— Знаешь, первый раз, когда я тебя увидела, показалась, такой безликой. А чем дальше, тем больше, думаю, Кирюха не дурак, что из всех выбрал тебя.
День похрустел морозом, посыпал редким снежком. Зима же. С первыми звёздами, вспыхнули фонари и новогодние гирлянды. Зажглись новогодней сказкой витрины магазинов. Затаив дыхание, Маша смотрела в окно. Вечером Машины родители при параде, отправились с Тараном в казино. Заняв столик недалеко от сцены, приготовились к знакомству с рабочим моментом зятя. Туда же подъехал, удивляясь такой уступчивости матери и Александр. Ребята из группы подтрунивали над Кириллом.
— Старайся Таран, для тёщи святое дело.
Кирилл кривился точно от лимона, который нечаянно случилось раскусить.
— Я б её завязал, в мешок и отправил бандеролью обратно в старушку Европу.
Друзья цокали языками и качали головами. На козырного Тарана такая напасть. Сочувственно, скрывая насмешку, переспрашивали:
— Туго?
Могли бы не стараться, тот не замечал яда, а жаловался:
— С утра бузит. Чудо просто, что Маша в отца, а не в неё.
Ребята не могли не заглянуть в зал. Вывод для Тарана был не утешительный.
— Там такая фурия. На сестру Машки тянет, а не на тёщу. Ты смотри не увлекись…
Таран яростно отмахался.
— Да, уж, рассчитывали на бабушку, божьего одуванчика, а приехала "Ёжка" на метле. — Жалился Кирилл, отбиваясь от друзей.
Серый, прожившей с тёщей пять лет и считающийся спецом по ним, затягиваясь сигаретой, спросил:
— Какого рожна ей надо?
Таран хмыкнул:
— Другого мужа, для дочери.
Пять голосов дружно пропели:
— Ни фига себе, а отец?
Таран неуверенно протянул:
— Кажется, на моей стороне. — Заметив не верящие улыбки ребят, поспешил добавить:- Нет, точно на моей. Хороший мужик.
Каждый посчитал нужным стукнуть по его руке своей и заверить:
— Тогда она не перетянет, прорвёшься.
А Кирилл изливал душу:
— Баба та ещё, себе цену знает. Гонору до Парижа не довезти. Нахлебаемся ещё с ней.
— На долго пожаловали? — стряхивая пепел опять спросил Серый.
— Тесть сказал до Рождества.
Славик присел перед мучившимся парнем на корточки и от души посоветовал:
— Терпи. Не очень огрызайся. А то такую карусель закрутит, что ой, ё, ёй!…
Таран поиграл затёкшими плечами, словно готовясь к отражению новой атаки.
— Это уж, как получится. Такие грозы гремят, только креститься успевай.
— А Машка? — поинтересовался Игорь.
О! Тут все вспомнили об инциденте в студии звукозаписи и тут же окружили Тарана.
— Кстати, и, правда, как Маша то после твоей репетиции с Ритулей?
— Манюня со мной. Пронесло, — расплылся тот в улыбке.
— Дуракам везёт.
Таран не оправдывался, а сказал честно:
— Сам от девчонки балдею.
Коллектив дружно заверил:
— Обойдётся. Споём сейчас ей. Ребят попросим, они её покрутят по залу. Что нам стоит дом построить и деревьев насадить.
Предпраздничный день. Зал гудел переполненный веселящимся народом. Страна отдыхала. Православный люд начал гулять ещё с католического Рождества и сейчас плавно входил в Новый год. Какая разница с чего начинать лишь бы праздник был. Есть повод и душа поёт, а если добавить побольше музыки, песен, то ноги сами колесом пойдут. Заводной хоровод в масках и без них, кружил между столиков, завлекая и разрастаясь новыми силами. Александр, подойдя к сцене, поманил Кирилла, подмигивая, попросил повторить для матери понравившуюся песню. — Понял, — усмехнулся он, прогнёмся. Объявил:
— По желанию моей любимой тёщи "Последний снег".
Развесёлая компания в углу зала закрутила головами, выискивая тёщу своего любимчика. А, найдя, приложили силы, чтоб затащить её во всеобщее веселье. "Всё, — обрадовался Таран, — не вырвется!" Тамаре так понравилось эта круговерть, что она осталась хороводиться до конца вечера. Попрощавшись, уехал Саша, а она всё плясала. Нет, Европа, это не Россия, куда им до нас, точно, как до звезды. Если веселимся, то уж точно до упаду и при этом совсем не важно куда упасть. В салат, на пол, в лужу, сугроб или доползти до кровати. Главное, хорошо погулять. Ребята отпустили Тарана пораньше и он, отпахав своё, повёз новую родню домой. У него поднялось настроение. Тёща весёлой покидала казино, весёлой ехала в его машине, весёлой понималась в кабине лифта. Он отпирал ключом дверь, а она мурлыкала. Неужели, лёд тронулся и его ждёт оттепель, мировая…
— Тише, не топайте, как слоны и приглушите звук, — предупредила мужиков Тамара Васильевна.
— Спят, как сурки, — прикрыл дверь в комнату Кирилл. Миролюбиво по домашнему спросил:- ужинать будете?
— Какой ужин, это уже почти завтрак. Я спать, а вы как хотите, — зевала, отбиваясь от такой перспективы она.
— Твоя воля, а мы посидим с Кириллом, немножко. Он голодный всю ночь был. Пусть поест, — заливал Валентин Александрович, оправдываясь перед женой и подпихивая её в сторону спальни. — Что тут собственного такого.
— Знаю я тебя… Впрочем, как хотите, но я лично пас.
Таран чуть не ляпнул, что, мол, лично её никто и не оставляет, но, обменявшись с тестем взглядами, вовремя прикусил язык.
Под разогретый ужин и бутылочку откупоренного коньяка, они сидели ещё час.
— На Тамару не обижайся, — высказывал тесть извиняющим голосом. — Она за дочь волнуются. Работа твоя, как бы сказать, опасная.
— В смысле, — не понял Таран.
Он помучил ухо и объяснил:
— Посмотрел я сегодня, бабьё от тебя дуреет.
— Вы об этом. Так Машенция в курсе. Спокойно к этому относится.
— Машка, это нечто, — усмехнулся он. — Её бы мать общипала меня как петуха при таких обстоятельствах.
Они налили. Чёкнулись рюмками. Выпили. Таран кивнул:
— Это правда. Я от малявочки сам не свой.
Дмитриев, как бы стесняясь за то, что вторгается не в свою сферу, предложил:
— Знаешь, у меня предложение. Наших в Европе и по миру, как нерезаных собак. Хочешь, я дам вам людей, которые займутся вашими гастролями, заработаете хорошо.
— Мы ездили уже…
— Я понял. У вас был не тот масштаб. В обиде не будете.
— Спасибо, поговорю с ребятами.
Они налили и выпили ещё. Закусили кто салатом из овощей, кто котлетами и Дмитриев опять предложил:
— Давай сменим тебе машину.
