Она указала на юношу, который стоял рядом. С горящими
глазами, в синей нейлоновой куртке и красном галстуке-бабочке.
– Это Брант. Он помогал этому… этому… ему с вещами, которые
тот купил.
– Полное имя? – раскрыв блокнот, агент Гранджер обратился к
юноше в синей куртке.
Адамово яблоко грузчика поднялось и опустилось, как
обезьянка на палке.
– Брант Романо. Сэр. Этот парень уехал на «форде». – Юноша,
как отметил Стерлинг, уверенно назвал год выпуска модели. – Только не на
голубом, как сказано в газете. На зеленом.
Стерлинг повернулся к Молдау.
– И что купил этот мужчина, мэм? – С ее губ сорвался смешок.
– Господи, проще спросить, чего он не купил. Все детское,
что мы продаем. Кроватку, колыбель. Столик для пеленания, одежду… все. Даже
набор посуды.
– У вас есть полный список? – спросил Гранджер.
– Разумеется. Я и не подозревала, что у него на уме такой
ужас. Решила, что он такой милый мужчина, хотя эта вмятина на лбу… эта дыра…
Гранджер сочувственно кивнул.
– И он не показался мне очень уж умным. Но ему хватило ума,
чтобы провести меня. Он сказал, что покупает все для своего маленького
племянника, и я поверила.
– И он – мужчина крупный?
– Господи, гигант! Все равно что… – Она вновь нервно
рассмеялась. – Бык в детском магазине!
– Какого он роста? – Она пожала плечами.
– У меня рост пять футов и четыре дюйма, и я доставала ему
только до ребер. Тогда получается…
– Вы, наверное, не поверите, – вмешатся Брант – грузчик, –
но я думаю, что роста в нем шесть футов и семь дюймов. Может, даже и восемь.
Стерлинг приготовился задать последний вопрос. Он приберегал
его, потому что практически не сомневался, что результат будет нулевым.
– Миссис Молдау, а как этот мужчина заплатил за покупки?
– Наличными, – без запинки ответила она.
– Понимаю. – Он посмотрел на Гранджера. Именно такого ответа
они и ждали.
– Вы бы видели, сколько денег было у него в бумажнике!
– Он потратил практически все, – добавил Грант. – Дал мне на
чай пятерку, но бумажник практически опустел.
Стерлинг слова юноши проигнорировал.
– Поскольку он расплатился наличными, его имени и фамилии в
счете не осталось?
– Нет, не осталось. Через несколько лет в «Хагере» обещают
поставить системы видеонаблюдения, но пока…
– Столетий, – поправил ее Брант. – Это не то место, где все
делается по высшему разряду.
– Что ж, тогда, – Стерлинг захлопнул блокнот, – мы уходим.
Но я хочу оставить вам свою визитную карточку, на случай…
– Вообще-то я знаю его фамилию, – прервала его Нэнси Молдау.
Оба агента вперились в нее взглядом.
– Когда он раскрыл бумажник, чтобы достать толстую пачку
денег, я увидела его водительское удостоверение. Имя и фамилию запомнила
отчасти потому, что такая продажа бывает раз в жизни, но главным образом…
звучали они так величественно. Совершенно ему не подходили. Помнится, я еще
подумала, что такого следовало назвать Барни или Фред. Вы знаете, как в сериале
«Флинтстоуны».
– И как его звали? – спросил Стерлинг.
– Клайтон Блейсделл. Точнее, думаю, Клайтон
Блейсделл-младший.
К половине шестого того же дня они получили всю информацию
по интересующему их человеку. Клайтон Блейсделл-младший, он же Блейз,
арестовывался дважды. Первый раз – за нападение и избиение директора сиротского
приюта, в котором он жил (приют назывался «Хеттон-хауз»), второй – много лет
спустя, за мошенничество. Подозреваемый сообщник, Джордж Томас Рэкли, он же
Хриплый, соскочил с крючка, потому что Блейз не дал против него показаний.
Согласно полицейскому досье, Блейсделл и Рэкли работали в
паре как минимум восемь лет, прежде чем Блейз попался на мошенничестве, слишком
сложном для здоровяка с ограниченными умственными способностями. В
исправительном центре Саут-Портленда у него определяли коэффициент
интеллектуального развития, и он набрал так мало баллов, что попал в
пограничную категорию. А на полях кто-то красной ручкой написал:
«УМСТВЕННО ОТСТАЛЫЙ».
Стерлинг нашел весьма занимательными подробности
мошенничества. Участвовали в нем здоровяк в инвалидном кресле и мужчина
небольшого роста, который это самое кресло толкал. Этот господин представлялся
как преподобный Гэри Кроуэлл (почти наверняка Рэкли). Преподобный Гэри (так он
себя называл) заявлял, что собирает деньги на христианский марш в Японии. Если
лохушек (трюк рассчитывался на пожилых дам с небольшим банковским счетом) не
удавалось убедить в необходимости пожертвования, преподобный Гэри сотворял
чудо. Именем Иисуса приказывал здоровяку подняться с кресла и пойти.
Еще более забавными показались Стерлингу обстоятельства
ареста. Восьмидесятилетняя старушка по имени Арлен Меррилл проявила завидную
бдительность и вызвана полицию, пока «преподобный» Гэри и его «ассистент»
находились в гостиной. Потом вернулась к ним, чтобы разговорами задержать до
приезда копов.
Преподобный Гэри почуял неладное и смылся. Блейсделл
остался. В своем рапорте коп, который проводил арест, записал: «Подозреваемый
сообщил, что не мог убежать, поскольку его еще не излечили».
Стерлинг обдумал имеющуюся в его распоряжении информацию и
решил, что похитителей все-таки двое. Как минимум двое. Рэкли не мог не
участвовать в этом деле, потому что такой тупица, как Блейсделл, конечно же, не
сумел бы провернуть все сам.
Он снял трубку, позвонил, задал вопрос. Несколькими минутами
позже ему перезвонили, и ответ его удивил и озадачил. Джордж Томас «Хриплый»
Рэкли умер в прошлом году. Его нашли зарезанным в районе Портлендских доков,
неподалеку от притона, в котором, по сведениям полиции, незаконно играли в
карты и кости.
Дерьмо. Значит, Блейсделл работал с кем-то еще?
И этот человек играл роль мозгового центра, как раньше –
Рэкли?
Иначе и быть не могло, не так ли?
К семи вечера вся правоохранительная система штата искала
Клайтона Блейсделла-младшего.
К тому времени Джерри Грин из Горэма обнаружил кражу своего
старого «мустанга». Через сорок с небольшим минут автомобиль уже значился в
списке угнанных.
Примерно в то же время полицейское управление Уэстбрука
сообщило Стерлингу телефонный номер женщины, которую звали Джорджия Кингсбери.
Миссис Кингсбери читала вечернюю газету, когда ее сын, увидев полицейский
рисунок, спросил: «Разве не этот дядя заходил в прачечную? А почему у него нет
дырки на лбу?»
