— Ваша светлость, вставайте, пора! Завтрак готов и с Божьей помощью двинем в дорогу. Ночь, кажись, обошлась.
Помолясь и распрощавшись, с тревогой поглядывая на стоящий стеной лес, каждый поехал своей дорогой. «До Москвы недалече доберутся, а вот нам скрипеть колёсами и скрипеть». Дорога неслась под неутомимыми копытами коней вперёд. Таня всё чаще выглядывала из кареты, ожидая знакомых мест, что запомнились ей по первому приезду в поместье Софьи. А их всё не было и не было.
— Не прыгай, скоро приедем, — удерживал её рвение муж.
— Ах, Серж, — спеша покрывала поцелуями, она его лицо, — мне так интересно. Какая сделалась Софья. Какая их доченька, на кого этот ребёнок похож. Ну скажи разве я не права и это не интересно?
— Интересно, — со смехом прижал он её к себе. — Я сейчас сгорю возле тебя, а ты в окно скачешь и ничего не замечаешь…
— Серж, баловник, там же Митрич и слуга… — бросила она на него тёплый взгляд. — Пожалуй, нам лучше не делать этого и подождать, когда мы окажемся в более уединённом месте.
Серж никак к её речам не отнёсся. Он сказал:
— Они не обернутся, да и что они рассмотрят в карете, к тому же мы опустим шторки.
— Серж, а, правда, что скоро и в эту сторону будут строить железную дорогу? — ухватилась она за первую же возможность отвлечь его от жарких мыслей.
— Так и будет. Кареты непременно отойдут, и все будут ездить в вагонах, которые потянет по железным рельсам ниточкам паровоз. Но ты меня отвлекла. Цветочек мой, пойди сюда, ближе…
— Серж, ты потерпи вот приедем…,- лепетала она, посматривая в спину Митрича, через окно.
— Ну уж нет. И не сверлите вы, сударыня, глазами спину Митрича. Кто настоящей семейной жизни захотел и меня до печи раскалил, а? Так вот извольте теперь выполнять свой супружеский…
— Серж, но…,- сказать ей больше ничего не удалось. Барон закрыл её сомневающийся ротик поцелуем.
Она опять, как и у реки нарушая все его планы и пользуясь его пылом, задержала в себе то, что он боялся в ней оставить намного дольше, чем планировал. У неё с каждым днём всё более крепло решение непременно добиться того, от чего он её уберегает. За что Серж опять клял себя и ругался, а она посмеивалась и ластилась к нему.
Глава 38
Стрелки бежали, обгоняя цифру за цифрой по кругу времени. К гаснущей вечерней заре, наконец, добрались до поместья. Владимир с Софьей гуляли с девочкой в парке. Граф носил ребёнка на руках, плавно покачивая. Заметив карету, весьма удивились. Гостей не ждали, но, узнав Митрича, обрадовались. Высокая, изящная фигура барона появилась первой. Затем выпорхнула Таня. Последовал приступ восторга и общего возбуждения. Увидев брата, Владимир восторженно воскликнул:
— О, Серж, что за счастливая случайность занесла вас в наши края? Она чудесна!
— Я польщён таким радушием, — смущённо пожимал протянутую руку Серж.
Софи протянула навстречу княжне тоже свои маленькие ручки:
— О, как я рада, дорогая, вашему приезду! Хорошо, что погода вашему путешествию нынче благоприятствовала. Как приятен ваш приезд, но хоть бы намекнули, мы бы приготовились… Как вы поживаете?
Таня взяла её руки в свои и с большой радостью пожала:
— Ах, Софи, моя радость не меньше! Ты чудесно выглядишь.
Женщинам с ходу нашлось, о чём поговорить и что обсудить. Княжна заметила с каким сияющим взором окидывали друг друга Натали и Владимир. Не понять не возможно — этот взгляд означал лишь одно — любовь. «Значит, у них всё по-прежнему замечательно», — обрадовалась она. После радостных объятий и слёз умиления, все отправились в дом. Разместились в тех же комнатах, что и в первый приезд. Мужчины поговорили об охоте и перешли к лошадям. После чрезвычайно интересного обмена мнениями по поводу того, как гонять лошадь по кругу, как не допустить запала, что лучше- чистая порода или полукровка добрались до предстоящих скачек. Серж заказал баню и подтолкнул Владимира к кабинету.
— Давайте, граф, оставим, дам одних, у них есть о чём без нас поговорить, мы им только мешаем. Таня чуть не вывалилась из кареты, торопя дорогу и заглядывая всё время вперёд.
Граф пытался оттянуть ту минуту, тогда барон, вцепившись в его локоть, почти поволок Владимира в кабинет.
Такой ход возымел своё действие.
— В чём дело? — в лоб спросил тот сразу же, как только захлопнулась за их спинами дверь. По его оценке, только достаточно важное дело могло оправдать барона за его поведение и вторжение в любезный разговор Владимира с дамами, чем тот нанёс невосполнимую потерю. Но не успел он обрушиться на барона с резкой критикой, как тот, порывшись на груди, достал пакет и протянул брату.
— На, почитай.
Владимир, покрутив пакет, всё же уставился на Сержа, пытаясь получить объяснение в словах.
— Что это?
Но барон предпочитал пока отмолчаться. Мол, пусть прочтёт, и уж потом будем разгадывать смысл.
— Прочти, а не дави меня вопросами, — был ответ.
Хотя письмо совсем не успокоило его растревоженные чувства, но оправдало брата. Граф подсел к столу и склонил голову над листом. Почерк мужской, мелкий. Начав читать, он то багровел, то сходил бледнея с лица. В общем, был весь поглощён поставленной братом задачей. Прерывая чтение, бросал недоумённо встревоженные взгляды на Сержа. Барон понимал, как тому сейчас не по себе. Он и сам не мог спокойно сидеть, а ходил вдоль заставленных книгами стеллажей. Но после первого прочтения он почувствовал, что ещё не добрался до сути.
— Откуда это у тебя? — выдавил тот при окончании, собираясь повторить чтение.
Барон сказал так, как оно было.
— От убитого мной курьера.
— Но как такое могло произойти? — негодовал граф.
— Во время нашего путешествия с Татьяной. Двое пытались ограбить и убить меня, а так же забрать себе Таню.
— Но ты…
Барон небрежным жестом откинул стопку газет.
— Да. Пришлось защищаться. В сумке, притороченной к седлу, было вот это, — ткнул он в письмо.
Было только одно обстоятельство, о котором он не упомянул, это то, что сделал он такое с ними- доберманом.
Граф с трудом вымолвил:
— Я потрясён.
Серж хотел промолчать, потому как это действовало на него до сих пор тревожно, но не справился и ответил:
— И я не меньше. Как видишь, я до сих пор не покоен.
Граф ещё раз перечитал письмо. Отёр лоб и несмотря на то, что его глаза всё ещё были прикованы к письму, спросил у барона:
— Кто про это знает?
Серж поправил манжеты.
— Что оно у меня, никто.
Владимир побарабанил пальцами по столу. Непонятное письмо жгло руки и дразнило.
