Уголком глаза он заметил нечто необычное и остановился. У
двери столовой, где Дэвиду Карверу уже не резать индейку на День благодарения
или гуся на Рождество. Джонни заметил маленький столик с еще десятком
фарфоровых фигурок. Столик не стоял на всех четырех ножках, а привалился к
стене, словно пьяница, решивший передохнуть у фонарного столба. Одну ножку у
столика отшибло. Фарфоровые пастушки, молочницы, селяне лежали на животах и
спинах, одна статуэтка свалилась на пол и разбилась. Среди осколков лежал
какой-то черный предмет. В сумраке Джонни принял его за труп большого жука. Но,
приблизившись, понял, что ошибся.
Обернувшись, он посмотрел на дыру в сетчатой двери. Если
пуля, пробив ее, дальше летела по снижающейся траектории…
Да, пожалуй, она могла отшибить ножку, отчего столик
повалился на стену. А потом, израсходовав запас энергии, пуля упала на пол.
Джонни осторожно протянул руку, стараясь не порезаться (рука
сильно дрожала), и взял черный предмет.
— Что это у вас? — поинтересовался Брэд, он уже полз к
Джонни.
— Брэд, вернись! — яростно прошептала Белинда.
— Молчи, женщина, — отмахнулся Брэд. — Что вы нашли, Джонни?
— Не знаю. — Он протянул к Брэду руку. В общем-то он знал,
догадался, как только понял, что это не дохлый жук, но он никогда не видел
таких пуль. Не она лишила девушку жизни, в этом Джонни не сомневался: от удара
пуля расплющилась бы и потеряла форму. А на этой не было ни царапинки, словно
она не летела по стволу, не дырявила сетчатую дверь, не отшибала ножку столика.
— Дайте посмотреть, — попросил Брэд.
Подползла и Белинда, заглянула через плечо мужа.
Джонни сбросил пулю на розовую ладонь Брэда. Черный конус в
семь дюймов длиной, с вершиной достаточно острой, чтобы поцарапать кожу, и
цилиндрическим основанием. Диаметр, как прикинул Джонни, примерно два дюйма.
Черный металл ровный и гладкий, ни концентрических насечек у основания, ни
яркой точки от удара бойка, ни клейма изготовителя, ни калибровочного знака.
Брэд поднял голову.
— Что за черт? — В голосе его звучало недоумение.
— Дай посмотреть, — дернула его за рукав Белинда. — Мой отец
часто брал меня на охоту, я всегда помогала ему перезаряжать ружье. Дай сюда.
Брэд передал ей пулю. Белинда покрутила пулю в пальцах,
потом поднесла к глазам. Резкий раскат грома заставил их всех подпрыгнуть.
— Где вы ее нашли? — спросила Белинда Джонни.
Он указал на осколки фарфора под наклоненным столиком.
— Да? — скептически протянула Белинда. — А почему пуля не
врезалась в стену?
Хороший вопрос, отметил Джонни. Пуля пробила лишь дыру в
сетке да отшибла у столика ножку. Почему же она не долетела до стены?
— Я никогда не видела таких пуль. — продолжала Белинда. —
Конечно, я видела далеко не все, но могу сказать, что стреляли этой пулей не из
револьвера, не из винтовки и не из ружья.
— Между прочим, я сам видел, что стреляли из ружей, —
заметил Джонни. — Из двустволок. Вы уверены, что…
— Я даже не представляю себе, как можно выстрелить такой
пулей. На торце нет следа от бойка, это раз. И еще форма. Только дети думают,
что именно так выглядят пули.
Дверь между столовой и кухней открылась, ударившись об
стену, и они вновь подпрыгнули. Показалась Сюзи Геллер с бледным как полотно
лицом. Выглядела она, по мнению Джонни, лет на одиннадцать.
— В соседнем доме кто-то кричит. У Биллингсли. Похоже, это
женщина, но точно сказать трудно. Дети боятся.
— Все понятно, дорогая, — ответила ей Белинда. Голос ее был
ровен и спокоен, что вызвало восхищение Джонни. — Возвращайся на кухню. Через
минуту мы будем с вами.
— А где Дебби? — спросила Сюзи. К счастью, Джозефсоны
находились между ней и холлом, так что Сюзи не могла увидеть сетчатую дверь и
тело за ней. — Она в соседнем доме? Вроде бы Дебби бежала следом за мной. —
Девушка помолчала. — Вы думаете, кричит не она?
— Да, я уверен, что не она, — ответил Джонни, к ужасу
своему, вновь едва не расхохотавшись. — Иди на кухню, Сюзи.
Она ретировалась, и дверь закрылась. Оставшаяся троица
переглянулась. Затем Белинда вернула непонятную пулю Джонни и на корточках,
переваливаясь, как утка, добралась до двери на кухню и открыла ее. Брэд на
локтях и на коленях последовал за ней. Джонни еще несколько мгновений смотрел
на пулю, думая о том, что сейчас сказала Белинда: такой пулю представляют себе
дети. Джонни не раз бывал в начальных классах с тех пор, как начал писать житие
Пэта Китти-Кэта. Он навидался детских рисунков, больших улыбающихся папочек и
мамочек, стоящих под ярко-желтым солнцем, ядовито-зеленых лугов, на которых
росли коричневые деревья, и эта штуковина, которую он держал в руках, казалось,
сошла с такого же рисунка, целенькая, новенькая, каким-то образом став
настоящей.
Маленький кусачий крошка Смитти, прошелестел голос в его
голове, а когда Джонни попытался вспомнить, знает ли он что-нибудь об этом
голосе, память выдала чистый лист.
Джонни сунул пулю в правый передний карман и вслед за
Джозефсонами пополз на кухню.
4
Стивен Джей Эмес жил по достаточно простому принципу — НЕТ
ПРОБЛЕМ.
В течение первого семестра в МТИ
[29]
его оценки были
чрезвычайно низкими, вероятно, из-за атмосферных флуктуации, но, как говорится.
НЕТ ПРОБЛЕМ.
Стив перевелся из электротехники на общетехнический
факультет, однако и здесь уровень его оценок оставался прежним. В итоге Стив
собрал вещички и перебрался в Бостонский университет (благо располагался он на
другой стороне дороги), решив поменять стерильные холлы науки на зеленые поля
английской литературы, поближе познакомиться с творчеством Колриджа, Китса.
Харди, Т.С.Элиота. Поначалу все шло тип-топ, но в конце первого курса его
вышибли за чрезмерное увлечение бриджем и выпивкой. Тем не менее — НЕТ ПРОБЛЕМ.
Стив перебрался в Кембридж, потерся там, играя на гитаре и
трахаясь. С гитарой выходило не очень, зато в постели все получалось как нельзя
лучше, так что действительно — НЕТ ПРОБЛЕМ.
Решив, что для Кембриджа он уже староват. Стив Эмес сунул
гитару в чехол, вышел на шоссе и на попутках доехал до Нью-Йорка.
В последующие годы чем он только не занимался: что-то
продавал, поработал диск-жокеем на радиостанции в Фишкилле, транслировавшей
тяжелый рок (к сожалению, скоро приказавшей долго жить), и электриком на
телестудии, организовывал турне рок-групп (шесть концертов прошли удачно, а
потом ему пришлось ночью бежать из Провиденса, задолжав крутым парням около
шестидесяти тысяч долларов), но, как указывалось выше, — НЕТ ПРОБЛЕМ.
