подстраиваться под обстоятельства. Это нормально и ужасно. С его джентльменством тоже всё относительно. По отношению к Галке он старается быть мужиком, а как же Люлю? Опять выезжать на её терпении, нанося урон её гордости и уважению. Чёрт! Не просто, оказалось, вырвать то, что пустило корни в нём и так крепко. Сейчас готов провалиться сквозь землю, только бы не страдала Люлю. Ведь именно в ней, со дня знакомства, сосредоточился весь смысл его жизни- она свет в окошке. Эта женщина ни разу, ни при каких обстоятельствах не вышла за рамки отпущенной ей природой нравственной стойкости, позволившей ей сохранить в себе чистое и прекрасное. Иногда, принимая эту её чистоту, он даже боялся к ней прикоснуться. Сама атмосфера, воздух вокруг неё напоён ароматом. Он не может лишиться Люлю. Он виноват и нет — долгая, кровопролитная война. И всё же: "Чтоб не мараться достаточно в то болото не входить", — все те прописные истины знают, но лезут. Как выпутаться? Маялся. Ехал, дымил, смотрел в окно и кипел. Ещё бы ему не злится. Она снова началась, эта идиотская история и тогда, когда он на временном поставил точку и успокоился, в его семье всё шло прекрасно. И вдруг, бах!… Он не привык менять своих решений, его вынуждали. Оставшееся после встречи ощущение досады на "воробушка" и вины перед женой, вносило дискомфорт: "Кошмар! До чего я докатился! Всё! Хватит! Отделаюсь от этой птички и начну новую жизнь. С той самой минуты. Ни одной слезинки Люлю не выкатится из её милых глазок. Как хорошо, что она любит меня безраздельно. Остаётся за малым — дожить до того покоя. Ох, идиот!"
Догадаться, что "воробушку", чтоб идти намеченным планом, было вполне достаточно его глупости, было слабо. Она села, подумала и опять всё рассчитала правильно. Получить власть над мужчиной можно, держа его умом, а не эмоциями. Он стратег войны, она своего счастья. Она тоже идёт каждый день в бой за него. За то, чтоб быть любым путём с ним рядом, а не только до конца войны, как распланировал он. Войне-то вот-вот конец. Как-никак 44 год. Она должна вернуться домой в Москву его законной женой. Но как добиться этого, если здесь сначала объявилась его дочь, а потом и Люлюсик нарисовался. Кто б мог подумать. Старушонка прыткой оказалась. Всё её строение рухнуло в один миг. А он молчит, не предлагая никаких вариантов, даже об изменившемся его семейном положении узнаёт от посторонних людей, радых теперь позлорадствовать. Она всё время надеялась, а эти две взяли и отняли у неё её надежду. Нет, отступать нельзя. Надо брать быка, за рога. Он привязан к дочери, надо постараться Гали родить ребёнка. Тогда их шансы с её соперницей уравняются. Даже не так, её, Галины, будут выше. Той дочь уже почти невеста. Замуж выпорхнет и привет. А Галин ребёнок будет на глазах. А если повезёт и родится сын, это вообще удача и конец борьбе. Он безумно хочет сына, Галя знает и родит ему его. Тогда сто процентов они семья. Ах, как она заживёт! Маршал и она… Здорово, только как забеременеть, если до этого был нулевой вариант…
Он был раза три. Не было ни ласковых слов, ни нежности, ни объятий. Он любил её торопливо, зло, агрессивно, словно мстил или занимался делом. Ей не хотелось думать, что это конец и страшно надеялась на беременность. Когда, ей повезло и это случилось, она, не задумываясь над такой удачей и лопаясь от удовольствия ликовала. Естественно, тут же, как стало безопасно, сказала ему о беременности, он казалось онемел. Нет она не раз ему делала намёки раньше, что хочет родить от него ребёнка, мотивируя своё желание тем, что после войны мужчин будет мало, её возраст уже перерос, а невесты за годы войны подросли и она останется одинокой. А она так боялась остаться одинокой. Но он пропускал всё это бормотание мимо ушей. И вот сюрприз… Взяла его руку и приложила к своему животу. Когда до его сознания дошло, что это значит, он остолбенел. Она усердно выискивала на его лице признаки радости. Только разобрать, как он это воспринял ей оказалось не под силу. Глаза вроде вспыхнули, а сам словно каменный… Она с застывшей холодной улыбкой молча наблюдала за ним. Это напоминало ей то, как кошка следит за метаниями загнанной в ловушку мышью. Гипнотизировать, чтоб вдоволь получив удовольствие насытится. Приятно быть кошкой.
А он ничего не чувствовал кроме пустоты и ужаса. Нет не так, ещё опасности исходящей от неё для него и Люлю и похоже ненависти. В голове пронеслось: "Правда, говорят, только дурак меряется зубами с крокодилом. Кто меня сюда тащил. Доигрался до того, когда брошенная любовница огорошила сообщением, что ждёт ребёнка и избавляться похоже от него не собирается". Но на его лице не дрогнул ни один мускул. Зная результат всё же спросил:
