Он помедлил, сухо откашлялся в руку, и продолжал:
— Во второй раз попалось уже два годных патрона. Я опять
разобрал револьвер, вычистил и зарядил в третий раз. Только что на твоих глазах
я расстрелял три патрона из этого третьего барабана. — Он слегка улыбнулся. —
Ты знаешь, после первых двух выстрелов, то есть осечек, я подумал, что мне
чертовски не повезло, и все патроны окажутся никуда не годными. Это вышло бы не
особенно убедительно, верно? Можешь ты подойти чуть поближе, Эдди?
— Абсолютно неубедительно, — сказал Эдди, — я и так подошел
даже ближе к тебе, чем мне бы хотелось, большое спасибо. И какой же урок я
должен извлечь из всего этого, Роланд?
Роланд посмотрел на него как на придурка.
— Я послал тебя сюда не для того, чтобы ты здесь героически
умер. Или чтобы она умерла. Я этого не хочу. Боги вышние, Эдди, где же твои
мозги? У нее боевой револьвер! — Он пристально изучал Эдди. — Она где-то в
холмах. Может, ты думаешь, что сумеешь напасть на ее след, но должен тебя
огорчить: вряд ли тебе повезет, насколько я вижу, там только камни. Она залегла
где-то там, наверху, и не Одетта, а Детта, с заряженным боевым револьвером. Если
я отпущу тебя и ты станешь ее искать, она тебя так подстрелит, что у тебя кишки
вывалятся из задницы.
За этим последовал очередной приступ кашля.
Эдди стоял и смотрел на этого человека, который кашлял, сидя
в инвалидной коляске. Волны все так же бились о берег, ветер стонал непрестанно
на своей долгой, дурацкой ноте.
Неожиданно для себя он сказал:
— Ты просто мог приберечь один хороший наверняка патрон. Мне
кажется, ты на это способен. — Он сам знал, что это правда. Роланд способен на
все.
Ради этой его Башни.
Его проклятой Башни.
Роланд схитрил, положив в третий раз в барабан припасенный
хороший патрон! Чтобы все было так, как он сам задумал, а вышло как будто на
самом деле. Тут волей-неволей поверишь.
— В моем мире есть одно выраженьице, — продолжил Эдди. —
«Этот тип может продать холодильник и эскимосам». Такая вот поговорка.
— И что она означает?
— Что не надо толочь воду в ступе.
Стрелок долго-долго смотрел на него и наконец кивнул.
— То есть, ты точно хочешь остаться? Ну хорошо. Что касается
Детты… уж она-то сумеет себя защитить от любого здешнего зверья… получше, чем
Одетта, а для тебе будет лучше держаться от нее подальше, так безопаснее — по
крайней мере, пока. Но я знаю, чем все это кончится. Мне это ужасно не
нравится, но у меня нету времени спорить сейчас с дураком.
— Означает ли это, — вежливо осведомился Эдди, — что никто
никогда еще не пытался с тобою поспорить об этой твоей Темной Башне, к которой
ты так стремишься?
Роланд устало улыбнулся.
— Пытались многие, если это тебя так волнует. Вот почему я,
наверное, понял, что мне тебя не убедить. Дурак дурака видит издалека. Как бы
там ни было, я сейчас слишком слаб, чтобы тебя ухватить, а ты слишком уж
осторожен и не поддашься на мои уговоры, не подойдешь ко мне ближе, чтобы я мог
тебя хватануть, а времени перепираться у нас уже нет. Мне остается только
надеяться на лучшее. Но прежде, чем я уйду, я напоследок еще раз скажу тебе,
Эдди, а ты послушай: Будь начеку.
А потом Роланд сделал одну вещь, и Эдди стало вдруг стыдно
за все его сомнения (хотя это никак и не повлияло на его решимость остаться):
быстрым, отточенным движением руки он открыл барабан револьвера, высыпал из
него патроны и заменил их другими, которые были у самых пряжек его ремней. Еще
одним быстрым движением руки он поставил барабан на место.
— Уже нет времени его чистить, — сказал Роланд, — но я
думаю, что сойдет и так. На, держи, но постарайся поймать, чтобы он не упал, а
то он и так уже грязный. В моем мире совсем мало осталось исправных.
С этими словами он кинул Эдди револьвер. В своем волнении
Эдди едва его не уронил, но потом взял себя в руки и надежно заткнул револьвер
за пояс.
Стрелок выбрался из коляски, чуть не упал, когда от нажима
она откатилась немного назад, и дошел, на ходу шатаясь, до двери. Взялся за
ручку — ему она поддалась легко. Оттуда, где он стоял, Эдди не видел, что было
за дверью, но он услышал приглушенный шум уличного движения.
Роланд оглянулся на Эдди: на мертвенно-бледном его лице
сверкали холодные голубые глаза человека, которому сам черт не брат.
16
Детта наблюдала за этим из своего укрытия жадными
сверкающими глазами.
17
— Помни, Эдди, — хрипло проговорил Роланд и шагнул вперед.
Его тело рухнуло у порога, как будто он вошел не в пустое пространство, а
вписался в каменную стену.
Эдди едва поборол неодолимое почти желание подойти к этой
двери и заглянуть в проем, чтобы увидеть, куда — или в какое когда — она ведет.
Но он все-таки отвернулся и принялся снова шарить глазами по гряде холмов, не
снимая руки с револьвера.
Я напоследок еще раз тебе скажу.
Эдди смотрел на эти безжизненные холмы, и внезапно ему стало
страшно.
Будь начеку.
Ничто не двигалось там, наверху.
По крайней мере, он ничего не видел.
Но он чувствовал, что она где-то там.
Не Одетта — в этом стрелок был прав.
Он чувствовал Детту.
Он тяжело сглотнул, что-то щелкнуло в горле.
Начеку.
Да. Но никогда в жизни ему так не хотелось спать. Скоро его
одолеет сон, и если он не отдастся ему добровольно, сон возьмет его силой.
А пока он будет спать, придет Детта.
Детта.
Эдди как мог боролся с усталостью, смотрел на неподвижные
холмы из-под отяжелевших век и задавался вопросом, скоро ли Роланд вернется
обратно с этим третьим — Толкачом, кем бы он ни был. Или, может быть, это она?
— Одетта? — позвал он еще раз безо всякой надежды.
Ответом была тишина, так началось для Эдди время ожидания.
Толкач
Глава 1
Горькое лекарство
1
Когда стрелок вошел в сознание Эдди, тому на мгновение стало
дурно, а потом у него вдруг возникло такое чувство, как будто за ним наблюдают
( сам Роланд этого не почувствовал, и только потом Эдди ему рассказал о своих
ощущениях). Иными словами, Эдди смутно почувствовал чье-то присутствие. Что
касается Детты, то Роланд был вынужден тут же вырваться вперед, хотел он того
или нет. Она не просто его почувствовала; странно, но Роланду показалось, что
она даже ждала его — его или другого какого-то «визитера», который являлся
чаще. В любом случае, с первого же мгновения она полностью осознавала его
присутствие.
