А в реальном настоящем он протянул руку и коснулся рукава её пальто.
— Я ведь только предлагаю сделать совсем маленький шаг — выйти на солнце. Для разнообразия.
Джейн улыбнулась, но лицо её было печальным.
— Ну, скажу я тебе, в такую погоду…
— Обещай мне хотя бы обсудить это сегодня с Роз, ладно? Если она побелеет от ужаса, я признаю своё поражение.
Губы её ещё хранили улыбку; она помолчала, колеблясь, потом кивнула, на время сдавая позиции:
— Хорошо. Обещаю.
Дэн понял: больше всего на свете ей хотелось бы запереть свой отказ в сейф, чтобы навсегда закрыть к нему доступ; но она снова оказалась в плену условностей, требовавших оставить хоть малую возможность выбора.
Они въехали в деревню с противоположной Торнкуму стороны, и Дэн спросил (дождь к этому времени несколько умерил силу), не хочет ли Джейн заглянуть в церковь. Ему подумалось, это может напомнить ей, что и другие в детстве вынуждены были пройти через своё чистилище. Но для неё это вовсе не оказалось очевидным: она восхищалась церковью, её открытостью, её колоннами из крупнозернистого песчаника, пышной резьбой и цветными медальонами крестной перегородки. Потом они, под моросящим дождём, прошли несколько шагов по дорожке к двум могилам; а ещё Дэн показал ей, остановившись у ворот, ведущих с кладбища к пасторскому дому, дом, в котором родился. Когда они повернули назад, Джейн на миг снова остановилась у могил — прочесть надпись на памятнике матери. Камень чуть покосился, наклонился вперёд, и с одного угла на могилу падали капли — словно упрёк Дэну за так и не пролитые (во всяком случае, на его памяти) слёзы о матери.
— Почему ты молчал обо всём этом тогда, в Оксфорде, Дэн?
— Может, пытался сделать вид, что этого не было?
— Я помню только, что ты над всем этим посмеивался,
— Но я ведь написал ту пьесу.
— Ох, да, конечно. Я совсем забыла. — Она чуть улыбнулась ему и снова опустила глаза на могилу. — Завидую тебе. Когда вспоминаю наши вечные скитания из одного посольства в другое.
— Всё началось, когда я увидел, что на самом деле за этим кроется. Приходилось так много всего скрывать. — Они повернули назад и направились к машине. — Я был много хуже, чем твой Пол. Он по крайней мере может не скрывать того, что чувствует. А мне даже этого делать не дозволялось.
— Что же заставило тебя вернуться сюда?
Накануне, за ужином, они немного поговорили об этом, но Джейн, видимо, чувствовала, что Дэн был не так уж откровенен с ней. Он пристально смотрел на дорожку, потом бросил на Джейн взгляд, в котором прятались озорные смешинки.
— Деревенская толстушка с божественно синими глазами.
И вдруг Джейн широко улыбнулась и всплеснула руками в перчатках, на миг став самой собой — прежней.
— О, Дэн, как трогательно!
— В этом больше правды, чем тебе кажется, — пробормотал он.
Пока они ехали по тому же просёлку, что он когда-то каждое утро проезжал на велосипеде, он рассказывал ей про Ридов и про свой трагикомический роман с Нэнси.
— И ты её больше никогда не видел?
Он рассказал про последнюю встречу.
— Бедная женщина.
— Я почти и не вспоминал о ней. На самом-то деле причина не в ней. В тот первый раз, что я привёз сюда Каро… Думаю, всё дело — в чувстве утраченного домена. Я понял это сегодня утром, когда мы с Полом ходили. Кажется — абсурд, в эту ужасную погоду… но вроде бы возникло какое-то чувство… вновь обретённой невинности, что ли? Не уверен, что это так уж здорово. Очень уж смахивает на то, как миллионеры покупают жалкие домишки, в которых появились на свет.
— Ну, миллионеры делают кое-что и похуже этого. Насколько я могу судить.
Дэн усмехнулся в ответ на сухую иронию её тона.
— По всей вероятности, они так делают, чтобы напомнить себе, как далеко они с тех пор продвинулись. А я стал подозревать, что поступил таким образом, чтобы выяснить, как мало у меня осталось. — Он помолчал и добавил: — Видно, поэтому я больше сочувствую Эндрю, чем ты.
— Я никогда не смеялась над этой стороной его любви к Комптону. Ведь это именно то, чего нам так недоставало в детстве. Родного дома.
— Во всяком случае, у Нэлл он теперь есть.
— Да. Ей я тоже завидую.
Он взглянул ей в глаза, и она горестно сжала губы, как бы признавая, что сестринские разногласия не сводятся к одной лишь политике. И тут же, чуть слишком поспешно, словно испугавшись, что они погружаются слишком глубоко, оставив поверхностные слои далеко позади, спросила, видел ли он фильм Альбикокко «Le Grand Meaulnes»
[311]
?
Преодолели последний холм и по крутому спуску проехали вниз, мимо старых печей для обжига извести; на противоположном склоне долины, прямо напротив дороги, виднелась ферма.
Через пару часов они были уже в Ньютон-Эбботе; поезд Джейн пришёл точно по расписанию. Дэн попытался было купить ей билет, но сделать это ему позволено не было; так что он удовольствовался тем, что усадил её в вагон второго класса и постоял на платформе, улыбаясь снизу вверх, ей в окно.
— Спасибо тебе, Дэн, огромное. И за терпение тоже.
— Ты всё-таки подумай про те десять дней в Египте. Только слово скажи — и hey presto!
[312]
Он больше не пытался прямо её уговаривать, просто за ленчем рассказывал про Египет, про Нил и вытянул у неё признание, что они с Энтони несколько лет назад тоже подумывали о таком путешествии, но из этого ничего не вышло. Теперь она смотрела из окна вниз, прямо ему в глаза, молчала, не находя слов. Он заговорил, прежде чем она успела рот раскрыть:
— Обещаю затаить на тебя зло за это.
Она улыбнулась, пытливо вглядываясь в его глаза, ища подтверждения каким-то своим сомнениям; напоследок притворилась беззащитной жертвой несправедливых поддразниваний. И сказала:
— Я влюбилась в твою ферму.
Раздался свисток, Джейн ещё раз сказала «Спасибо». Поезд тронулся, и она прощальным жестом подняла руку: бледное, замкнутое, вежливо отстраняющееся женское лицо, в котором в тот момент виделась какая-то озадаченность, сожаление, словно она ехала сюда, зная, что Дэн собой представляет, но теперь утратила уверенность в этом.
Он глядел вслед поезду ещё долго после того, как Джейн отошла от окна к своему месту в купе; он пытался уже теперь придумать предлог, чтобы — если она в конце концов откажется ехать в Египет — правдоподобно объяснить, почему он счёл поездку не столь обязательной и для себя самого.
