На втором этаже в одном из окон горел свет.
На мгновение Блейз раздвоился. Один Блейз хотел со всех ног
бежать к дороге («Спасать свои яйца», – сказал бы Джордж), второй – вернуться в
дом. В это мгновение он не мог решить, что же делать. А потом направился к
дому, очень быстро, его ноги поднимали фонтанчики снега.
Он снял рукавицу и порезал мякоть ладони об оставшийся в
раме осколок. На кухне схватил корзину, махнул ею так резко, что младенец чуть
не вылетел на пол.
Наверху в туалете спустили воду.
Он высунулся из окна, поставил корзину на снег, последовал
за ней, даже не посмотрев на лежащее на полу тело. Подхватил корзину и рванул
от дома.
Остановился только для того, чтобы взять лестницу, и побежал
дальше, к изгороди. Там взглянул на младенца. Джо-четвертый мирно спал, не
подозревая, что его выкрали из родного дома. Блейз оглянулся на особняк. Свет
на втором этаже погас.
Он поставил корзину на снег, перебросил лестницу через
изгородь. А мгновением позже на шоссе показались огни.
Вдруг это коп? Господи, и что тогда делать?
Он прилег на снег рядом с изгородью, отдавая себе отчет, как
ясно выделяются две цепочки его следов, к особняку и обратно, на белом снегу,
который покрывал лужайку. Других просто не было.
Яркость фар нарастала, достигла максимума, а потом резко
сошла на нет. Автомобиль проскочил мимо, не снижая скорости.
Блейз встал, поднял корзину (теперь его корзину) и шагнул к
изгороди. Раздвинув ветви наверху, он смог перенести корзину на другую сторону,
но поставить на землю не сумел. Последние два фута ей пришлось пролететь. Она
мягко приземлилась в снег. Младенец нашел палец и начал его сосать. В свете
ближайшего фонаря Блейз видел, как двигаются его губки. Сжимаются и
разжимаются. Прямо-таки рыбий рот. Холод ночи еще не беспокоил его. Из одеяла
торчала лишь голова и крохотная ручка.
Блейз перепрыгнул через изгородь, поднял лестницу, взял
корзину, пригнувшись, перебежал дорогу, пересек поле прежним маршрутом. У
забора, окружающего гостевую стоянку «Дубового леса», поставил лестницу (на
этот раз удлинять ее не пришлось), с корзиной забрался на самый верх.
Держа корзину в руке, оседлал забор, отдавая себе отчет в
том, что одно неловкое движение (колючая проволока находилась между ног), и его
яйца ждет большой сюрприз. Рывком дернул лестницу, ощущая, что ноги едва
выдерживают дополнительную нагрузку. Лестница легла на проволоку, закачалась, а
потом перевалилась на стоянку. Он задался вопросом, а не наблюдает ли
кто-нибудь за ним в этот момент, но гадать об этом было глупо. Если и
наблюдает, он все равно ничего не мог с этим поделать. Теперь он чувствовал
порез на руке. Там пульсировала боль.
Блейз выровнял лестницу, поставил корзину на верхнюю
перекладину, придерживая одной рукой, осторожно встал на перекладину пониже.
Лестница чуть сместилась, и Блейз застыл. Но нет, лестница стояла прочно.
Он спустился вниз с корзиной в руке. Взял лестницу под мышку
и зашагал к «форду».
Поставил корзину с младенцем на пассажирское сиденье, открыл
заднюю дверцу, втащил лестницу в салон. Потом сел за руль.
Но не смог найти ключ зажигания. Не было его ни в карманах
штанов, ни в карманах куртки. Он уже решил, что потерял ключ, когда перелезал
через изгородь, и собрался возвращаться, чтобы поискать его в снегу, когда
увидел, что ключ торчит в замке зажигания. Он забыл вытащить его, когда
заглушил двигатель. Понадеялся, что Джордж этого не увидел. Если не увидел,
Блейз не собрался ему в этом признаваться. Ни за что на свете.
