“Парус мечты”, “Стрела следопыта”, “Свобода” достигают
вершины холма, где Тополиная улица пересекалась с Медвежьей. “Рути-Тути”. “Рука
справедливости” и “Мясовозка” выезжают на пересечение Тополиной и Гиацинтовой
улиц. Стрельба стихает, а затем прекращается вовсе. Люди в доме Карверов
слышат, как горит соседний дом, “Продуктовый магазин Уоррелла” (они-то думают,
что это бунгало Старины Дока), а в остальном так тихо, что болят барабанные
перепонки. Пережившие рейд осторожно поднимают головы.
— Все закончилось, как по-твоему? — спрашивает Стив тоном
человека, который не хочет напрямую сказать, что все обернулось не так уж плохо
в сравнении с тем, чего он ожидал.., но думает об этом.
— Мы должны… — начинает Джонни.
— Я снова их слышу! — слышится визг Ким Геллер из гостиной.
У остальных нет оснований ей не верить, она ближе всех к улице. — Это ужасное
гудение! Его надо остановить! — С выпученными глазами Ким вбегает на кухню. —
Надо остановить!
— Сядь, мама! — говорит ей Сюзи, но сама не двигается с
места, она лежит рядом с Дэйвом Ридом. Одной рукой он обнимает девушку, и его
пальцы (мать Дэйва, естественно, этого не видит) обхватывают грудь Сюзи. Та не
возражает. Наоборот, она бы не хотела, чтобы Дэйв убирал руку. Ее ужас и почти
материнская забота об оставшемся в живых близнеце в сочетании приводят к тому,
что впервые в жизни в девушке просыпается похоть. И ей больше всего хочется
оказаться с Дэйвом в таком месте, где они смогут без помех снять штаны.
Ким пропускает слова дочери мимо ушей. Она идет к Одри и
хватает ее за волосы, отрывая ее голову от пола.
— Заставь его это прекратить! — кричит она в побледневшее
лицо Одри. — Это твой родственник, ты привезла его сюда! А ТЕПЕРЬ ЗАСТАВЬ ЕГО
ЭТО ПРЕКРАТИТЬ!
Белинда Джозефсон действует быстро. Не успевает Брэд и
глазом моргнуть, как она вскакивает, пересекает кухню и заламывает свободную
руку Ким ей за спину.
— Ой! — вскрикивает Ким, тут же разжимая пальцы, вцепившиеся
в волосы Одри. — Отпусти меня! Отпусти меня, черная су…
Белинда считает, что уже достаточно наелась расистского
дерьма, и заламывает руку Ким еще выше. Мать Сюзи, которая поддерживает
скаутские организации девочек и постоянно посылает пожертвования Обществу по
борьбе с раком, кричит от боли. А Белинда разворачивает ее к двери и дает ей
под зад коленом. Ким вылетает в гостиную и врезается в противоположную стену.
Те гюммельские статуэтки, что еще стояли на полочках, падают на пол.
— Она сама на это напросилась, — будничным тоном поясняет
Белинда. — Я не должна терпеть…
— Все правильно, — обрывает ее Джонни. Гудение все громче,
словно рядом заработал мощный трансформатор. — Ложись, Белинда. Все ложитесь.
Стив, Синтия, прикройте детей. — Он поворачивается к тете Сета Гейрина. В
голосе Джонни слышны извиняющиеся нотки. — Ты можешь его остановить. Од?
Она качает головой:
— Это не он. Сейчас это не он. Это Тэк. — Не успев опустить
голову, она перехватывает взгляд Кэмми Рид, и взгляд этот пугает ее куда
больше, чем крики Ким Геллер. Суровый взгляд. Никакого намека на истерику, лишь
неприкрытое желание убить.
Но кого намерена убить Кэмми? Ее? Сета? Обоих? Одри не
знает. Знает она другое: она не имеет права рассказать другим о том, что
сделала перед тем, как сбежать из дома, о том пустячке, который может так много
решить.., если… Если откроется временное окно, на что она очень рассчитывает.
