На этот раз сын покладисто согласился с её доводами.
— Может быть. Я про это не подумал. Но что они искали и таким варварским способом? Ты ж говорила — воровать нечего?
— Не знаю. Может быть мелкие воришки. Поживиться хотели. Знают, квартира пустая стоит… — Потом в раздумье добавила:- Почему-то ключи отца до сих пор из милиции не отдали…
— А что нам остаётся думать. Ничего больше на ум не идёт. Ты возвращайся домой, а я вызову своих девчонок и мы здесь наведём порядок. — Пообещал он.
— Хорошо. Разгребай. Я тебе, конечно, сочувствую. Что-то мне в этих стенах не по себе.
Не успела она вернуться в свою квартиру, как приехали со службы Семёна какие-то совершенно посторонние люди и занесли медицинское заключение. Лена поблагодарила и, забрав документ, отпустила ребят. Белый лист, где чёрным по белому написано, что Долгов Семён Данилович был в стадии большой дозы алкогольного опьянения, задрожал у неё в руке. "Ошибка или мерзость?" Убрав бумагу, чтоб не видел сын, ушла на кухню, решив убить время и успокоить расшалившиеся нервы, в выпечку пиццы. Вколачивая злость в тесто, замешивала на слезах, не успевая вытирать и, они капали в муку. Резала затуманенными глазами ветчину и овощи, боясь задеть себе палец. Расстаралась так, что сделала аж две. Решив одну заморозить. Она сама не ожидала от себя такого вдохновения. Надо же размахалась… Данька вернулся усталый и встревоженный. Молчком отправился в душ. Освежившись, заявил:
— Мать, давай поедим, а то я замаялся.
Лена, накрывая стол, поинтересовалась:
— А что девчонок не привёл, я б покормила?
Данька отмахнулся.
— Они торопились…
— Разобрался? — поставив перед ним еду, тихо спросила она. Видя, что сын без настроения не очень усердствовала. Но он не только причмокивая накинулся на её кулинарный шедевр, но и с набитым ртом откликнулся:
— Да. Более — менее. Пицца — пальчики оближешь. Жаль, что девчонки убежали. Погрели б душеньку. Положи ещё кусочек, — прошамкал он.
— Хоть десять.
Данька расплылся в улыбке:
— Я ж не Барабек.
Мужчину накорми, а уж потом дави вопросами. Лена не отступала от народной мудрости. Поэтому дождавшись, когда любимый сыночек отвалится от стола на спинку стула и сыто икнёт, она спросила:
— Что-нибудь пропало?
Поглаживая сытый живот, тот мотнул головой. Это ничего не означало.
— В принципе нет. Только вот что удивительно. Я у отца не нашёл ни одной дискеты.
Лена не придавая большого значения, для приличия поинтересовалась:
— А куда же они делись?
Данька взбодрился:
— Это вопрос, учитывая то, что у него их было прилично.
Лена осознавая, что говорит чушь, всё же пробормотала:
— Может, на службу забрал или отдал кому?
— Может и так, но не все же сразу.
Пришлось согласиться:
— Тоже верно.
Данька поднялся, чмокнул её в щёчку.
— Ладно, спасибо за ужин, я пойду, позанимаюсь. Зачёт завтра.
Она не возражала. Да и какой смысл, если уж так определено жизнью, что у каждого поколения своя полоса. Слава Богу, что они иногда касаются боками и пересекаются.
Лена, не успела вымыть ещё посуду, как он прокричал из своей комнаты.
— Ма, посмотри — это не твоё добро?
Лена зашла и сразу узнала на мониторе картинку. Не её, но она знает чьё это… Те же сталкивающиеся на поле блестящие, шустрые точки. "Именно её рассматривали Семён с Петром Петровичем в тот вечер здесь. Забыл или перепутал с Данькиной…", — пронеслось в голове. Нашлась что сказать по ходу:
— Я заберу Даня. Это моё. Извини. Память дырявая стала.
Сын недоверчиво перекривился.
— Рано что-то она у тебя дырявиться принялась, чай не бабка ещё.
Лена забрав дискету убежала в кухню и с ходу засуетилась у раковины срочно ища работу. Понимая, что бегство не выход прокричала в сторону его комнаты:
— Такая уж я нестандартная.
Но Данька, почувствовав фальшь, был уже рядом. Утрамбовывая виском косяк, скосил хитрый глаз и зацокал языком:
— А по-моему, хитришь ты матушка, прикидываясь немощной. Сдаётся мне — ты что-то скрываешь.
Лена смутилась и пустила в ход родительский приём:
— Занимайся умник, а то весь учебный процесс на тормозах спустишь.
Данька засопел:
— Мать обижаешь.
Лена не сдержалась:
— Откуда столько обидчивых берётся. Ну, как не ткнёшь в мужика, непременно в обиженного попадёшь.
Опустив коробочку в карман фартука, она, оставив в покое кухню, отправилась в кабинет. Но с работой не сложилось. Думы совершенно другого направления теснились в голове. Долгова больше нет, а ей не верилось в это. Они редко виделись, и она привыкла к этому. Наверное, поэтому сейчас ей кажется, что он куда-то уехал, и они с Данькой вот-вот увидят его. После бесполезного и долгого смотрения в потолок и непростых раздумий, позвонила Петру Петровичу. На её вопрос, что они рассматривали в тот вечер на Данькином компьютере, он неохотно ответил одним словом: «Стрельбу». Было понятно, что ему не хотелось об этом говорить. Лена извинилась и положила трубку. "Значит, я не ошиблась и то последняя стрельба. Именно та, в которую сбили самолёт". — От понимания неприятно заныло в груди. "Ведь не будет же он тратить время на ерунду. Значит, на дискете что-то серьёзное".
Ей со дня его смерти стало казаться, что живёт она автоматически: не хватало сил даже думать. Вдруг захотелось просто постоять. Взялась за штору, отодвинула. За окном разгулялся ветер, срывая листья и выгибая ветки, он бушевал среди отбивающихся от него деревьев. Особенно доставалось невысоким молодым, совершенно не защищённым. Каждую осень, почти перед морозами и снегом, Лена высаживала новые саженцы. Их часто безжалостные дети ломали, она ругала себя и клялась, что больше не воткнёт никогда ни одного прутика, но отходила и сажала вновь. Так не хотелось, чтоб был пустырь. Вот и втыкала в мокрую землю каждую осень всё, что подвернётся под руку, лишь бы росло. Потихоньку: вишни, яблони, сливы, абрикосы, сирень, шиповник, каштан, акация, берёзы, рябины и липы, образовали приличный скверик. Но неугомонные дети тянясь за краснеющей ягодкой тупо ломали ветки. Лене опять было жаль себя и деревья, и она торопливо проходила мимо, стараясь скрыться поскорее в подъезде и не видеть того варварства. По сердцу проскребло, точно как гребешком. Ещё раз, посмотрев в окно и пощупав дискету в кармане, отправилась к Даньке.
— Даня, а что там со сбитым самолётом, нашли причину взрыва? — погладив по непослушным, как у Долгова вихрам, отвлекла она вопросом его от часового сверления монитора.
