— Можете это сделать?
— Будет больно.
Я скрипнула зубами. Что теперь поделаешь! Надо просто перетерпеть!
— Будет. Вправляйте!
Авось не покусают, пока без сознания буду.
А если Мечислав опять мне в мозги полезет?
А шиш ему с маслом!
Это стало последней связной мыслью.
Ослепительная боль разорвала мой разум на части. Я закричала — и провалилась в благословенную черноту обморока.
Глава 8
Друзья, враги и ИПФ.
Мечислав смотрел на девушку, которая уютно лежала у него на руках. Впервые за всю его длинную жизнь у вампира голова шла кругом. И было от чего. Сейчас Юля была в обмороке и он уже минут пятнадцать пытался пробиться к ее сознанию.
Бесполезно.
Все было закрыто наглухо. И даже появлялось ощущение, чем больше он старался, тем крепче становились стены вокруг ее разума.
— Не получается?
Даниэль. Сейчас они вдвоем сидели на заднем сиденье машины. Мечислав держал Юлю на руках и пытался докричаться до её сознания, Даниэль просто смотрел на его попытки с каким-то странным выражением.
— Нет.
— Неудивительно.
— Это еще почему?
— Ты же видел, какую силу она сегодня призывала. Нам туда хода нет, сгорим, как рождественские свечки.
— И совершенно непонятно, КАК она умудрилась это сделать. И почему не сгорела сама. Идет бой, она дерется, вкладывая всю агрессию, то есть по ЕГО нормам она уже зло. А когда она просит о помощи, вместо того, чтобы уничтожить, ей дают силу, о которой мне даже подумать страшно. Крест этот опять же…
Даниэль нервно передернул плечами. Крест был обернут еще в несколько слоев ткани, и лежал в багажнике. И даже сейчас вампиры чувствовали его холодную и безжалостную силу. Этот крест был создан, чтобы отпускать из этого мира. Навсегда.
— Ты неправ. Она не просила о помощи. И еще…. Юля с рождения атеистка и даже некрещеная.
— Но в ее руках равно работает и наша магия — ты вспомни «слизня на дороге» — это ж надо так обозвать и, как теперь выясняется, светлая?
— Ты у нас теоретик от магии, ты и разбирайся.
— А что тут разбираться. Мы с церковью просто антагонисты. И слишком замкнуты в своих крайностях. Священники не воспользуются нашей магией, мы не сможем произнести и пары слов из молитвы. К Юле не относится ни то, ни другое. Она не связана ни с нами, ни с ними. И спокойно использует оба источника.
— Так просто?
— Магия вообще не сложнее математики. Либо (a+b)2 = a2+2ab+b2, либо нет. Все примитивно.
— Увы, не все. Кстати, ты не думаешь, что в дальнейшем, общаясь с нами, Юля утратит свои способности к светлой магии?
— Необязательно. Если она сама пожелает их сохранить все будет в порядке. Судя по кольцу света ей доступно многое в этой области. Грех будет не воспользоваться.
— А позволит ли она тебе? И будет ли пользоваться своими способностями в ТВОИХ целях?
— Пока еще ни одна из женщин не отказывалась.
— На Юлю не действует ни твое обаяние, ни Дюшкин гипноз. Так что смело дели свою уверенность на десять.
— И все же она меня хочет. Как женщина — мужчину. В этом я не могу ошибаться.
— Ты и не ошибаешься. Но она тебя вот именно, что хочет. Не любит не привязана, даже не заинтересована. Ты ей нужен постольку поскольку опасность угрожает ей и ее родным. Вот и все. А что до «хочу» — она мне мимоходом рассказала, что «на каждую хотелку есть своя терпелка». И привела пример. Есть такой советский старый фильм «Морозко». Не попадался?
— У меня мало времени но Роу я посмотрел. Потрясающая режиссерская работа.
— Вот. А в конце там есть совершенно невероятный кадр с Марфушей. Когда ее показывают вблизи, этакое искаженное лицо, и она там отрывается: «Хочу Богатства! Хочу жениха! Хочу! Хочу!! ХОЧУ!!!». Вот Юля и старается быть не такой, как Марфушенька. Пусть она тебя захочет. Все равно она себе ничего не позволит.
— Это мы еще посмотрим. Кстати, к тебе она намного теплее относится.
— Не стоит мне льстить. В ее случае это опять воспитание. Она можно сказать, спасла мне жизнь и теперь в ответе за тех, кого приручила. Если бы она выходила подобранного на дороге щенка, относилась так бы и к нему.
— Интересный подход. А мне кажется, что тобой она увлечена.
— Ты опять ошибаешься. Знаешь, мне иногда кажется, что женщины слишком тебя любят. Ты перестал их понимать. Зачем если любая и так на шею бросится? Тебя это когда-нибудь подведет.
— Факт, — подтвердил Вадим с переднего сиденья.
— А ты вообще не смей рот открывать, пока начальство гневаться изволит, — окрысился на него Мечислав.
— Шеф, я бы молчал, но Даниэль со всех сторон прав.
— И увлечена она даже не Даниэлем, а его талантом. В вашем случае бабы клюют на внешность, в его — на карандаш, — включился в дискуссию Борис.
— Хоть кто-то понял, — завел глаза Даниэль.
— Сложно не понять. Юля тебя зауважала за гениальность, плюс еще ответственность за тебя — вот и получилась ядерная бомба. А тебе-то она нравится?
— Она замечательная. Мне жаль, что она со мной не останется.
— О, наш творец опять влюбился. Только ты не так формулируешь. Надо было сказать: «жаль, что я с ней не останусь». У тебя же вся любовь до следующей музы.
— Юля — не муза. И скорее она со мной не останется. Как бы она не ругалась с Мечиславом, но рано ли поздно, так или иначе… Ты, Мечислав, достаточно силен для нее, а я — нет. Вот и вся история.
— Вероятно. Но?
— Но сначала ей нужно побыть со мной. Иначе она тебя на всю жизнь возненавидит. За то, что могло бы быть и не случилось. Этого она тебе не простит. Разбитой мечты…
— Какие там могут быть мечты…
— Она не ребенок. И чем больше ты будешь давить на нее, тем больше она будет сопротивляться. Я готов спорить, ты силой ломился в ее сознание. И не прошел.
— А ты что предлагаешь?
— Попробуй пройти как друг. Мягко и ненавязчиво — если не пустят, ты и не обидишься.
— Что ж, возможно ты прав.
Мечислав закрыл глаза и расслабился.
Несколько минут в салоне машины стояла тишина.
