В: Мой человек утверждает, что и после того, как он упомянул мистера Лейси, вы божились, мол, такого не знаете.
О: Так я ж проверял, сэр, нет ли подвоха. А как убедился, уж боле не врал.
В: И теперь не станете?
О: Не стану, сэр, ей-богу.
В: Быть посему. Мы поговорим обо всем, что произошло после вашего отъезда из Лондона, но сперва ответьте: нет ли в показаньях мистера Лейси заведомой неправды?
О: Ни единого лживого словечка, сэр.
В: Неточности?
О: Что мне известно — все, как он сказывал.
В: Может, какие серьезные недомолвки, ибо вы не донесли ему об чем-то важном?
О: Нет, сэр, я был обязан сообщать обо всем, что подмечу. Так и поступал.
В: Добавить нечего?
О: Как на духу, нечего, сэр.
В: Не отрицаете, что сбежали без ведома мистера Лейси?
О: Нет, сэр, но я ж ему отписал. Хотелось повидать матушку, упокой Господь ее душу, а всего-то надо было перебраться через Бристольский залив — когда ж еще подвернется этакая оказия? Как говорится, своя рубашка ближе к телу. Понимаю, сэр, нехорошо, но я всегда был скверным сыном и желал исправиться.
В: Ведь ваша служба заканчивалась в тот же день, почему ж вы не отпросились у мистера Лейси?
О: Рассудил, не отпустят, сэр.
В: Что так?
О: Старина трусоват, сэр, и не захотел бы в одиночку ехать по тамошним местам.
В: Но ведь он всегда был вам хорошим товарищем, через него вы получили сию службу.
О: Не спорю, сэр, оттого-то мне шибко стыдно, что я этак с ним обошелся, но меня вел долг сына и христианина.
В: Надеялись, вас простят, когда свидитесь в Лондоне?
О: Да, сэр. Душа-то у него отходчивая и милосердная, благослови его Господь.
В: Что можете сказать об слуге Дике?
О: Ничего, сэр. В последний день мы знали об нем не больше, чем в первый.
В: Никаких странностей не подметили?
О: Окромя той, что бросалась в глаза. Днем со свечою поискать, чтоб этакого взяли в услуженье. Силен, ладен, но и только.
В: То бишь не господский слуга?
О: Да нет, что велят, он сделает. Хозяйских секретов не выболтает. К пожиткам ревностен. Раз хотел я подсобить с тяжеленным сундуком, так он меня отпихнул. Прям не слуга, а цепной пес.
В: Еще что-нибудь необычное подметили?
О: Не улыбнется, даже когда смеху полные штаны. В Бейзингстоке раз утром стоим у колодца, и мальчишка-конюх скабрезно пошутковал с горничной; та как плеснет в него водой, потом как за ним бросится, но грохнулась и сама вся облилась. Животики надорвешь! У Дика ж морда как на похоронах. Будто нашел пять, а потерял семь.
В: Вечно унылый?
О: Смурной, сэр. Точно с луны свалился. Полено и то живее. Окромя как с девицей. Тут уж я вашей милости порасскажу.
В: Перед хозяином трепетал?
О: Нет, сэр. Приказы исполнял быстро, но без угодливости. Внимателен, когда хозяин изъяснялся знаками. Я тоже их маленько освоил и пытался с ним поговорить, но без толку.
В: Отчего так?
О: Бог его знает, сэр. Всякую чепуху вроде «подсоби-ка увязать» иль «ну-ка, взяли» он понимает. А попробуешь в свободную минутку дружески поболтать — мол, как она жизнь? об чем задумался? — дубина дубиной. Все одно как ежели б я говорил с ним на валлийском.
В: Так ли он прост, каким выглядел?
О: Поди знай, сэр. Может, и нет.
В: По словам хозяина «Черного оленя» мистер Паддикоума, вы рассказали об лунатическом припадке, случившемся в дороге.
О: Да я всякое болтал, сэр. Так сказать, расставлял зеркала для жаворонков
{165}
.
В: Значит, соврали?
О: Я исполнял указанье мистера Лейси и господина.
В: Пустить слух, что малый — лунатик?
О: Не в том дело, сэр. Раз уж Дик этакий молчун, мне надлежало изображать пустобреха, дабы отвести всяческие подозренья.
В: Вы говорили, что девицам следует его опасаться?
О: Может, и говорил. Ежели так, оно недалеко от правды.
В: В каком смысле?
О: Он же не итальянский скопец, сэр, не Фарибелли
{165}
. Без языка и ушей, но все остальное на месте.
В: Намекаете на Луизу?
О: Именно, сэр.
В: На других он тоже заглядывался?
О: Нет, чах по ней, сэр. Другие — что подливка. Так, на кончик языка.
В: Одну такую подливку вы смачно лизнули, верно?
О: Шутейно, сэр. Ей-богу, ничего не было. Хотел сорвать поцелуй.
В: И забраться в койку?
О: Так я ж еще не старый, сэр. Извиняйте, ваша милость, но естество, оно голос подает, как у всякого. Вот за ужином и распушил хвост. Но та девица — просто деревенская мочалка.
В: Ладно, вернемся к Луизе. Поперву вы известили мистера Лейси, будто видели ее у заведенья Клейборн. Что теперь скажете?
О: Дело было вечером, сэр, дамочку видал мельком, под факелом. Наверное я не говорил. Теперь же знаю, что обознался. Кос очами, крив речами. Похожа, да не она.
В: Вы уверены, что обознались?
О: Так точно, сэр. Разве нет?
В: Почему спрашиваете?
О: Вроде как вы сумлеваетесь, сэр. Овечка да ярочка — одна парочка. Помнилось мне, ошибся.
В: Точно ль спутали?
О: Мне довольно слова мистера Бартоломью. Вернее, того, что передал мистер Лейси. Коль им ладно, так и нам годно.
В: Часто с ней беседовали?
О: Редко, сэр. С первых же минут она выказала себя жеманной недотрогой. Конечно, ныне курица — и та фурится. В дороге иль за столом взглядом не одарит — дескать, мне недосуг. Не зря имечко-то французское.
В: Для горничной не чрезмерно ль этакое жеманство?
О: Да нынче они все такие, сэр. Говнюхи, а корчат из себя леди.
В: Не выражаться мне!
