На эту часть Блейз внимания не обратил. Джерарды получили
письмо, и это радовало. В следующий раз ему не оставалось ничего другого, как
позвонить им. Он забыл взять с собой газеты, журналы, конверт и компоненты
пасты. Да и звонок всегда лучше. Прежде всего, потому что быстрее.
– А теперь погода. Ожидается, что зона пониженного давления,
расположившаяся над верхней частью штата Нью-Йорк, двинется на восток и накроет
Новую Англию одним из самых сильных снегопадов за эту зиму. Национальная
метеорологическая служба разослала предупреждения о сильных буранах, снег может
пойти уже к полудню.
Блейз выехал на шоссе №136, через две мили свернул с него на
Стинкпайн-роуд. Когда проезжал пруд, теперь замерзший (там они с Джонни однажды
наблюдали, как бобры строят плотину), на него нахлынуло смутное, но мощное
чувство дежа-вю. А вызвал его брошенный фермерский дом, куда однажды забрались
Блейз, Джонни и еще один парень, внешностью похожий на итальянца. В стенном
шкафу они нашли стоящие друг на друге обувные коробки. В одной лежали порнографические
открытки: мужчины и женщины, делающие все, что только можно, женщины и женщины,
на одной женщина занималась этим с ослом или жеребцом. Открытки они
разглядывали всю вторую половину дня, удивление переходило в похоть, потом в
отвращение. Блейз не мог вспомнить настоящее имя парнишки с итальянской
внешностью, только прозвище: все называли его Той-Джем.
Проехав еще милю, Блейз на развилке свернул направо, на
совершенно разбитую дорогу, которую еще и плохо расчистили (не говоря уж о том,
что она стала совсем узкой), отчего снег с сугробов по обеим сторонам сносило
на проезжую часть. Проехав четверть мили и миновав поворот, который мальчишки
называли «Поворот сладкой крошки» (в стародавние времена Блейз знал, откуда
взялось это название, но теперь, конечно, забыл), он уткнулся в цепь,
перегораживающую дорогу. Блейз вылез из автомобиля, одним мощным рывком вырвал
дужку из ржавого навесного замка. Он здесь уже бывал, но в прошлый раз дужку
пришлось дергать раз шесть.
Он положил цепь на землю и оглядел лежащую перед ним дорогу.
Ее не чистили после последнего снегопада, но Блейз подумал, что с таким слоем
снега «мустанг» справится, если предварительно отъехать подальше и разогнаться.
А уж потом он собирался вернуться и вновь повесить цепь, как уже проделывал в
прошлом. Место это притягивало его.
А что лучше всего? Обещали сильный снегопад, то есть снег
быстро скроет все следы.
Он вновь сел за руль, включил заднюю передачу, отъехал на
двести футов. Затем врубил первую и надавил на педаль газа. «Мустанг» свое
название оправдывал. Двигатель ревел, а на тахометре, который установил
владелец автомобиля, стрелка заползла в красную зону, поэтому Блейз перешел на
вторую передачу, решив, что всегда сможет вернуться на первую, если его
маленький украденный пони начнет надрываться.
Он атаковал снег. «Мустанг» попытался пойти юзом, но Блейз
легким движением руля выровнял автомобиль. Он то ли ехал наяву, то ли плыл во
сне, надеясь, что сон этот удержит «мустанг» между двух засыпанных снегом
кюветов, в которые тот мог угодить. Снег фонтаном летел с обеих сторон
разогнавшегося автомобиля. Вороны поднялись с сосен и с карканьем устремились в
белое небо.
Блейз взобрался на первый холм. За вершиной дорога уходила
влево. Автомобиль опять пошел юзом, и на этот раз Блейз с огромным трудом
удержал управление, руль сам по себе провернулся у него в руках, но занял
прежнее положение, потому что колеса «сцепились» с землей. Поднявшийся снег
залепил ветровое стекло. Блейз включил «дворники», но какие-то мгновения ехал
вслепую, хохоча от ужаса и счастья. Когда ветровое стекло очистилось, он увидел
перед собой главные ворота. Конечно же, закрытые, но было поздно что-то делать,
кроме как положить руку на грудь спящего малыша и молиться. «Мустанг»
разогнался до сорока миль и мчался по радиаторную решетку в снегу. Последовал
удар, от которого содрогнулся корпус автомобиля, а несущие стойки наверняка
погнулись. Доски ломались и разлетались. «Мустанг» повело в сторону… начало
разворачивать… он остановился.
