— Юля, у меня к тебе одна просьба.
— Да? — я уже могла говорить более-менее спокойно.
— Юля, что бы там от тебя не потребовал шеф, Бога ради, не спорь! И держи себя в руках! Пожалуйста!
Я хотела, было окрыситься на вампира, а потом только вздохнула. Ну, прав ведь со всех сторон! Мой длинный и несдержанный язык всегда приводит к различным пакостям. Например, к поединку с вампиром. Сейчас я себе не могу позволить такой роскоши, как ляпать языком, не раздумывая.
— Хорошо, Вадим. Я постараюсь.
Вампир улыбнулся.
— Спасибо, Юля.
Он открыл дверцу и помог мне выйти. Я оставила куртку в машине и уже успела убедиться, что зря. До двери было шагов десять, но ветер со снежной крупой просто насквозь пробирали. Не заболеть бы! А, ладно, вылечусь!
Или помру на фиг. Но — в бо-ольшой компании. Интересно, если я отправлюсь в ад в компании из десятка вампиров — мне дадут дисконт или скидку на мой срок пребывания на сковородке?
Глава 18
Эмиссар совета. Хм-м-м….. — или Хам?
Даниэль нажал на кнопку звонка рядом с дверью. Звонить ему пришлось довольно долго, в итоге я вся продрогла и зверски разозлилась. Так что первый пострадал бедолага — вампир, который все-таки открыл нам дверь.
— Чего нужно!? — лениво спросил мужчина лет тридцати. На вид — нормальный человек, темноволосый, голубоглазый, довольно симпатичный. Мне такой тип мужчин нравится за серьезное и умное лицо. Чем-то он был похож на Караченцева. Но было и одно отличие, которое я чувствовала всей кожей. Не знаю, как это объяснить людям, но от него холод шел. Так, словно я рядом с открытой морозилкой лежу. Или это просто у меня такие ассоциации? И именно на этого вампира? Вообще-то у меня на всех по-разному… А, к черту! Буду я тут еще размышлять на морозе.
— Он ваш? — на всякий случай спросила я у Вадима.
Вампир кивнул.
— Мне к Андрэ, — бросила я. — Пропусти нас немедленно!
— Пропуск, — так же лениво потребовал вампир.
И вот это меня взбесило. Окончательно и бесповоротно. Я почувствовала, что теряю контроль над собой. Хотела сдержаться, но было поздно.
— Ты, шестерка дешевая, у меня еще на дороге стоять будешь!? Я — фамилиар Князя Мечислава! А ты кто после этого, зубастик!?
— Да будь ты хоть императрица китайская! — огрызнулся непонятливый вампир. — Мне сказано, никого не пускать — вот я никого и не пущу! И точка!
Точку поставила я, без предупреждения пнув его по яйцам. От всей широкой русской души, так, что ожидала услышать хруст скорлупы. Вампир скорчился в три погибели. Клыки не клыки, сила не сила, а кое-какие удары для всех очень болезненны. Вадим подхватил несчастного и отволок за стойку, слегка придушив по дороге, чтобы не мешался под ногами. Я вытащила из сумочки два пистолета со святой водой. Не надо меня провоцировать сегодня! Я добрая и хорошая, но не надо проверять меня на вшивость! Поубиваю всех на фиг!
Наша процессия ввалилась в общий зал. Выглядело это очень впечатляюще. Визит пьяных гусар в женский монастырь. Впереди — конкретная и крутая я. В потрепанном красном костюмчике, с растрепанными волосами и злющей мордой. Пальцы веером, в руках — два пистолета со святой водой. Оборотней ко мне друзья не подпустят, а с вампирами я сегодня буду долго говорить. И скажу им много хороших слов. Крестик я тоже убрать не потрудилась, и теперь он светил как фонарь у меня на груди. Как раз под крестообразным ожогом. Сзади держались Вадим и Даниэль. Тоже все из себя такие крутые! Просто люди в черном! Морды лица самые непроницаемые, по сторонам смотрят так, что даже Джек-Потрошитель раскается. И правильно сделает.
В зале, куда мы так невежливо приперлись, было людно. Или лучше говорить — нелюдно? Людей-то там как раз и не было? Вампиры — были. Оборотни — были, хотя я так и не разобрала какого они вида. А хоть бы и крокодилы — один хрен. И вся эта масса стояла вдоль стен, как послушные придворные времен Людовика-какого-нибудь, ожидая, пока Его Величество закончит с приемом. Собственно прием выглядел так.
В противоположном от входа конце зала (очень логично, на мой взгляд. Во-первых каждый, кто приходит, должен пройти через всю комнату, а за это время любого убийцу разоблачат во всех смыслах слова — и узнают о намерениях и без оружия и штанов оставят. А во-вторых, улепетывать удобно через запасной выход.) стоял большой трон. Или кресло, очень похожее на трон. Точнее было не разглядеть, потому что его занимал вампир. Вполне конкретный вампир. Господин Андрэ, сто лет не видела такую сволочь, а на шею бросаться чего-то и не тянет! Рядом с ним, на ступеньку пониже, сидел какой-то другой вампир. Эмиссар Совета или просто какой-то хрен с горы!? Я уставилась на него во все глаза, ожидая хоть чего-то! Совета, подсказки, озарения…
Подсказка пришла от Даниэля.
— Это Рамирес. Он — один из самых сильных вампиров Совета.
Рамирес? Имя подходило клыкастику. Рост его я оценить не могла, но вампир был худощав, блестящие черные волосы локонами падали на плечи, смуглая кожа словно светилась изнутри в электрических лучах, а огромные черные глаза сияли внутренним светом. Лицо было словно высечено из камня. Я невольно сравнила его в Даниэлем и с Мечиславом. Мечислав мог бы быть не менее жестоким. Но он был еще и очень красив. Как картинка с прекрасным принцем. Ни за что не поверишь, что этот принц в жизни слуг десятками вешал. Даниэль же… У незнакомца было больше общего с Даниэлем. Такой же орлиный нос, такой же высокий лоб и плотно сжатые губы. Но в лице незнакомца читалась еще и решительность, которой Даниэлю не хватало. И не хватит, даже если он еще пятьсот лет проживет.
Одет он тоже был во все черное. Вполне в вамирском стиле. Они все любят черный цвет за редким исключением. Во-первых, черный цвет очень символичен, а во-вторых, на нем крови не видно.
Я смотрела прямо на Рамиреса. Он — на меня. Мы не мерились взглядами. Скорее изучали друг друга. Вам же не придет в голову мериться взглядами, например, с аскаридой, которую надо препарировать? Вот и нам не пришло. Мы расходились только по одному вопросу: «Кого препарируем?». Теперь я даже не сомневалась, что он — эмиссар Совета. Он был настолько силен, что мог меня разглядывать сквозь сияние от креста. А все остальные вампиры закрывали глаза. Даже Дюшка.
Рассматриванию первая положила конец я. Я медленно, так, чтобы все видели, не отпуская пистолета, заправила крестик за вырез. Белое сияние погасло. Это не был жест страха. Скорее — доброй воли. Вот я, пришла и готова говорить. Рамирес это оценил.
— Кто это прелестное дитя?
Негромкий голос заполнил зал. Но особого впечатления на меня не произвел. У Мечислава голос был получше. Тот мог соблазнять голосом. Рамиресу же это было недоступно.
— Далеко не прелестное и далеко не дитя, — отозвалась я. У меня так шикарно как у него не получилось, но я старалась. — Ваши же вампиры постарались.
