Блейз знал, как это сделать: с помощью дорожных факелов. Он
мог купить десяток в хозяйственном магазине и зажечь их одновременно в
выбранном им месте. Они дали бы яркий, устойчивый свет. И подходящее место он
тоже знач: дорога для вывоза леса южнее Оганкуита. К дороге в одном месте
примыкала вырубка, на которой водители иногда останавливались, чтобы съесть
ленч или немного вздремнуть на лежанке за сиденьями. Вырубка находилась совсем
рядом с шоссе №1, так что пилот, летящий низко над дорогой, не мог не заметить
дорожных факелов, которые, поставленные рядом, сверху казались бы одним большим
красным фонарем. Блейз знал, что времени у него немного, но полагал, что
все-таки хватит. Дорога для вывоза леса вела к сети бетонок безо всякой
разметки с названиями вроде Богги-стрим-роуд или Бампноуз-роуд. Одна из них
выходила к шоссе №41, по которому он мог уехать на север. Найти безопасное
место и лечь на дно, дожидаясь, пока поиски сойдут на нет. Блейз даже подумал о
«Хеттон-хаузе». Нынче сиротский дом пустовал, запертый на все замки, с
табличкой «ПРОДАЕТСЯ» на воротах. В последние годы Блейз несколько раз проезжал
мимо: тянуло его туда, как маленькою ребенка тянет к соседскому дому с
привидениями.
Только для Блейза «XX» действительно был домом, населенным
призраками. Уж он-то это знал, потому что сам входил в их число.
В любом случае все, похоже, складывалось как нельзя лучше, и
это главное. Какое-то время он боялся, думая, что все не так, сожалел о
старушке (ее имя он забыл), но теперь ситуация выправлялась, и перед ним открывалась
прямая дорога к…
– Блейз.
Он посмотрел в сторону ванной. Джордж, кто же еще. Дверь
приоткрыта, Джордж всегда оставлял ее так, если хотел поговорить, справляя
большую нужду. «Дерьмо лезет с обоих концов», – как-то сказал он в такой вот
момент, и они посмеялись. Он мог быть таким юморным, когда хотел, но в это утро
– по голосу чувствовалось – пребывал далеко не в игривом настроении. Опять же,
Блейз думал, что закрыл дверь, когда выходил из ванной в последний раз.
Сквозняк, конечно, мог ее приоткрыть, но он не чувствовал никакого сквоз…
– Они почти схватили тебя, Блейз, – продолжил Джордж. А
потом добавил трагическим шепотом: – Тупой козел.
– Кто схватил? – переспросил Блейз.
– Копы. А про кого, по-твоему, я говорю? Про Национальный
республиканский комитет? ФБР. Полиция штата. Даже местные дуболомы в синем.
– Нет, как бы не так. Я все сделал правильно. Честное слово.
Дело выгорит. Сейчас я расскажу тебе, что я сделал, какую проявил осторожность…
– Если ты не смоешься из лачуги, к полудню они будут здесь.
– Как… что…
– Ты так глуп, что даже не можешь выбраться отсюда
самостоятельно. Не понимаю, чего я суечусь. Ты допустил с дюжину проколов. Если
тебе повезло, копы нашли только шесть или восемь.
Блейз опустил голову. Почувствовал, как горит лицо.
– Что же мне делать?
– Выкатываться отсюда. Немедленно.
– Куда…
– И избавься от ребенка, – добавил Джордж. Будто только
сейчас вспомнил об этом.
– Что?
– Разве я непонятно говорю? Избавься от него. Он – чертов
мертвый груз. Выкуп ты сможешь получить и без него.
– Но если я его верну, каким образом мне удастся…
– Я не говорю, что ты должен его вернуть! – взревел Джордж.
– Кто он, по-твоему, гребаная стеклотара, которую можно сдать? Я говорю, что ты
должен его убить. Сделай это прямо сейчас!
Блейз переминался с ноги на ногу. Сердце билось
быстро-быстро, и он надеялся, что Джордж вскорости выйдет из ванной. Ему
хотелось отлить, но не мог же он ссать на сидящего на унитазе призрака.
– Подожди… я должен подумать. Может, Джордж, если ты
пройдешь прогуляться… а когда вернешься, мы найдем решение.
– Ты не можешь думать! – Голос Джорджа поднимался, пока не
превратился в вой. Словно у Джорджа что-то болело. – Копы должны прийти и
всадить пулю в ту хреновину, что у тебя повыше шеи, чтобы ты это понял? Ты не
можешь думать, Блейз! Но я могу!
Голос стих. Стал таким убедительным. Прямо шелковым.
– Он спит. Поэтому ничего не почувствует. Возьми свою
подушку, она пахнет тобой, ему нравится этот запах, и положи ему на лицо.
Крепко надави и подержи. Я готов спорить, его родители думают, что это уже
произошло. Наверное, уже в следующую гребаную ночь они начнут делать замену
этому маленькому республиканцу. А потом ты можешь попытаться получить выкуп. И
уезжай туда, где тепло. Мы всегда этого хотели. Так? Так?
Так, конечно. В Акапулько или на Багамы.
– Что скажешь, Блейз-э-рони? Я прав или неправ?
– Ты прав, Джордж, скорее всего.
– Ты знаешь, что прав. Вот такой у нас расклад. Внезапно все
усложнилось. Если Джордж говорит, что полиция близко и продолжает приближаться,
тут ему лучше поверить. У Джорджа всегда было острое чутье на синих. И ребенок
будет его тормозить, если ему придется в спешке выметаться отсюда… В этом
Джордж тоже прав. Теперь его задача – получить этот гребаный выкуп и где-нибудь
спрятаться. Но убить ребенка? Убить Джо?
Его вдруг осенило: если он убьет Джо – мягко, не причиняя
боли, – то младенец отправится прямо на небеса и станет ангелом. Так что,
может, Джордж прав и здесь. Блейз практически не сомневался, что его удел – ад,
как и большинства людей. Это был грязный мир, и чем дольше ты в нем жил, тем
грязнее становился.
Он схватил подушку и направился в большую комнату, где Джо
спал у плиты. Ручка выпала изо рта, но на пальчиках остались следы десен – так
яростно он их жевал. Это был еще и мир боли. Не только грязный, но и причиняющий
боль. И режущиеся зубки вызывали первую и самую слабую боль из тех, что
предстояло испытать Джо.
Блейз стоял над колыбелькой, держа в руках подушку.
Наволочка потемнела от жира и грязи, оставшихся после длительного контакта с
волосами. Когда у него еще были волосы.
Джордж всегда был прав… за исключением тех случаев, когда
ошибался. И Блейзу казалось, что это тот самый случай.
– Господи, – вырвалось у него, в горле булькнуло.
– Сделай это быстро, – послышался из ванной голос Джорджа. –
Не заставляй его страдать.
Блейз опустился на колени, положил подушку на лицо младенца.
Локти уперлись в колыбельку по обе стороны грудной клетки малыша, и он
почувствовал, как Джо дважды вдохнул… перестал дышать… вновь вдохнул… перестал.
Младенец шевельнулся, выгнул спину. При этом повернул голову и задышал вновь.
Блейз сильнее надавил на подушку.
