— Срань господня, дружище, — выдохнул Норрис Уивер, — ты его
завалил.
— Я знаю, — голос Энди не дрогнул. Стрелок бы это оценил. —
Пойдем глянем, кто это был.
11
Я умер!— вопил Джек Морт.— Я умер, из-за тебя меня убили, я
умер, я…
Нет,— отозвался стрелок. Он полуприкрыл глаза, оставив
только маленькую щелочку, чтобы видеть, как полицейские приближаются к нему с
пистолетами наготове. Эти помоложе и попроворней, чем те, что сидели в машине у
оружейного магазинчика. Попроворнее. И по крайней мере один из них чертовски
метко стрелял. Морт — а вместе с ним и Роланд — на самом деле должны были
умереть на месте, или сейчас умирать, или валяться с серьезной раной. Энди
Стоунтон стрелял на поражение. Пуля прошила левый лацкан Мортова пиджака,
продырявила карман рубашки фирмы «Эрроу» — но дальше она не прошла. Жизнь
обоих, Джека Морта снаружи и Роланда внутри, спасла зажигалка Морта.
Сам Морт не курил, но его босс — на место которого
самоуверенно метил Морт, причем получить он его рассчитывал уже в будущем году
— дымил вовсю. Соответственно, Морт выложил двести баксов и прикупил в
фирменном магазине зажигалку «Данхилл». Не то чтобы он подносил огонек каждый
раз, когда мистер Фрамингэм совал в рот сигарету… это могло быть расценено так,
как будто он лижет задницу начальству, а подхалимом прослыть ему вовсе не
улыбалось. Но иногда, время от времени… и обычно когда рядом стоял кто-нибудь
из вышестоящих начальников, кто мог бы по достоинству оценить:
а) ненавязчивую вежливость Джека Морта, и
б) хороший вкус Джека Морта.
Умные люди очень предусмотрительны.
На этот раз предусмотрительность Джека Морта спасла жизнь
ему и Роланду. Пуля Стоунтона вошла в серебряную зажигалку, а не в сердце Морта
(спасла их и страсть Морта к хорошим вещам — хорошим вещам от известных фирм —
была б зажигалка дешевенькой, им бы точно пришел конец).
Разумеется, без легкой раны не обошлось. Когда в тебя
стреляют из крупнокалиберного пистолета, так просто ты не отделаешься.
Зажигалку загнало в грудную клетку, так что образовалась вмятина. Ее сплющило и
разнесло на куски, от которых на коже Морта остались царапины, а одна
серебряная щепка перерезала левый сосок почти пополам. Карман пиджака, куда
вытек бензин, воспламенился. Но стрелок, тем не менее, продолжал лежать
неподвижно, дожидаясь, когда полицейские подойдут поближе. Тот, который стрелял
в него, кричал на ходу прохожим, чтобы те не подходили и не мешались тут, черт
возьми.
Я горю!— мысленно завопил Морт.— Я горю, потуши огонь!
Потуши его, ПОТУШШШШШШИ…
Роланд лежал неподвижно, прислушиваясь к тому, как
поскрипывают по асфальту ботинки стрелков, не обращая внимания на вопли Морта,
пытаясь не обращать внимания и на внезапное жжение в груди и запах горелого
мяса.
Ему под грудь просунулась нога, а когда его грубо поддели,
Роланд позволил себе безвольно перевернуться на спину. Глаза Джека Морта были
открыты. Мышцы лица — вялыми. Несмотря на разбитую зажигалку и воспламенившийся
пиджак, ничто на этом обмякшем лице не выдавало того, что внутри этого тела
вопит живой человек.
— Боже, — пробормотал кто-то в толпе, — ты что, приятель,
трассирующей в него пальнул?
Дымок поднимался из отверстия в левом лацкане пиджака Джека
Морта тоненькой аккуратной струйкой и просачивался из-под отворота размытым
облачком. Полицейские чувствовали запах горелого мяса — подкладка пиджака
Морта, пропитавшаяся бензином из зажигалки, разгорелась уже вовсю.
Энди Стоунтон, который до этой минуты действовал безупречно,
теперь совершил единственную ошибку, причем такую, что Корт, несмотря на
прежние его успехи, отослал бы его домой, оттаскав предварительно за уши и
сказав на прощание, что иной раз одна-единственная промашка может стоить
человеку жизни. Стоунтон сумел подстрелить парня — а ни один полицейский не
знает, сможет он выстрелить в человека или нет, пока не окажется в ситуации,
когда выяснить волей-неволей приходится, — но от одной только мысли, что пуля
его почему-то подожгла этого бедолагу, он преисполнился невообразимым ужасом.
Не думая о последствиях, он наклонился, чтобы погасить огонь, и ноги стрелка
ударили его в живот еще прежде, чем он успел заметить проблеск сознания в
глазах того, кого он считал за труп.
Взмахнув руками, Стоунтон повалился на своего напарника, при
этом выронив пистолет. Уивер схватился было за свой, но к тому времени, когда
ему удалось оторваться от Стоунтона, навалившегося на него всей тяжестью, он
услышал выстрел, и его пистолет исчез как по волшебству. Рука, в которой только
что был пистолет, онемела, как будто по ней ударили очень тяжелой кувалдой.
Парень в синем костюме встал, посмотрел на них и сказал:
— Вы молодцы. Лучше, чем те, другие. Но позвольте мне дать
вам совет. Не надо меня преследовать. Уже скоро все кончится. Мне не хотелось
бы вас убивать.
Потом он развернулся и бегом бросился к лестнице в подземку.
12
Лестницы были забиты людьми. Все, кто до этого спускались
вниз, услышав крики и стрельбу, решили вернуться на улицу, обуреваемые
нездоровым и свойственным только нью-йоркцам патологическим любопытством: кого
пришили, кто стрелял, много ли крови пролилось на грязный асфальт. И все же они
расступились перед мужчиною в синем костюме, который несся вниз, протискиваясь
сквозь толпу. И не удивительно. В руке у него был пистолет, а на поясе — еще
один.
И еще он, похоже, горел.
13
Роланд не обращал внимания на истошные вопли Морта, которые
все усиливались по мере того, как рубашка его, майка и пиджак разгорелись еще
пуще, а серебряные осколки зажигалки начали плавиться и стекать к поясу
обжигающими ручейками.
Он уже чувствовал душный запах воздушной волны, слышал рев
подходящего поезда.
Время почти пришло. Уже близился этот момент, когда он
извлечет троих или же потеряет все. Во второй раз в жизни ему показалось, что у
него над головой содрогнулись и завертелись миры.
Он выбежал на платформу, отшвырнул пистолет тридцать
восьмого калибра, который держал в руке, и, расстегнув брюки Морта, приспустил
их, обнаружив белые подштанники, очень похожие на панталоны шлюх. Но у него не
было времени поразмыслить над этой странностью. Если сейчас сбавить скорость,
то тогда можно уже и не переживать о том, сгорит он заживо или нет: очень скоро
патроны в карманах нагреются и начнут выстреливать, и это тело просто разорвет
на куски.
Стрелок запихал коробки с патронами в подштанники и туда же
отправил бутылек с «Кефлексом». Теперь подштанники нелепо раздулись. Роланд
сбросил горящий пиджак, но рубашку, тоже горящую, снимать не стал.
