Книга Замок Броуди, страница 132. Автор книги Арчибальд Кронин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Замок Броуди»

Cтраница 132

— Ну, смотри! Что я тебе говорил! Вот тебе и огонь — да такой, что быка на нем изжарить можно! При таком огне озябнуть уж никак нельзя. Теперь — за работу! Не много найдется отцов, которые так заботятся о своей дочери, — смотри же, чтобы хлопоты мои не пропали даром. Налегай на ученье!

После этого увещания он продолжал сидеть на полу, любуясь вспышками пламени и по временам бормоча про себя:

— Прекрасный огонь! Вот здорово горит!

Но, наконец, встал, покачиваясь, отбросил ногой в сторону совок, пробурчал: «Пойду, принесу свое виски да посижу с тобой», — и вышел из гостиной. Несси по его необычному поведению давно поняла, что отец снова пьян, и, когда он уходил, бросила ему вслед быстрый, полный испуга, взгляд. Она решительно ничего не выучила за весь вечер, и необыкновенное поведение отца начинало ее сильно тревожить. Его обращение с ней в последнее время отличалось, правда, некоторыми странностями — неизменные понукания к занятиям перемежались вспышками неожиданной и необъяснимой снисходительности, но никогда еще он не казался ей таким странным, как в этот вечер. Когда он воротился с бутылкой, Несси, услышав его шаги, выпрямилась и зашевелила бледными губами, делая вид, что усердно зубрит, но не видя страницы, которая была раскрыта перед ней.

— Вот и хорошо, — пробормотал Броуди, — я вижу, ты взялась за работу. Я сделал для тебя все, что нужно, теперь ты сделай для меня кое-что. А расплатишься со мной за все разом, когда получишь стипендию.

Он уселся в кресло у камина и снова принялся за остатки виски. Вечер казался ему долгим-долгим, как год, но ведь он должен скоро окончиться объятиями Нэнси! Броуди еще больше развеселился. Ему захотелось петь. Обрывки мелодий замелькали в его памяти; он усиленно кивал головой и отбивал ногой и рукой такт. Его небольшие глаза прямо лезли на лоб, так усердно осматривал он комнату, в надежде найти какой-нибудь выход бурлившему в нем избытку восторга. Вдруг они просияли, остановившись на фортепиано. «Что пользы в этой штуке, — сказал он себе, — если она стоит без употребления?» Такое красивое фортепиано орехового дерева, купленное в рассрочку у Мердока, за которое он выплачивал долг двадцать лет! Просто срам, что оно стоит без употребления, когда человек платил деньги за обучение дочери музыке.

— Несси! — заорал он так, что она подскочила от испуга. — Ты уже, наверное, выучила наизусть всю эту книгу. Отложи-ка ее! Сейчас у тебя будет урок музыки, а учителем буду я. — Он загоготал, потом поправил сам себя: — Нет, я не учитель, я певец. — Он величаво вытянул вперед руку. — Мы исполним с тобой несколько хороших шотландских песен. Садись живо за фортепиано и сыграй для начала «Во всех странах ветер дует».

Несси соскользнула со стула, но нерешительно остановилась, глядя на отца: он вот уже много месяцев запрещал ей открывать фортепиано, и теперь она, зная, что надо исполнить его приказание, все же не смела это сделать. Но Броуди нетерпеливо закричал:

— Да ну же! Чего ты ждешь? Говорю тебе — играй «Во всех странах ветер дует»! Мне уже давно не было так весело, как сегодня. Я хочу петь!

Был одиннадцатый час. Обычно в это время Несси уже спала, к тому же сказалось напряжение долгого вечера, и она была очень утомлена. Но она была настолько запугана, отец внушал ей такой страх, что протестовать она не посмела. И, подойдя к фортепиано, открыла его, отыскала среди нот Мэри «Песни Шотландии», села и заиграла. Ее дрожащие пальчики старательно наигрывали мелодию, которую требовал отец, а он со своего места у камина горланил слова песни, размахивая трубкой:


Во всех странах ветер дует,

Но Запад мне всего роднее,

На западе живет красавица,

Та, что сердцу всех милее.

