Раскрывая все карты
Это руины сердца.
Джон Д. Макдонлльд
Это сундучный роман. Понимаете? Я хочу, чтобы вы знали об
этом, пока чек еще при вас, и вы не капнули на книгу соусом или мороженым,
после чего вернуть ее в магазин будет очень сложно, а то и вовсе не
получится
[1]
. Это исправленное и дополненное издание, но что с того? Автором
указан Бахман, потому что «Блейз» – последний из романов 1966—1973 гг., периода
наивысшей продуктивности сего господина.
В эти годы я как бы раздваивался. С одной стороны, был
Стивеном Кингом, который писал (и продавал) рассказы-ужастики для таких
малотиражных мужских журналов, как «Кавальер» и «Адам»
[2]
, а с другой –
Ричардом Бахманом, писавшим романы, которые никто не хотел покупать.
«Ярость»
[3]
, «Долгая прогулка», «Дорожные работы» и «Бегущий человек»
[4]
. В
результате все четыре были сразу опубликованы в дешевом карманном формате.
«Блейз» – последний из ранних романов… пятая четверть, если
хотите. Или, если настаиваете еще один из сундучных романов известного
писателя. Время написания – конец 1972 и начало 1973 года.
Я думал, что роман отличный, когда работал над ним, и решил,
что полный отстой, когда прочитал от начала и до конца. Насколько помню, не
показывал его ни одному издателю, даже не посылал в «Даблдей», где у меня к
тому времени появился друг, Уильям Дж. Томпсон. Именно Билл позднее открыл
Джона Гришема, именно Билл подписал со мной договор на следующую после «Блейза»
книгу, запутанную, но занимательную историю о выпускном вечере в центральной
части штата Мэн
[5]
.
На несколько лет я забыл о «Блейзе». Потом, когда остальные
ранние бахмановские романы появились на прилавках, достал его из дальнего
ящика, чтобы просмотреть на предмет публикации. Прочитав первые двадцать
страниц, решил, что мое первоначальное мнение правильное, и вернул рукопись
туда, откуда взял. Я подумал, что роман написан вполне пристойно, но сюжет
вызывает в памяти слова, однажды произнесенные Оскаром Уайльдом. А сказал он,
что нельзя читать «Лавку древностей», не проливая от смеха потоки слез
[6]
. Так
что «Блейз» был благополучно забыт, но не утерян. Его всего лишь засунули в
какой-то угол библиотеки Фоглера в университете Мэна с остальными бумагами и
рукописями Стивена Кинга/Ричарда Бахмана.
Вот так «Блейз» пролежал в темноте тридцать лет
[7]
. А потом
я опубликовал тоненькую книжку в мягкой обложке «Дитя Колорадо» в серии «Крутой
детектив». Серию эту придумал очень умный и очень расчетливый парень, Чарльз
Ардай. Ему страшно хотелось переиздать старый «нуар» и детективные романы,
которые ранее печатались только в карманном формате, и добавить к ним новые.
«Колорадо» крутизны определенно не хватало, но Чарльз все равно решил его
опубликовать под одной из знаменитых старых обложек
[8]
. Проект оказался
успешным… если не считать задержек с выплатой гонорара
[9]
.
Годом позже я подумал: может, стоит вновь двинуться по пути
крутого детектива, только с более «крутым» произведением. Мои мысли впервые за
много лет вернулись к «Блейзу», но следом тащилась чертова цитата Оскара
Уайльда насчет «Лавки древностей». «Блейз», насколько я помнил, был не крутым
«нуаром», а плаксой в три ручья. Однако я решил, что неплохо бы на него
взглянуть. При условии, что роман удастся отыскать. Я помнил картонную коробку.
Я помнил шрифт старой портативной пишущей машинки (неубиваемой «Оливетти») моей
жены Табиты, но понятия не имел, что произошло с рукописью, которая лежала в
этой картонной коробке. Насколько я знал, она могла даже исчезнуть. Да, детка,
исчезнуть
[10]
.
Не исчезла. Марша, одна из двух моих бесценных помощниц,
нашла ее в библиотеке Фоглера. Не доверила мне оригинал (я… э… теряю вещи), но
сделала ксерокопию. Я, должно быть, использовал совершенно выбитую ленту, когда
печатал «Блейза», потому что текст был едва виден, а пометки на полях
практически выцвели. Однако я сел с рукописью и начал читать, готовый испытать
разочарование, какое может вызвать только произведение, написанное тобой же,
когда ты был куда моложе и самоувереннее.
Но я подумал, что «Блейз» очень даже хорош, определенно
лучше «Дорожных работ», романа, сюжет которого, как я в то время полагал, лежал
в основном русле американской беллетристики. Разумеется, «нуаром» здесь и не
пахло. Скорее речь шла о натурализме с преступлением, стиле, который в 1930-х
годах практиковали Джеймс М. Кейн и Хорас Маккой
[11]
. Я думал, что обращения к
прошлому лучше прямого изложения событий. Мне они напоминали трилогию «Молодой
Лонигэн» Джеймса Т. Фаррелла и забытый (но отменный) роман «Гэс-Хауз
Макджинти». Конечно, местами роман был ВНД
[12]
, но не следовало забывать, что
писал его молодой человек (мне тогда было двадцать пять), убежденный, что
создает очередную НЕТЛЕНКУ.
