Они обязательно вторгнутся, не могут не вторгнуться. Генерал
именно так поступил бы на их месте. Они вмешаются, и инициатива перейдет к ним,
и спасителями окажутся именно они, и уже никому не доказать, что…
Что-то рушилось в его душе, он шел куда-то в темноту и не
мог остановиться, передумать – слишком многое было поставлено на карту.
– «Мираж» был замечен в местах контактов опергрупп с
«мобилями»?
– Несколько раз.
– Свяжитесь с Икаром, майор. Пусть пошлет истребители.
«Мираж» – сбить.
– Я не могу отдать такого приказа, – ровным
голосом сказал майор, и Генерал понял, что все его упорство разобьется об этот
глуховатый ровный голос, что офицер, которого он знал одиннадцать лет, впервые
в жизни не выполнит приказа. Сначала Доктор, теперь этот… Предавали самые
близкие и верные.
– Так, – сказал Генерал. – У меня нет времени
удивляться или сердиться. Значит, нет?
– Нет. Тэта-излучения «Мираж» не испускает. Это
наверняка сотрудники ООН.
– Шпионы ООН, – таким же ровным голосом поправил
Генерал. – Лицо, незаконно проникшее в запретную зону, классифицируется
как шпион. Это одна сторона вопроса. А другая… Вы все же не можете дать
стопроцентную гарантию, что «Мираж» не является очередной метаморфозой одного
из «мобилей»?
– Такой гарантии я дать не могу, – выговаривая
старательно и четко, словно плохо знающий язык иностранец, сказал майор. –
Но косвенные данные…
– Меня не интересует «но». Итак, стопроцентной
гарантии, как вы сами подтверждаете, нет. Вызывайте Икара.
– Я отказываюсь выполнить приказ, – сказал
майор. – Можете отдавать распоряжение о моем аресте.
– Убирайтесь. – Генерал не поднял глаз от
стола. – Считайте, что вашу просьбу об отставке я удовлетворил вчера.
– Вынужден отклонить ваше любезное предложение.
Предпочитаю быть арестованным за невыполнение приказа.
– В таком случае сдайте оружие коменданту здания и
доложите, что вы арестованы, – сказал Генерал.
На миг им овладело острое желание расплакаться – они упорно
не хотели понимать, сколь велики ставки, сколь серьезна игра. В момент, когда
почти все завершено, вдруг появляется опасная помеха, посторонние люди, плохо
информированные и оттого способные все разрушить, он полностью убедил себя, что
там, в стеклянном параллелепипеде здания штаб-квартиры ООН, ничего не знают. По
крайней мере, в данную минуту ему казалось, что он убедил себя в этом.
Он нажал клавишу:
– Икара. К вам поступили сведения о «Мираже»?
Прекрасно. Сбейте его немедленно. Только вот что… Не нужно его решетить. Поделикатнее,
насколько это возможно. Просто заставьте его приземлиться. Поручите это самым
опытным пилотам. Я понимаю, полной гарантии, что никто не погибнет, нет, я не
отдаю вам категорический приказ, я только говорю – сделайте все возможное,
чтобы люди не пострадали. Это крайне желательно. Я рад, что вы понимаете всю
деликатность и сложность ситуации. Выполняйте.
Потом он отдал приказ отправить в оцепленный район несколько
опер-групп – одна, взаимодействуя с Икаром, должна была захватить экипаж
«Миража», другим предстояло сделать почти невозможное – запеленговать кочующие
радиопередатчики и задержать радистов. Затем он назначил на место майора
дельного офицера. Перелистал оставленные майором скудные данные о «кочевниках».
Несомненно, они поддерживали связь в основном с космическими объектами. Генерал
встал из-за стола и почти метнулся в угол, к терминалу, выдвинул плоский
блестящий пульт.
Да, не оставалось никаких неясностей. Орбитальная станция
«Фата-моргана», осуществлявшая основной надзор за страной, выпустила два
суточных спутника, служивших, очевидно, еще и ретрансляторами. ООН проводила
широкомасштабную операцию.
Генерал не удержался от ругательства вслух. И тут же остыл.
Вторжения до сих пор не последовало. Правда, нужно было немедленно убедить
премьера привести войска в боевую готовность…
Он нажал клавишу и спросил:
– Что «двойка»?
– «Двойка» молчит, Генерал. Передатчик не пеленгуется,
словно он не работает или его не существует. Согласно инструкциям, они должны
были постоянно держать аппаратуру включенной…
И тут же ворвался второй голос, звенящий от беспокойства и
напряжения:
– Генерал, на координатах «двойки» мощный источник
непонятных помех!
И третий голос:
– Я – Икар. Передаю сообщение наблюдателей. «Мобиль»
разделился на несколько объектов, имитирующих вооруженных людей. Между ними и
вашими оперативниками идет бой. Один из ваших, похоже, вышел из игры.
– Кто сообщил?
– Мои истребители над распадком. «Автоматчики» «мобиля»
значительно превосходят числом ваших людей. Жду указаний.
Генерал взглянул на экран дисплея. Икар, словно перехватив
его взгляд, сказал:
– Ваши никак не продержатся до прибытия вертолетов с
десантом.
Молчание. Генералу показалось, что связь внезапно
прервалась, и он воскликнул:
– Икар!
– Слушаю, – сказал Икар. – Я просто молчу.
– Почему? – вырвалось у Генерала, и он тут же
ощутил жгучий стыд – вопрос прозвучал донельзя глупо. Наверняка Икар
ухмыльнулся – тридцатишестилетний командующий ВВС, месяц назад получивший
первую генеральскую звезду, узколицый красавец, всегда напоминавший Генералу
кондотьера со старинной фрески, хранившейся в городском музее. Генерал вдруг
понял, что так и не знает, как же он относится к Икару.
– Просто молчу, – сказал Икар. – Жду приказа.
– Приказа? – машинально повторил Генерал.
– Мы военные люди, Генерал. Ваши люди там, в распадке,
практически мертвы, а ситуация для уничтожения «мобиля» крайне благоприятная.
Генерал понял его, хотя так хотелось не понять… Времени на
раздумья не оставалось, и Генерал испытал странное ощущение – словно какая-то
опухоль, зловещее инородное тело возникло внутри и распухло, прорастало в
организме холодными жгутиками, тянувшимися вверх – к сердцу, к мозгу все ближе
подступал холод…
Генерал повернулся к селектору.
4 вандемьера 2026. Ближе к вечеру. Распадок
Бронтозавр лежал так, будто хотел в свои последние секунды
одним прыжком добраться до врага, – он умер словно бы на бегу. Виола била
одиночными. Гранд то стрелял, то с безумной надеждой принимался крутить
верньеры рации. Напрасно – помехи заглушали все.
Их обоих ранило уже не один раз, а противников оставалось
больше десятка. Они упорно стремились прорваться.
Гранд услышал знакомый свистящий рев и перевернулся на
спину. В небе над распадком кружили несколько серебристых треугольников –
пикировщики. Виола тоже увидела их, в ее глазах мелькнула надежда и тут же
погасла. Гранд понял, о чем она думает, – он только что прикинул все сам.
