В: И как же?
О: План с липовым похищеньем, где мне отводилась роль горничной его дамы сердца.
В: Клейборн в план не посвятили?
О: Нет, ей сказали, что мы участвуем в оксфордской гулянке, куда все съезжаются со своими девицами.
В: И она отхватила недурственный гонорар, так? Тебе ж посулили еще больше?
О: Не пожалеешь, сказали мне, и я подумала, что шибко разбогатею. Видит Бог, так и вышло, но его сиятельство подразумевал иную награду.
В: Тебе-то мнилось, речь об деньгах?
О: Да.
В: А что они имели в виду?
О: Меня нынешнюю.
В: Следует ли понимать, что своим превращеньем ты обязана его сиятельству?
О: Об том еще скажу.
В: Хорошо. Только давай уточним: конкретное вознагражденье за труды не назначалось?
О: Нет.
В: И ты его не потребовала?
О: Нет, надежда на избавленье казалась более чем достойной наградой, а плата за грех меня не влекла.
В: Не возникло ль подозренья, что тебя сильно обжулят?
О: Призадумайся я, может, оно б и возникло, но тогда казалось, что все к моей выгоде. И даже потом, исполняя приказы и снося жестокость, я думала: что ж, такова цена моей перемены и очищенья души от скверны.
В: Стало быть, до Эймсбери ты не имела сомнений касательно цели вашей поездки?
О: Ни малейших.
В: Склоняя тебя к путешествию, его сиятельство действовали мягко иль нахрапом?
О: Он был настойчив, но за горло не брал. Когда я сказала об приближенье регул, он согласился, что надо переждать.
В: Что? Срок отъезда определила твоя течка?
О: Да.
В: И речь не шла об том, чтоб именно первого мая оказаться в Девоне?
О: Вроде нет.
В: Скажи-ка вот что: ведь дамочки твоего пошиба, кто с лихвой наелся развратом, частенько мечтают оставить бордель и поступить на содержанье к какому-нибудь джентльмену, не так ли?
О: Мне предлагали. Я отказалась.
В: Почему?
О: Таких называли ополченцами, мы ж — кадровые бойцы, кому Клейборн в жизнь не даст дезертировать.
В: Но ведь влиятельный покровитель мог обеспечить защиту.
О: Тебе не ведом мир Антихриста. Мадам обещалась сыскать беглянок даже в аду и слово свое, дьяволица, сдержала бы.
В: Как же тебя она отпустила?
О: Золотом и железо расплавишь.
В: Предложили столько, что она не устояла?
О: Наверняка заграбастала больше, чем сказывала.
В: То бишь?
О: Двести гиней.
В: Кому-нибудь из товарок обмолвилась об изъяне его сиятельства?
О: Никому ни словечка.
В: Куда тебя отвезли из борделя?
О: На Монмут-стрит. В лавке старьевщика, что возле церкви Сент-Джайлз на Лугах, я купила наряд горничной.
В: Его сиятельство тебя сопровождали?
О: Нет, в наемном закрытом экипаже без гербов со мною поехал Дик. Затем мы отправились в Чизик, где в небольшом доме нас поджидал его сиятельство.
В: В какое время?
О: После обеда, на место добрались уж в седьмом часу.
В: Каким показался Дик, когда вы встретились?
О: Никаким. Он сидел с кучером.
В: Как тебя приняли в Чизике?
О: Казалось, моему приезду рады. Накормили ужином.
В: В доме еще кто-нибудь был?
О: Старуха, что нам прислуживала. Молча подала еду и пропала, утром уж не показывалась.
В: Что еще происходило?
О: То, об чем условились. Я была с Диком.
В: На глазах его сиятельства?
О: Да.
В: От начала до конца?
О: Да.
В: Где?
О: В верхней комнате.
В: Ожидаемый результат был достигнут?
О: Не знаю.
В: Его сиятельство ничего не сказали?
О: Нет, ни слова. Когда все закончилось, он тотчас ушел.
В: Зрелище их не раззудило?
О: Говорю ж, не знаю.
В: Ты не подметила?
О: Нет.
В: Прежде случалось выступать на публике?
О: Бывало, Господи помилуй.
В: Что потом?
О: Не твое дело.
В: Я требую ответа. В его сиятельстве взыграла похоть?
О: Нет.
В: Ладно. Что Дик?
О: Чего — Дик?
В: Будет, голуба, изображать невинность. Как он себя проявил?.. Чего молчишь-то?
О: Сделал что положено.
В: Справно?
О: Похоже, до меня он никого не изведал.
В: В другой раз тебе попеняли за его скоротечность?
О: Да.
В: Чем оправдалась?
О: Сказала, парень неумейка. Тык-пык — и готово, ежели угодно еще похабных острот.
В: Однако ж потом ты сама охотно с ним кувыркалась.
О: Из жалости.
В: Спутники твои говорят иное.
О: Пусть болтают что угодно. Потаскухе, кем я была, не зазорно приласкать убогого.
В: Малый знал, кто ты?
О: Он не держал меня за шлюху.
В: А за кого?
О: Я привыкла чувствовать себя куском мяса, купленным для ублаженья похоти, но для него я была возлюбленной.
В: Откуда тебе знать, ежели он глухонемой?
О: Полно способов изъясниться без слов. За него говорили ревность к моим беседам с Джонсом, взгляды, какие всякая женщина безошибочно поймет, старанье услужить.
В: А как же его услуги на глазах его сиятельства? Сие тебя не задевало? Разве истинно влюбленный дозволит этак испакостить священный акт любви?