Блейз протянул руку, чтобы завести заглохший двигатель, но
рука затряслась, и пальцы соскользнули с ключа зажигания.
Перед ним высился «Хеттон-хауз», три этажа грязно-красного
кирпича. Блейз как зачарованный смотрел на забитые досками окна первого этажа.
Точно так же, как и в прошлом, когда приезжал сюда, старые воспоминания
зашевелились, принялись набирать цвет, начали ходить. Джон Челцман, выполняющий
за него домашние задания. Закон, раскрывающий их аферу. Найденный бумажник.
Долгие ночные часы, проведенные в разговорах о том, как они потратят эти
деньги, шепот между кроватями после отбоя. Запах мастики для пола и мела.
Всезапрещающие картины на стенах, с глазами, которые, казалось, следят за
тобой.
К воротам приколотили две таблички. На одной значилось:
«ВХОД ВОСПРЕЩЕН ПО ПРИКАЗУ ШЕРИФА ОКРУГА КАМБЕРЛЕНД».
На второй:
«ПО ВОПРОСАМ ПОКУПКИ ИЛИ АРЕНДЫ ОБРАЩАТЬСЯ В „ДЖЕРАЛЬД
КЛАТТЕРБАК РИЭЛТИ“, КАСЛ-РОК, ШТАТ МЭН».
Блейз завел двигатель, двинул «мустанг» вперед на первой
передаче. Колеса норовили прокрутиться, и ему приходилось поворачивать руль
чуть влево, чтобы двигаться прямо, но маленький автомобиль еще соглашался
служить и медленно прокладывал путь к восточной стене главного корпуса.
Небольшой промежуток отделял главный корпус от длинного низкого склада. Туда
Блейз и направил «мустанг», полностью вдавливая в пол педаль газа, чтобы
заставить автомобиль двигаться. А когда выключил двигатель, установилась
оглушающая тишина. И Блейзу не требовалось подсказки, чтобы понять: «мустанг»
отслужил свой срок. Во всяком случае, он ему уже ничем помочь не сможет. Нашел
свою последнюю стоянку как минимум до весны.
Блейз задрожал, но не от холода. Он чувствовал, что вернулся
домой.
Чтобы остаться.
Он выбил дверь черного хода и занес в дом Джо, завернутого в
три одеяла. Казалось, что внутри даже холоднее, чем снаружи. Стены, и те дышали
холодом.
Блейз отнес малыша в кабинет Мартина Кослоу. Имя и фамилию
соскребли с панели из матового стекла, а из комнаты за дверью вынесли всю
обстановку. И присутствия Закона в ней более не чувствовалось. Блейз попытался
вспомнить, кто пришел после Кослоу, но не смог. Его самого к тому времени в
«Хеттон-хаузе» уже не было. Он отправился в «Норт-Уиндем», куда попадали плохие
парни.
Блейз положил Джо на пол и принялся обследовать здание.
Нашел несколько парт, какие-то деревяшки, мятую бумагу. Набрал охапку, принес в
кабинет, растопил маленький камин в стене. После того, как огонь разгорелся, и
Блейз убедился, что тяга есть и дым уходит в трубу, он вернулся к «мустангу»,
начал его разгружать.
К полудню Блейз обустроился на новом месте. Младенец лежал в
колыбельке, все еще спал (хотя чувствовалось, что вот-вот проснется). Его
подгузники и консервированные обеды Блейз разложил по полкам. Для себя нашел
стул. Два одеяла, раскатанные в углу, служили кроватью. В комнате стало теплее,
но холод никуда не делся. Он сочился из стен, им тянуло из-под двери. Так что
ребенка предстояло и дальше держать закутанным в одеяла.