Если она сделает все, что нужно, в нужный момент. Она не может сказать
остальным, что надежда есть. Ведь если Тэк проникнет в чьи-нибудь мысли,
надежда эта рухнет.
Гудение нарастает. На Главной улице космофургоны вновь в
движении. “Парус мечты”, “Стрела следопыта” и “Свобода” ближе к дому Карверов,
чем другая тройка, поэтому они подкатывают первыми и застывают рядком. Красный
космофургон “Стрела следопыта” с Охотником Снейком за штурвалом блокирует
подъездную дорожку, на которой еще лежит тело хозяина дома. Подкатывают
“Рути-Тути”, “Рука справедливости” и “Мясовозка”. Ряд из шести космофургонов
полностью отсекает дом Карверов от остальной улицы.
Дом этот по иронии судьбы из тех, что ставят на ранчо. Из
бойницы “Паруса мечты” Лаура Демотт берет на мушку разбитое окно гостиной. Со
“Стрелы следопыта” целятся в дом Хосс Картрайт и очень молодой Клинт Иствуд
[54]
, в этой реальности Роуди Йетс из “Кнута”. Джеб Мердок стоит на турели
“Мясовозки” с двумя ружьями. На обоих стволы обрезаны в четырех дюймах от
спусковых крючков. Он широко улыбается знакомой многим улыбкой Рори Колхауна.
Откидываются люки на крышах. Ковбои и инопланетяне берут дом
на прицел.
— Пап, видно, у нас тут стрельба по мишеням! — пронзительно
кричит Марк Маккейн, потом он визгливо смеется.
— Рут-рут-рут!
— ЗАТКНИСЬ, РУГИ! — вопят все хором и смеются.
Вот этого-то смеха Ким Геллер, психика которой уже дала
сбой, не выдерживает. Она поднимается с пола и широким шагом идет к сетчатой
двери, за которой все еще лежит тело Дебби Росс. По пути кроссовки Ким
отбрасывают в стороны фарфоровые осколки гюммельских статуэток, которые с такой
любовью собирала Кирсти Карвер. Мерное гудение электрических двигателей сводит
Ким с ума. И все же проще думать об этом, чем о наглой негритоске, которая чуть
не сломала ей руку и вышвырнула в другую комнату, словно мешок с грязным
бельем.
Остальные даже не подозревают о том, что Ким вышла из дома,
пока до них не доносится ее голос: “Убирайтесь отсюда! Прекратите это
безобразие и убирайтесь! Полиция уже едет сюда!”
При звуке этого голоса Сюзи напрочь забывает о том, как
хорошо ощущать на своей груди пальцы Дэйва Рида и как ей хочется увести его
наверх и затрахать до беспамятства, чтобы он забыл о смерти брата.
— Мама! — вскрикивает Сюзи и начинает подниматься.
Но рука Дэйва возвращает ее на пол и обвивается вокруг
талии, чтобы больше не дать Сюзи подняться. Он уже потерял брата и полагает,
что для одного дня этого более чем достаточно.
Давай же, давай, давай, мысленно твердит Одри.., скорее не
твердит, а молится. Глаза ее закрыты, руки сжаты в кулаки, остатки ногтей
впиваются в ладони. Давай, сработай, сделай то, что надо, уже пора…
— Действуй. — Она даже не замечает того, что уже шепчет
вслух Джонни, который поднял голову, услышав голос Ким, и теперь смотрит на
Одри. — Действуй же. Ради Бога, действуй!
— О чем это вы? — спрашивает Джонни, но Одри не отвечает.
А Ким уже идет по дорожке к космофургонам, которые
припарковались у бордюрного камня. Это единственное место на всей бывшей
Тополиной улице, где сохранился бордюрный камень.
