— Люди настолько глупы и доверчивы, — прошипел он мне в затылок, и его голос был таким же холодным, как ветер, дувший мне в шею. Прежде чем я успела понять смысл сказанного, его ледяная влажная рука сомкнулась мертвой хваткой на моем запястье. Его дыхание неприятно щекотало мой затылок, вызывая у меня рвотный рефлекс. У меня даже не было возможности хоть что-то ответить - резко дернув меня за руку, он развернул меня так, что мы оказались лицом к лицу.
Руку сковала резкая боль, и я закричала. Теперь он выглядел далеко не таким несчастным, как казалось раньше. У него даже плечи расправились, став гораздо шире.
— Если… если вам нужны мои деньги, заберите все, что у меня есть. — Я хотела бросить ему сумку и бежать. Незнакомец заулыбался и толкнул меня с такой силой, что у меня помутнело в глазах. Свободной рукой я рванула сумочку и швырнула в него.
— Пожалуйста, — молила я. — Просто заберите это. Я никому не скажу. Я обещаю.
Мужчина наклонился к сумке, его губы растянулись в едкой усмешке. Мне показалось, что за стеклами очком его глаза поменяли цвет.
— Твои деньги? Мне не нужны деньги. — Он отшвырнул сумку прочь.
Я смотрела на него во все глаза, судорожно дыша ледяным воздухом.
Я не могла поверить, что это происходило со мной. Если он не грабил меня, то чего он хотел? Меня настолько сильно беспокоил этот вопрос, что я на некоторое время забыла про страх:
Нет. Нет. Нет!
Я не могла сохранять хладнокровие в потоке мыслей и образов, которые затопили мое сознание. Мое тело само по себе рванулось прочь, и я со всей силы ударилась о бордюр.
Ужас захлестнул меня с головой. Я знала, что мне нужно кричать. Я чувствовала, что крик пытался вырваться из горла. Я открыла рот.
— Не кричи, — предупредил он холодным, не терпевшим возражений тоном.
Ощутив, как болезненно сжались мышцы моих ног, я развернулась и подтянула вверх колени, готовая бежать в любую секунду.
Я могу это сделать. Он не ожидает этого. Я могу это сделать. Сейчас!
Его руки метнулись вперед, схватив меня за обе ноги, и я со всего размаху вписалась в землю, треснувшись левой рукой и лицом прямо о шершавый бетон. Меня пронзила адская боль.
Через секунду веко пострадавшего глаза начало ощутимо отекать, а по руке потекла теплая кровь. Брыкаясь, я попыталась вырвать ноги из его рук. Он скрипел зубами, но пальцы не разжимал.
— Пожалуйста, отпустите меня! — просила я, снова и снова дергая ногами. Асфальт царапал мою кожу, усугубляя и без того невыносимую боль. Я ощущала все большую и большую злость, которая начинала перекрывать собой боль, что придало мне невероятную силу. Я царапалась, брыкалась, толкала и тянула, но ему, казалось, было все равно. Он не ослабил хватки даже на секунду. — Отпусти меня! — я кричала до тех пор, пока мое горло не охрипло. Он быстро переместился, при этом его лицо на мгновение размылось - точно так же, как когда-то у Ди.
И вот он уже был поверх меня, его рука зажимала мой рот. Его вес был почти невыносим, хотя совсем недавно мужчина казался таким маленьким и таким беспомощным.
Я не могла дышать, не могла двигаться. Он почти раздавил меня. Кто-нибудь должен меня услышать. Это — единственная надежда.
Он наклонил голову, обнюхивая мои волосы. Я сжалась от отвращения.
Он просвистел:
— Это правда. На тебе их след. — Он переместил свою руку от моего рта к плечам. — Где они?
— Я... я не понимаю, — задохнулась я.
— Ну конечно, ты не понимаешь, — его голос исказился от отвращения. — Ты ведь всего лишь тупое ходячее млекопитающее. Бесполезное существо.
Я зажмурилась, что есть силы, чтобы больше не смотреть на него. Я не хотела видеть его лица. Я хотела домой. Пожалуйста...
— Смотри на меня! — Когда я не сделала этого, он снова встряхнул меня. Моя голова ударилась о землю. Новый приступ боли пронзил все мое тело, и тот глаз, который еще мог функционировать, невольно открылся. Он схватил меня за подбородок ледяной рукой.
Мой взгляд метнулся к его лицу, остановившись, наконец, на его глазах. Они были бездонными и пустыми. Я никогда раньше не видела ничего подобного. В них я видела нечто ужасное. Ужаснее, чем просто участь быть ограбленной, пострадавшей от унижения или надругательства.
Я видела в них смерть. Свою собственную смерть - без капли сожаления.
— Скажи мне, где они! — рявкнул он. Его голос звучал приглушенно, словно из-под воды. А может быть, дело было во мне. Возможно, это я тонула. — Отлично, — выплюнул он. — Вполне возможно, тебе нужно небольшое поощрение. — Не прошло и секунды, как его рука, словно змея, обвилась вокруг моей шеи и сдавила.
Прежде чем я имела хоть как-то отреагировать, мое дыхание, которое я всю жизнь воспринимала, как нечто само собой разумеющееся, было перекрыто. Паника клещами сдавила мою грудь, пока я, брыкаясь в тщетной попытке обрести свободу, изо всех сил пыталась расцепить его пальцы.
— Ну что, теперь ты готова говорить, а? — вскинулся он. — Нет?
Я не имела ни малейшего понятия, чего он хочет. Моя кисть больше не ныла; содранная кожа на руках и лице уже не саднила с такой интенсивностью, как прежде, потому что на смену всего этого пришла новая боль.
В моих легких не осталось больше воздуха. Мое сердце грохотало о грудную клетку, требуя кислорода. Мне казалось, что сосуды головного мозга вот-вот разорвутся. Ноги онемели, перед глазами начали мельтешить вспышки света.
Я скоро умру и больше никогда не увижу свою маму.
О, Боже, она сойдет с ума. Я просто не могла умереть вот так - глупо и бессмысленно.
Мои губы шептали просьбы, умоляли, чтобы хоть кто-нибудь нашел меня, пока не стало слишком поздно, но все вокруг неумолимо блекло, и я погружалась в чернильную бездну.
Меня больше не вдавливало невыносимо в асфальт, жжение в горле потихоньку отступало.
Боль уходила. Я уходила. Растворялась во мраке.
Вдруг, его руки исчезли, и послышался хлесткий удар упавшего на асфальт тела.
Я ощущала реальность так приглушенно, словно лежала где-то глубоко под водой, а все источники шума находились очень далеко надо мной.
Но, по крайней мере, я все еще дышала. Жадно заглатывая каждый глоток воздуха, я чувствовала, как кислород насыщал мой изголодавшийся организм. Я начала кашлять и хватать ртом воздух.
Кто-то кричал на мягком музыкально языке, который мне никогда раньше слышать не приходилось, потом последовала новая череда ругательств и грохот ударов. Прямо возле меня рухнуло тело, и я слегка сместилась. Приступ боли заставил меня поморщиться, но я была невероятно ему рада. Если я могла чувствовать боль – значит, я была все еще жива.
Где-то в сумраке кто-то дрался. Мужчина схватил другого и поднял над землей на расстоянии нескольких метров. Подобное проявление силы казалось шокирующим… брутальным. Нечеловеческим. Нереальным.