Он завел двигатель и поставил корзину на пол у переднего
пассажирского сиденья. Потом поехал к сторожке. Из нее вышел охранник.
– Уезжаете так рано, сэр?
– Карта не идет, – ответил Блейз.
– Такое случается и с лучшими из нас. Спокойной ночи, сэр. И
большей удачи в следующий раз.
– Спасибо, – ответил Блейз.
Выехал за ворота, остановился у шоссе, посмотрел в обе
стороны, свернул к Апексу. Ехал, строго соблюдая скоростной режим, но не
встретил ни одной патрульной машины.
Когда уже выруливал на подъездную дорожку к лачуге, крошка Джо
проснулся и начал кричать.
Глава 12
Вернувшись в «Хеттон-хауз», Блейз никому не доставлял
хлопот. Не поднимал головы, рот держал на замке. Парни, которые считались
большими, когда он и Джонни были маленькими, покинули сиротский приют. Или
нашли работу, или поступили в профессионально-технические училища, или
завербовались в армию. Блейз вырос еще на три дюйма. Волосы появились у него на
груди и обильно разрослись над промежностью, вызывая зависть других мальчишек.
Он ходил во Фрипортскую среднюю школу. Ему там нравилось, потому что его не
заставляли учить арифметику.
Контракт с Мартином Кослоу продлили, и он без тени улыбки
настороженно наблюдал за Блейзом. Больше не вызывал его в свой кабинет, хотя
Блейз знал, что поводы были.
И если бы Закон велел ему наклониться и приготовиться к
порке, Блейз понимал, что сопротивляться не будет. Альтернативой было
направление в Воспитательный центр Норт-Уиндэма, исправительное заведение. Он
слышал, что там ребят хлестали кнутом, совсем как на галерах, а иногда сажали в
маленький металлический ящик, который назывался «консервная банка». Блейз не
знал, соответствуют ли эти рассказы действительности, но у него не было
никакого желания это выяснять. В одном он не сомневался: исправительные
заведения вызывали у него страх.
Но Закон ни разу не вызвал его к себе, чтобы выпороть Палкой
– Блейз не давал ему повода. В школу он ходил пять дней в неделю, и его
основной связью с директором стал голос Закона, который звучал по системе
оповещения сразу после подъема и перед самым отбоем. В «Хеттон-хаузе» день
начинался с наставления, как это называл Мартин Кослоу (с поучения-мучения,
иногда уточнял Джон, если ему хотелось съязвить), а заканчивался отрывком из
Библии.
Жизнь шла своим чередом. Блейз, если б захотел, мог стать
королем мальчишек, но такое желание у него напрочь отсутствовало. Он не был
лидером. Если кто и хотел быть лидером, так только не он. Блейз старался
говорить с людьми по-доброму, даже когда предупреждал, что разобьет им голову,
если они не оставят в покое его друга Джонни. И вскоре после его возвращения
Джонни перестали доставать.
А потом, в один летний вечер, когда Блейзу уже исполнилось
четырнадцать (и при определенном освещении выглядел он на шесть лет старше),
кое-что произошло.
Каждую пятницу мальчишек отправляли в город на древнем
желтом автобусе, справедливо полагая, что в группе они не смогут получить
слишком уж много баллов ДВ – дисциплинарных взысканий. Некоторые бесцельно
бродили по Главной улице, другие сидели на городской площади, кто-то уходил в
темные переулки, чтобы покурить. В бильярдную их не пускали. Был еще кинотеатр
повторного фильма, «Нордика», и те, кто имел достаточно денег для покупки
билета, могли пойти в кино и посмотреть, как выглядели в молодости Джек
Николсон, Уоррен Битти или Клинт Иствуд. Некоторые мальчишки зарабатывали эти
деньги, разнося газеты. Другие выкашивали лужайки летом и расчищали подъездные
дорожки от снега зимой. Кое-кто находил работу и в «XX».
