— Юля, два слова о ревности, — Даниэль, кажется, не был огорчен. Вместо этого он выглядел, как натуралист-любитель — любопытно и слегка плотоядно. — Знаешь, я поражен твоей стойкостью в отношении Мечислава.
— То, что мне его не захотелось — это стойкость?
— Да. Особенно после первой печати. Я ожидал, что у вас будет секс, но этого не было. И самообладание сохранила именно ты. Более того, ты уже на трезвую и ясно соображающую голову выбрала меня. И я очень хотел бы получить объяснение твоему поступку. Если ты сама понимаешь, что именно сделала.
— Да что я такого сделала!? — просто взвыла я. — Ну да! Выбрала одного вместо другого!? Так, что ли!? Но сердцу не прикажешь!
— Первая Печать объединяет скорее тела, чем души, — пояснил Даниэль. — И если фамилиар и вампир — разного пола, а часто даже и если одного — все заканчивается в постели.
Я вспомнила, насколько близка была от постели — и покраснела. Если бы я прошлой ночью не смогла удержаться, что было бы тогда!? Хотя и так понятно — что. Несколько восхитительных ночей. Но всю жизнь они не заменят. А Даниэля я бы потеряла навсегда.
— У меня никогда ничего не было, как у людей.
— Это не оправдание, кудряшка.
— Другого не будет! И вообще, с какого это перепугу я тут оправдываюсь!?
— А вот это верно, — вставила Надя. — Господа вампиры, оставьте мою подругу в покое! Она, в отличие от вас, живет на свете девятнадцать лет и часто сама не может себя понять. Зато на ваш вопрос могу ответить я. Старая и мудрая сова.
Все внимание тут же обратилось на Надежду.
— Интересно будет послушать, — процедила я, испепеляя ее взглядом.
Надя даже ухом не повела в мою сторону.
— Ну, так послушай. Из твоего рассказа я поняла, что твои… спутники уже видели твою Екатерину?
— Видели. И что?
— И должны были ее хорошо запомнить. Не правда ли, она красавица, господа?
Вопрос был задан вроде бы и в пространство, но смотрела Надя на Даниэля. И вампир кивнул, рассыпая по плечам темно-каштановые пряди.
— Да, могу сказать как художник, что она очень хороша.
Надя довольно улыбнулась и стала похожа на большую кошку.
— Я видела фотографии. Она и в детстве была само очарование, — Подруга рассматривала пятно на потолке, классически держа паузу. — Наша Юля рядом с ней просто не смотрелась. А их семьи были дружны. И девочки большую часть времени проводили вместе. И, разумеется, Юля всегда проигрывала на фоне своей подруги. Та была более красива, более умна, ей многое удавалось…
— Полегче скальпелем, — предупредила я. Еще немного — и я подружке голову оторву за такие историко-психологические картины.
— Я уже почти закончила. Как это ни забавно, господин Мечислав, но Юлю отталкивают от вас те качества, которые притягивают к вам остальных женщин. Ум, красота, сила — она вполне может все это оценить, но не желает возвращаться в неприятные воспоминания детства, когда все смотрели сперва на Катю и говорили: «Ах, какая милая малышка». А потом переводили взгляд на Юлю и преувеличенно вежливо добавляли: «И этот ребенок очень мил… тоже». Даже части жизни в тени подруги Юле хватило за глаза. Испытать это второй раз? Увольте! С этой точки зрения вы представляете опасность. Даниэль такой опасности не представляет.
— Из этого я должен заключить, что я слабый глупый урод? — весело уточнил Даниэль.
Церемониться с вампиром, о котором недавно говорила гадости, Надя не собиралась. Портрет там он с нее рисовал, или не портрет, но правда важнее.
— Вы — художник. Не думаю, что это мало отличается от данной вами характеристики.
Лицо Мечислава было совершенно спокойно, но я почему-то знала, что в душе он покатывается со смеху. И зло посмотрела на него.
— Забавные эти люди, правда?!
— Ужасно забавные, кудряшка. А твоя подруга просто очаровательна, с ее детским стремлением к правде и справедливости.
— Тоже мне, диагност, — фыркнула Надя.
— Да уж не хуже вас. Почему-то мне кажется, что это только половина причин. Так, кудряшка?
Я опустила глаза. Половина? А черт его знает! Не могу я разобраться в своих чувствах! Не-мо-гу!!! Довольно!!!
— Не знаю как вы, господа вампиры, а мне ваше словоблудие уже в печенках сидит! Любит, ревнует, плюнет, поцелует… Скорее уж оплюет с головы до ног! Знаете ли, у нас есть и еще другие проблемы. И есть друзья, которых сейчас с нами нет.
— Борис и Вадим? — голос Мечислава был абсолютно спокоен. Я резко тряхнула головой.
— Борис и Вадим. Я думала о них.
— Не стоит сильно волноваться, кудряшка. Они живы.
— Откуда вы знаете?
— Я — их протектор. Их господин. А для Вадима еще и Креатор. Оба они принесли мне клятву крови. Если бы они умерли, кудряшка, я тотчас узнал бы об этом.
— Тогда у вас будет больше проблем.
Вампир на волосок поднял изящную, словно тушью нарисованную бровь.
— Проблем, кудряшка? Каких?
— Они у Андрэ.
Вампир хищно улыбнулся. Увидев такую улыбку ночью в темном переулке, можно было заработать инфаркт. Я не боялась. Наоборот, мне это было приятно. Его улыбка не сулила ничего хорошего нашему общему врагу.
— Я даже не сомневаюсь в этом. Но завтра ночью я оторву ему голову — и все закончится.
— Вы уверены?
Вторая бровь повторила движение первой, и вампир стал еще больше похож на огромного кота.
— Что ты такого знаешь, кудряшка, чего не знаю я? И откуда информация?
— Из лесу, вестимо, — огрызнулась я. Но пришлось продолжить. — Пока вы спали, я звонила Снегиреву.
— И зачем?
Лицо вампира оставалось таким же бесстрастным, но я ощутила его гнев, как теплую волну, пробежавшую по коже. И вздрогнула от нового для себя ощущения. Интересное кино получается, его будет плющить и колбасить, а меня — тащить и сосисить? Я так не играю!
— Полегче. Мне и так плохо, без ваших эмоций!
Вампир удивился настолько, что даже его ярость слегка утихла.
— Прости, кудряшка? При чем тут мои эмоции?
— Ваш гнев, — пояснила я. — Я его чувствую, и мне это не нравится.
Ярость Мечислава опять начала заполнять кухню.
— Тебе это еще больше не понравится, кудряшка, если ты немедленно не объяснишь, что ты сделала и зачем! Наше положение и так слишком шатко!
Я зло посмотрела на него. И не фиг меня тут распекать, как безмозглую девчонку! Хам!
— У меня есть сотовый. Звонки с него можно засечь, но не место, откуда звонили. Я решила узнать что там и как. Мне ответил оборотень.
