Шмель над дверью прогудел хрипло или просто запомнился
другой звук. Паж поднимает над головой погасший шар, а, между прочим, во
Франции тоже были такие пажи, он просто не успеет узнать, откуда этот явился,
на все времени не хватит. На площадке лестницы возник Пимента — собирается спуститься,
думая, что вошел постоялец с багажом, и стоит в ожидании, еще не узнал, а
может, и забыл, столько лиц мелькает перед гостиничным коридорным, да и
контражур опять же, в таких случаях всегда следует принимать в расчет
контражур, однако вошедший, хоть и идет с опущенной головой, уже так близко,
что исчезают последние сомнения: А-а, да это сеньор доктор Рейс, как поживаете,
сеньор доктор. Здравствуйте, Пимента, скажите, эта горничная, как, бишь, ее, а!
Лидия, она здесь? Нет, сеньор доктор, нет ее, ушла и по сию пору не
возвращалась, брат ее, кажется, замешан в мятеже, и не успел еще Пимента
произнести последнее слово, как появился на площадке управляющий Сальвадор, и
все началось сначала: Ах, сеньор доктор, как я рад вас видеть, Пимента же
произнес то, что и без него было известно: Сеньор доктор желал видеть Лидию.
Ах, Лидию, но Лидии нет, может быть, я могу быть вам чем-то полезен? Да нет, я
хотел всего лишь узнать, что там с ее братом, она говорила, что он служит на
флоте, вот я и пришел помочь, как врач. Понимаю, понимаю, сеньор доктор, но
Лидии нет, ушла, как только стрельба началась, и до сих пор не вернулась,
говорит Сальвадор с улыбкой, он всегда улыбается, предоставляя требуемые
сведения, потому что он — заявляем в очередной и последний раз — хороший
управляющий, даже если есть причины для недовольства бывшим постояльцем,
который завел шашни с горничной, завел, да и продолжает с ней путаться, а
теперь вот, пожалуйста вам, является с невинным видом, но если думает меня
обмануть, сильно обманывается. А куда бы она могла пойти? — спрашивает Рикардо
Рейс. Кто ж ее знает — может быть, в министерство военно-морского флота, может
быть, к матери побежала, а то и в полицию, без полиции в таком деле уж
наверняка не обойдется, но вы, сеньор доктор, не беспокойтесь, если угодно, я
ей непременно передам, что вы были и справлялись о ней, она потом к вам зайдет,
и снова улыбнулся Сальвадор с видом ловца, увидевшего, что поставленный им
капкан уже ухватил добычу за подколенку, но Рикардо Рейс ответил: Да, пусть
зайдет, вот мой адрес, и вывел на листке бумаги ненужные слова и цифры,
раздосадованный же этим ответом Сальвадор угасил улыбку, тем паче, что со
второго этажа спускались, ведя оживленную беседу, двое испанцев, и один из них
спросил: Señor Salvador, los ha llevado el Diablo а los marineros, Si,
don Camilo, los ha llevado el diablo а los marineros, Bueno, entonces es hora
dе decir arriba España, viva Portugal, Arriba don Camilo
[75]
, а Пимента
добавляет: Ура! Рикардо Рейс спустился по лестнице, прогудел ему вдогонку
шмель, в былые времена брякал на двери колокольчик, но тогдашние постояльцы
были недовольны и уверяли, что это напоминает кладбищенские ворота.
Лидия так и не появлялась. Ближе к вечеру Рикардо Рейс вышел
купить газету. Быстро просмотрел заголовки на первой странице, продолжения
статей на двойном вкладном листе и, наткнувшись на: Погибли двенадцать моряков,
а дальше шли имена и возраст: Даниэл Мартине, двадцать три года, замер с
развернутой газетой в руках посреди улицы, посреди полнейшего безмолвия — город
застыл или двинулся на цыпочках, прижав палец к губам, но потом звуки вернулись
с новой, оглушающей силой, взвыл автомобильный клаксон, загомонили продавцы
лотерейных билетов, заревел мальчишка, которого мать оттаскала за уши: Еще раз
такое увижу — останешься без сладкого. Лидия не ждала его дома, и ничто не
указывало, что она побывала здесь в его отсутствие. Уже почти ночь. Сообщает
газета, что арестованных доставили в Митру, а убитых, среди которых имеются
неопознанные, — в морг. Лидия, наверно, разыскивает брата или вместе с матерью
оплакивает великую и невосполнимую утрату.
И тогда раздался стук в дверь. Рикардо Рейс побежал
открывать, уже простирая руки, чтобы принять в объятия плачущую женщину, но на
пороге стоял Фернандо Пессоа. Ах, это вы. Вы ждали кого-нибудь другого. Если
вам известны недавние события, вы легко сообразите, что я ждал не вас,
помнится, я рассказывал, что у Лидии есть брат, который служит во флоте. Он
погиб? Погиб. Они вошли в спальню, Фернандо Пессоа присел в изножье постели, Рикардо
Рейс — на стул. Стало совсем темно. Так прошло полчаса, было слышно, как выше
этажом мерно стучит маятник. Странно, подумал Рикардо Рейс, я не помню этих
часов или услышал их в первый раз и забыл. Руки Фернандо Пессоа сложены на
колене, пальцы переплетены, голова опущена. Не меняя позы, он произнес: Я
пришел сказать — мы больше не увидимся. Почему? Мое время истекло, помните, я
говорил, что мне отпущено только несколько месяцев. Помню. Ну, так вот, срок
минул. Рикардо Рейс подтянул узел галстука, надел пиджак. Взял с тумбочки «Бога
лабиринта», сунул книгу под мышку, сказал: В таком случае, идемте. А вы-то
куда? С вами. Вы должны остаться здесь, дождаться Лидию. Я сам знаю, что и кому
я должен. Чтобы утешить ее в ее тяжкой утрате. Я ничем не могу ей помочь. А
книга-то вам зачем? Я так и не успел дочитать ее, хотя времени было в избытке.
Больше времени у вас не будет. Теперь времени будет сколько угодно. Вы
ошибаетесь, умение читать — это первое, чего вы лишитесь. Рикардо Рейс раскрыл
книгу и увидел непонятные значки, черные черточки, грязную страницу. Да, читать
трудно, сказал он, но я все же захвачу ее с собой. Зачем? Избавлю мир хоть от
одной загадки. Они вышли из дому, и Фернандо Пессоа еще заметил: Шляпу не
взяли. Вы лучше меня знаете, что там шляпы не носят. Они постояли на дорожке в
саду, поглядели на бледно светящуюся реку, на угрожающе нависшие горы. Что ж,
идем, сказал Фернандо Пессоа. Идем, сказал Рикардо Рейс. Адамастор не
обернулся, чтобы взглянуть на них, ему казалось, что уж на этот раз он сумеет
издать громовой крик. Здесь, где кончается море и ждет земля.
