Но все-таки, когда Джейк мягко дотронулся до ее подбородка, девушка повернулась к нему. Да, конечно, именно такой взгляд она и ожидала увидеть, только на этот раз он был более нежным, чем тогда. С замиранием сердца Джесси ждала, что скажет ей этот странный человек.
– Послушай, я сказал тебе, что ничего не собираюсь делать. Не волнуйся. Ни одну женщину я ни к чему не принуждал, тем более не стану заставлять такого ребенка, как ты.
– Ребенка? Пора бы тебе знать – мне уже восемнадцать и я самая что ни на есть женщина! – парировала Джесси, выпуская из рук край одеяла и резко выпрямляясь, лбом стукнула его по губам.
Оба инстинктивно вскрикнули и поднесли руки к ушибленному месту. Когда Джейк отвел пальцы от губ, Джесси увидела, что они разбиты в кровь. Она испуганно протянула руку, чтобы дотронуться до ранки, но Джейк перехватил ее и вытер испачканные кровью пальцы о простыню.
– Вот, – сказал он. – Дело сделано. А я-то думал, как это устроить. Наверное, я вполне заслужил, чтобы мне врезали по губам за все, что тебе пришлось вынести из-за меня.
Джесси собралась было просить прощения, но от удивления забыла об этом.
– Что сделано? О чем ты говоришь?
Джейк смотрел на нее, не веря своим ушам.
– Ты хочешь сказать, что не знаешь? Потрясающе. Разве мама тебе ничего не говорила?
– О чем? – спросила Джесси. Трудно было сохранять достоинство, сидя в мужской рубашке на постели.
– О том… гм… что случается, понимаешь, когда женщина в первый раз… у нее течет кровь… – выдавил из себя Джейк и вскочил на ноги, запустив пятерню в шевелюру, принялся мерить шагами тесный фургон. Он казался чуть ли не рассерженным, когда снова повернулся к ней. – Как ты умудрилась дожить до восемнадцати лет и ничего не знать? Многие женщины в твои годы успевают обзавестись двумя-тремя ребятишками.
– Интересно, за кого я могла бы выйти замуж и узнать все эту чепуху? Ведь ты видел, где я живу, – Джесси негодующе скрестила руки под грудью и склонила голову набок.
– Не думай об этом. Я даже не понимаю, зачем мы завели этот разговор. Раскрою тебе секрет. К утру на простыне должна быть кровь, чтобы не возникло вопросов. Берта ведь может поделиться своим недоумением с остальными, если этого не произойдет после того, как нас оставили вдвоем в фургоне.
– Вот еще что! – сказала Джесси обличающим тоном. – Долго ли мы пробудем в этом караване? У меня ферма, там полно живности, о которой надо заботиться, огород, и фургоны должны подойти за припасами, и…
– Пожалуйста, не напоминай мне об этом лишний раз. Я понимаю, что не кстати ворвался в твою жизнь и как ты расстроена. Но можешь не беспокоиться, Джесси. Я все улажу, избавлю тебя от неприятностей, в том числе и от этой женитьбы, и в целости и сохранности доставлю на ферму.
– А как ты это сделаешь? – возмущенно спросила Джесси. Она встала в постели на колени и уперлась руками в бока. – Может быть, ты об этом не подумал, зато я подумала. Кто запретит Хайесу и его банде вернуться на ферму, чтобы пытать меня или убить, потому что я уехала с тобой и могу знать, где ты?
– Джесси, ты не вернешься домой, когда с этим будет покончено. Я собирался оставить тебя в Кэмп-Николсе…
– Я знаю, какие у тебя планы. Все было бы прекрасно, если бы я так и осталась досадной помехой на твоем пути, и ты просто спасал меня. Это можно объяснить окружающим. Но теперь я оказалась втянутой в женитьбу. Как ты считаешь, что надо сказать людям, с которыми встречаешься каждый месяц, когда на их глазах ты остановишь Огонька, чтобы осадить меня? И никаких объяснений по поводу того, почему я вышла замуж за беглого преступника? Или ты считаешь, у них не возникнет никаких вопросов? Как же мне все это объяснить, что мне сказать?! – каждое ее слово, каждый жест были проникнуты искренним негодованием.
Джейк некоторое время смотрел на нее, не говоря ни слова.
– Прикройся Джесси, – сказал, наконец, сквозь стиснутые зубы.
Джесси моментально поняла, что он имел в виду. Пока она произносила свою гневную речь, сопровождая негодующими жестами, рубашка расстегнулась и верхняя часть груди оказалась на виду вплоть до повязки, закрывающей рану. Джесси быстро запахнула рубашку и скрестила руки на груди. Она так рассердилась, что вспотела и распущенные волосы прилипли к лицу, но не осмеливалась поднять руку, чтобы откинуть их назад.
– И долго я сидела вот так, в расстегнутой рубашке? Можешь ты мне сказать?
– Джесси, ну подумай сама, ведь я же сказал тебе об этом, а мог бы и не говорить.
Осознав справедливость его замечания, Джесси замолчала. Не важно, чем он занимался раньше, а теперь был ее мужем и имел полное право видеть грудь и не только… Не давая ему времени на подобные размышления, она очень поспешно и с большей горячностью возобновила спор.
– И не старайся отвлечь меня, Джосая Таккер. Нечего увиливать от ответа из-за моей расстегнутой рубашки! Ты как всегда не ответил мне, а ответ дать следовало бы, потому что как только я открою рот, тебя сразу же отправят в тюрьму!
– Нет, не отправят! А тебе бы этого хотелось, да? – резко спросил он.
– Да, то есть нет! А почему тебя не арестовали бы? Но ты бы и им соврал!
Он моментально оказался рядом с постелью, пугающе возвышаясь над ней, но она не отпрянула назад, даже когда он схватил ее за плечи, чуть не вытащив из постели. Джесси вызывающе вздернула подбородок и закусила нижнюю губу, глядя на него снизу вверх. Его сердито сверкающие синие глаза смотрели прямо на нее.
– Да я из тебя душу вытрясу, девчонка!
– Давай! Почему бы и нет? Ведь ты трус, кроме того, что лжец и убийца.
Его губы раздвинулись, обнажив сжатые зубы. Джесси слишком поздно поняла, что нельзя заходить так далеко, и уже не сомневалась – она станет его следующей жертвой. Возникло странное чувство, словно время остановилось. Сердце как будто замерло, она боялась дышать. Ничто не нарушало тишину, смертельную тишину, пока он смотрел на нее, и не просто смотрел, а как раненый зверь, готовый к смертельной схватке.
Так же внезапно, как он схватил ее и отпустил, Джесси рухнула на постель и разразилась слезами. Рыдания сотрясали все ее тело. Она не знала, уткнувшись в подушку, что делает Джейк, пока снова не ощутила его руки на своих плечах, но на этот раз они нежно пытались повернуть ее.
– Нет! – всхлипывала она. – Оставь меня в покое! Ты все равно собирался уходить, вот и уезжай прямо сейчас! Я тебя ненавижу!
Но избавиться от него было не так-то просто. Она почувствовала, как постель прогнулась под тяжестью его тела и как сама оказалась у него на коленях. Одной рукой он прижимал ее голову к груди, другой обхватил за талию. Джесси укачивали и поглаживали как ребенка. Но это уже не возмущало, по крайней мере, сейчас. Слишком много переживаний обрушилось на нее в последнее время, и так хотелось, чтобы кто-то посочувствовал и утешил.
