Никита нахмурил брови. Они у него сошлись на переносице в хорошую ямочку.
— Это ты не подумавши, сказал.
Данька, как всегда при сомнениях почесал затылок и согласился с тем, что погорячился.
— Похоже так, откуда у тебя ключи… тут явно орудовали другие любители детектива. Так что ты придумал для матушки, извини, перебил я.
Никита раскрывал свой сценарий.
— Ну вот. Сочинил я второе отделение этого спектакля, договорился, с мужиками отключили ваш телефон, как полагается мастеру, прихожу с большим желанием посадить её в калошу. Бац! А у вас такой погром, что и детектива уже никакого дополнительного ей не требуется, лишь бы выплыла живой из того, что есть. Жаль стало, решил помочь…
Данька поцокал языком и потрепал головой. Вероятно эмоции, как иголки у соломенного Страшилы лезли при нагрузке наружу.
— Ну, это у тебя времени свободного получается вагон, раз хватает так развлекаться, — хекнул он. — Это же надо!
Никита, выгибая спину, поиграл мощными плечами.
— Не то чтоб вагон. Просто заело. Все ахают, охают, Долгова, Долгова…, а прочитал мура. Она того детектива носом не нюхала. Решил прийти посмотреть, ошибаюсь или нет.
— И что?
— Практически сразу в точку попал. Она даже не заметила что у слесаря под камуфляжем туфли по цене мягкого уголка. А я страшно переживал из-за такого прокола. Руки чистые и швейцарские часы на запястье. По всем правилам она должна была на это в первую очередь обратить внимание. По ходу уже рабочие перчатки натянул. К тому же мы до этого встречались. А ей, как по барабану. Вот и заело.
У Даньки от хихиканья выскочила икота. Он посмеивался и икал. "Ик-к. Ой!" Выглядело это забавно. Оба посмеивались, но разговор продолжали.
Данька принялся с азартом раскручивать парня:
— Решил разбудить в ней зверя. Надо сказать тебе это удалось. С цирком понятно. А как ты с работой слесаря справился. Это же не хухры — мухры, а сделал всё комар носа не подточит. Мать на седьмом небе была?
Никита в задумчивости поскрябал отвёрткой висок, словно решая говорить или нет.
— С этим вопросом как раз нормально. Профессию ту изучил, хоть и по принуждению, но до азов. Три года лагерей.
— Ты что действительно вор? — опешил Данька. Икота от испуга враз исчезла. — А что ж про фирму заливал? Ой, икота пропала…
Никита принялся хохотать, насмеявшись и вытерев глаза, сказал:
— Что, мораль мне собрался читать? Успокойся. Не вор. Сидел за драку. Поехали по молодости на юг отдыхать с друзьями и по пьяному делу влезли в мордобой. Серьёзные дяденьки по- серьёзному и учили. Они считали так правильно и в самый раз. Вот за это время я и взялся за себя. Институт доканчивал уже позже. Параллельно раскрутился. Ещё учился…
У Даньки от удивления вытянулась шея. "Надо же!" Он осторожно спросил:
— И сколько тебе?
— Тридцать два.
— Ничего себе! А в компьютерах откуда так клёво разбираешься?!
Никита пожал не хилым плечом.
— Хобби, ставшее бизнесом. Я этим всем торгую. Сервисные центры, тоже мои. С малого начинал. Умением и хребтом, а не шарой взял.
У Даньки горели огнём глаза. Но реальность переборола восторг и он, почесав макушку, отдав дань изумлению, попросил:
— Ничего себе! Слышь… Ты мать оставь в покое. Она вообще-то спокойная, даже инертная, а с тобой срываться начала. Допёк ты её.
Никита, покрутил свою ладонь, словно первый раз её видел, потом помучил нос, переложил платок из кармана в карман и не найдя ещё что бы сделать, спросил:
— Что так никогда и не кричала, а на отца?
Оторвавшись от журнала, который он листал, отрок помотал головой.
— Никогда. Он её долбает своей армией или политической важностью момента, а она молчит. Никогда не выходила из себя и не повышала голоса. Честно тебе говорю, чтоб ссорились, не помню такого. Нет, точно никогда. Мать такая штучка, если она обижается на кого-то, то просто перестаёт говорить.
Никита подсунул кулак под щёку и, пристроив локоть на край стола, спросил:
— И как же вы в таком разе общались?
Данька тут же раскрыл секрет общения и тайных тропинок к матери.
— Для меня её молчание сигнал на сообразиловку, включаю мозги и гадаю, на что она обиделась. Поэтому непонятно чего она на тебя так шипит.
— А для отца? — не слушая парнишку, спросил он.
— Тот не воспринимал её никак…
— Как это?… Что совсем?
Данька вздохнул и уткнулся в монитор. Помолчав нехотя, но выдавил:
— Для него на первом, втором и третьих местах была работа.
— Интересное кино. С чего же разбежались то, если причин для ссор не было?
— А они и не разбегались. Просто он не поехал с нами в эту квартиру и всё, — развернулся он к настырному парню не понимая, зачем тому это?
Но Никита не собирался приостанавливать познавательный разговор.
— Да?! И отчего ж так-то.
Скрепя пришлось вводить в туманные семейные тайны. Данька заметил себе: "Не хочу, а покоряюсь, что за магнетизм…"
— Как мне кажется, я, конечно, могу ошибаться, просто он не мог стерпеть, что мама больше зарабатывать стала, ещё и квартиру купила, до её книжек кормильцем был он. Он всегда считал себя главным и зацикливался на этом. Вот и всё.
— И мать безропотно соглашалась с той ролью?
— Вот видишь, ты сам всё знаешь. Даже не пикнув. Хотя я видел, как её коробит от этих его заносов. Умный мужик был, но вот такой домострой в нём присутствовал. Отец постоянно рассказывал, что мы живём в его квартире и на его деньги. Мне, кажется, она, поэтому первое что сделала — это купила, по случаю, большую жилплощадь и тут же организовала себе кабинет, а то писала свои книжки на кухне.
— А он не поехал на эту её жилплощадь? — уточнил Никита.
Данька привычно мотнул головой.
— Не поехал…
Никита вынужден был согласиться с его доводами.
— Похоже, ты прав его зацепило. С сильными мужиками такое бывает. Популярность — это серьёзное испытание. — Помедлив он задал ещё один вопрос:- Он её обижал?
Данька широко развёл руками.
— Нет, даже не ругались, полушёпотом разговаривали.
— Даже когда разъехались? — уточнил Никита.
— Угу.
Но Никита по прикидам Даньки не отстал, а принялся к его неудовольствию копаться:
— Странные отношения. Она что не переживала, не плакала, любимый мужчина как ни как?
— Я ж тебе говорю фригидная она. Спит себе, да книжки сочиняет.