— Громче! Громче! — покрикивал он в промежутках. — Ударяй сильнее. Это я пою о моей Нэнси. Больше души!


И днем и ночью мысли летят

Вечно к моей Джен, —

орал он во весь голос. — Клянусь богом, вот это правда! Если и назовем ее Джен — от этого ее не убудет! Дальше, Несси! Играй второй куплет и подпевай тоже. Да пой же, тебе говорят! Ну, готово? Раз, два, три!


Я вижу ее в каждом цветке,

Обрызганном росой.

Никогда еще Несси не видела его в таком состоянии, и, охваченная стыдом и страхом, она присоединила свой дрожащий голосок к его реву. Они вместе спели песню до конца.

— Вот это было великолепно! — воскликнул Броуди, когда они кончили. — Надеюсь, нас слышали на площади! Теперь давай другую — «Любовь моя — красная роза». Хотя моя милая больше похожа на белую розу, правда? Ну, что, нашла? Какая ты сегодня неповоротливая! А я бодр и свеж, могу петь хоть до зари!

Несси с усилием заиграла новую песню. Он заставил ее дважды сыграть и спеть ее, а потом ей пришлось играть «Берега и холмы», «О моя рябина» и «Энни Лори». Наконец, когда ей уже сводило судорогой руки и голова так кружилась, что она боялась, как бы не упасть со стула, она умоляюще посмотрела на отца и воскликнула:

— Довольно, папа! Отпусти меня спать! Я устала!

Но он сердито нахмурился, когда она так грубо нарушила безоблачное блаженство, в котором он пребывал.

— Так тебе лень даже поиграть для отца! — крикнул он. — И это после того, как я столько потрудился для тебя и камин тебе затопил! Вот какова твоя благодарность? Ладно, будешь играть если не по своей воле, так по моей. Играть, пока я не прикажу тебе перестать, или я отстегаю тебя ремнем! Играй опять первую песню!

Она снова повернулась к клавишам и через силу, ничего не видя сквозь слезы, начала: «Во всех странах ветер дует», а Броуди запел, грозно взглядывая на ее покорно согнутую спину всякий раз, когда Несси от волнения фальшивила.

Песня была уже спета наполовину, когда вдруг открылась дверь: Нэнси, его Нэнси стояла перед ним! Глаза ее блестели, белизну щек мороз окрасил легким румянцем, волосы выбивались завитками из-под нарядной шляпки, красивая меховая жакетка туго облегала чудесный бюст. С разинутым ртом и повисшей в воздухе трубкой Броуди ошеломленно смотрел на нее, сразу перестав петь и спрашивая себя, как это он не слыхал стука наружной двери. Так он продолжал смотреть на нее, пока ничего не подозревавшая Несси, словно аккомпанируя его безмолвному изумлению и восхищению, доигрывала песню. Но вот она кончила, и в комнате наступила тишина.

Тогда Броуди рассмеялся — чуточку принужденно.

— А мы как раз пели тут песенку в честь тебя, Нэнси. И ты этого заслуживаешь, ей-богу, потому что ты сейчас хороша, как картина!

Глаза ее сверкнули еще более холодным блеском, и она сказала, поджимая губы:

— Шума, который вы тут подняли, достаточно, чтобы к дому сбежалась целая толпа. И во всех окнах свет! А вы опять напились и еще имеете нахальство приплетать меня к этому! Срам да и только! Поглядите на свои руки, на лицо. Настоящий трубочист! Каково мне видеть все это после такого вечера, какой я провела!

Броуди смиренно поглядывал на нее, упивался свежестью ее красоты и, пытаясь переменить тему, неловко пробормотал:

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация