Мальчик дернулся, оступился и упал, растянувшись в траве.
Откуда-то издалека до него донесся испуганный крик Джейми.
Корт уже поднялся, готовый упасть на Роланда и положить
конец поединку. Мальчик утратил свое преимущество, и они оба об этом знали.
Секунду они смотрели в глаза друг другу: ученик, распростертый на земле, и
учитель, стоящий над ним. Теперь вся левая сторона лица Корта превратилась в
сплошное кровавое месиво; его незрячий глаз совсем заплыл, осталась лишь
тоненькая полоска белка. Сегодня Корт уже точно не пойдет по борделям.
Что-то впилось в руку мальчика. Сокол. Давид, слепо рвущий
когтями все, до чего мог дотянуться. Оба крыла перебиты. Невероятно, что он
вообще еще жив.
Мальчик схватил сокола, как камень, не обращая внимания на
острый клюв, сдирающий кожу с его запястья. И когда Корт кинулся на него, он
подбросил сокола вверх.
— Возьми его! Давид! Убей!
А потом Корт упал на него, закрывая собой солнце.
8
Сокол расплющился между ними. Мальчик почувствовал, как по
его лицу шарит мозолистый палец, нащупывая глазницу. Он резко повернул голову,
одновременно приподнимая бедро, чтобы закрыться от колена Корта, нацеленного
ему в пах, и трижды рубанул ребром ладони по шее учителя. С тем же успехом он
мог бы бить и по камню.
А потом Корт вдруг издал сдавленный стон. Его тело
дернулось. Словно сквозь пелену мальчик увидел, как Корт шарит рукой по земле,
пытаясь дотянуться до выпавшей палки. Рванувшись из последних с??л, Роланд отбил
ее ногой в сторону, за пределы досягаемости. Давид вцепился когтями в правое
ухо Корта, а другой лапой безжалостно рвал ему щеку, превращая ее в
окровавленные лохмотья. Теплая кровь с запахом меди брызнула мальчику на лицо.
Корт ударил сокола кулаком и сломал ему спину. Еще раз — и
шея Давида изогнулась под неестественно острым углом. Но когти еще сжимались.
Уха больше не существовало; теперь на его месте зияла окровавленная дыра.
Третий удар отбросил сокола прочь.
Собрав последние силы, мальчик рубанул Корта по переносице
ребром ладони, перебив тонкий хрящ. Снова брызнула кровь.
Корт выбросил руку вперед, пытаясь вслепую схватить мальчика
сзади, чтобы сдернуть с него штаны и спутать ноги. Роланд упал, откатился в
сторону, нащупал палку, которую выронил Корт, и поднялся на колени.
Корт тоже встал на колени и усмехнулся сквозь маску
запекшейся крови. Они смотрели в глаза друг другу — и их опять разделяла черта,
только теперь их позиции поменялись, и Корт был на той стороне, откуда пришел
Роланд. Единственный зрячий глаз Корта бешено вращался в глазнице. Нос был
расплющен и свернут в сторону, щеки превратились в сплошные лохмотья изодранной
кожи.
Мальчик держал палку, как игрок держит клюшку, готовясь
ударить по шару.
Корт сделал два ложных выпада, а потом бросился на него.
Но мальчик был начеку. Тем более что это была убогая уловка
— и они оба об этом знали. Палка из твердого дерева описала в воздухе плоскую
дугу и с глухим стуком ударилась о череп Корта. Корт повалился на бок, таращась
на мальчика вдруг помутневшим, невидящим глазом. Изо рта у него потекла тонкая
струйка слюны.
— Сдавайся или умри, — сказал мальчик. У него было странное
ощущение, что его рот забит влажной ватой.
И Корт улыбнулся. Он был почти без сознания. Потом он неделю
не встанет с постели — и все это время он пролежит, укрытый черным покровом
глубокой комы, — но он пока еще держался, напрягая все силы своей безжалостной
и безупречной жизни. Он увидел в глазах у парнишки желание услышать ответ, и
хотя их с Роландом теперь разделила завеса крови, старый учитель не мог не
заметить, каким отчаянным было это желание.
— Я сдаюсь, стрелок. Я сдаюсь улыбаясь. Сегодня ты помнил
лицо своего отца и всех своих доблестных предков. Ты славно сражался и победил.
Зрячий глаз Корта закрылся.
Стрелок легонько потряс его за плечо: мягко, но настойчиво.
Ребята уже окружили его. Их руки так и чесались похлопать его по спине,
потрепать по плечу. Но они не решались, чувствуя произошедшую перемену и
страшась этой бездны, что теперь их разделила. И все же она была не такой уж и
страшной, потому что между Роландом и остальными всегда была пропасть. Всегда.
Глаз Корта опять приоткрылся.
— Ключ, — обратился к нему стрелок. — Я хочу забрать то, что
принадлежит мне по праву рождения, учитель. Мне нужен ключ.
Он имел в виду револьверы, которые принадлежали ему по праву
крови. Не те отцовские, тяжелые, с рукоятками из сандалового дерева… но
все-таки револьверы. Запрещенные для всех, кроме немногих избранных. В каменном
подвале под казармой, где, согласно древним законам, он теперь должен был
поселиться (вдали от материнского дома), висело его ученическое оружие, тяжелые
громоздкие изделия из стали и никеля. Они служили еще отцу во время его
ученичества. А теперь отец стал правителем, по крайней мере — номинально.
— Так вот в чем причина? — прошептал Корт как во сне. — Тебе
так не терпелось? Да, этого я и боялся. Нетерпение толкает на глупости. И
все-таки ты победил.
— Ключ.
— Сокол… хороший тактический ход. Хороший выбор оружия. И
долго ты его натаскивал, этого гада?
— Я не натаскивал Давида. Я с ним подружился. Ключ.
— У меня под поясом, стрелок.
Глаз снова закрылся.
Стрелок запустил руку под пояс Корта, ощущая давление его
живота, накачанных мышц, которые теперь стали вялыми и безжизненными. Ключ
висел на медном кольце. Роланд сжал его в кулаке, сопротивляясь мальчишескому
порыву подбросить ключ в воздух в победном салюте.
Он поднялся на ноги и наконец повернулся к ребятам, но тут
Корт вдруг дотронулся до его лодыжки. Стрелок на мгновение напрягся, опасаясь,
что это — последняя, отчаянная попытка поверженного учителя победить в этой
битве, но Корт лишь поглядел на него снизу вверх и поманил его заскорузлым
пальцем.
— Сейчас я усну, — прошептал Корт, очень спокойно. — Может
быть, навсегда, я не знаю. Я больше тебе не учитель, стрелок. Ты превзошел
меня, а ведь ты на два года моложе, чем был твой отец, когда проходил
испытание, а он был тогда самым юным из всех. Но позволь дать тебе один совет.
— Что еще? — Раздраженно, нетерпеливо.
— Ты лицо сделай попроще, сопляк.
Роланд растерялся и сделал, как ему велели (хотя и
безотчетно; на самом деле он даже не понял, что у него было что-то не так с
лицом).
