С воплем отчаяния Дейзи схватила коробку с пиццей и швырнула ее прямо в дверь. Раздался громкий шлепок, когда коробка ударилась о дерево. Крышка открылась, и содержимое вывалилось, покрыв ковер липкой массой из сыра, теста, перца и томатного соуса.
С минуту девушка в ужасе смотрела на содеянное, затем пожала плечами. Если ему угодно держать ее в качестве заключенной, то пусть сам за ней и убирает.
Сев на диван, она немного поклевала салат, выпила половину колы и запустила остатками в дверь. Зеленые листья составили приятный контраст красному соусу и желтому сыру.
По мере того как она созерцала созданный ею беспорядок, ее гнев сменился страхом. Она сжалась. Неважно, что Эрик говорит нечто противоположное, но она знала, что он собирается ее убить. Лучше уж умереть, защищаясь, чем сидеть словно ягненок, приготовленный на заклание, и ждать, пока вампир не осушит ее до последней капли.
Она огляделась. Ей требовалось оружие. Какое-нибудь. Но ничего подходящего в комнате не находилось. Девушка обыскала остальную часть дома, в каждой комнате давая выход накопившемуся отчаянию.
Вернувшись в гостиную, она еще раз попыталась открыть дверь, а затем села на диван, нетерпеливо постукивая ногой и обдумывая возможный выход. Она не знала, как долго будет отсутствовать вампир, но после того, что она сделала, Дейзи не хотела находиться здесь, когда он вернется.
Эрик стремительно шел, скрываясь в тени. Первый же встреченный им человек стал его жертвой. Утолив голод, вампир двинулся дальше. Решение не отпускать девчонку было одним из глупейших в его жизни. Он не мог с уверенностью сказать, что именно сподвигло его на столь идиотский поступок. Держать ее дома никак нельзя. А теперь, когда она знает, где он живет, ему придется переезжать. Ему удалось прожить так долго лишь благодаря исключительной осторожности. До сих пор никто, за исключением Риса, не знал, где находится его укрытие.
Эрик тихонько выругался. У него три пути. Он может стереть часть воспоминаний из памяти Дейзи, хотя теперь, когда они обменялись кровью, сделать это гораздо сложнее. Может убить ее. А может отпустить, а сам — собрать немногочисленные вещи и отправиться на поиски нового убежища. Досадно то, что он не намерен прибегать к этим вариантам. Ему подходит дом, где он живет. У него нет желания убивать Дейзи, и самое невероятное — он не хочет, чтобы она его забыла. И одно он знает точно — что сам он никогда ее не забудет.
Сгорая от желания снова увидеть ее, он повернул к дому. Любопытно, удастся ли ему заманить ее к себе в постель.
По мановению его руки дверь распахнулась. Когда Эрик переступил порог, его пыл угас при виде открывшегося зрелища. Его аккуратная гостиная напоминала руины. Ковер был забрызган томатным соусом, заляпан расплавленным сыром, перцем и листьями салата. Коричневое пятно напоминало разлитую колу. Лампа от «Тиффани» превратилась в осколки. Диванные подушки разбросаны по полу.
В центре этого безобразия восседала Дейзи О’Доннелл с дерзким выражением лица, сложив руки на груди.
Он молча прошел мимо. Быстрый осмотр первого этажа показал, что ураган Дейзи пронесся по всем комнатам. Кухню ее ярость миновала, но лишь потому, что в ящиках не нашлось ничего, что послужило бы орудием мести.
Успокаивая себя, Эрик поднялся на второй этаж и заглянул в свою спальню. Его постельное белье валялось на полу вместе с подушками. Туда же Дейзи вытряхнула содержимое всех ящиков комода, как и обувь, и одежду, хранившуюся в стенном шкафу.
Она добралась и до шкафчика в ванной, где Эрик хранил одеколон, созданный по особому рецепту, и вылила содержимое стодолларового флакончика в раковину. Его расческа и зубная щетка валялись в унитазе; зубной пастой она написала на сливном бачке: «Я тебя ненавижу», — а на зеркале красовалось: «Вампиры — отстой».
Другие спальни также пострадали от разрушений, хотя там повреждения были минимальными.
Открывать дверь в студию ему не хотелось. Оглядев ее, он нахмурился. Быстро пройдясь по остальным комнатам, он глубоко вдохнул, надеясь унять гнев.
Эрик дал ему выход, сделав долгий и медленный выдох, а затем вернулся в гостиную. Встав перед камином, он скрестил руки на груди.
— Теперь, когда ты разрушила мой дом, тебе лучше?
— Да, спасибо, — солгала она.
Это было глупым и детским проявлением протеста, однако надо признать, что эти действия принесли ей некоторое облегчение. Теперь ее снедало чувство вины и стыда.
Он встал перед ее стулом.
— Ты понимаешь, что я могу заставить тебя сделать все, что захочу?
В ее глазах промелькнула тень страха. Она моргнула и сжала губы.
— Ты мне не веришь?
— Нет.
Он собрался с духом, наблюдая, как ее дерзкий взгляд становится опасливым, по мере того как сверхъестественная энергия заполняет комнату.
Дейзи зачарованно смотрела на вампира, когда его сила накрыла ее с головой. Волоски на ее руках встали дыбом, а вдоль позвоночника пробежала дрожь.
Обратившись прямо к ее разуму, Эрик приказал девушке встать, обнять его, прижать губы к его губам.
Сжав руками ее бедра, он тесно прижал к себе ее тело, одновременно целуя. Таким образом он давал ей понять, что она полностью в его власти. Когда она поняла, что полностью бессильна перед ним, он ослабил хватку и сделал шаг назад.
— Именно так, — сказал он. — Все, что я захочу. У тебя будет время поразмыслить над тем, что это значит, пока ты будешь убирать все, что натворила.
С пылающими от унижения щеками Дейзи отстранилась. Пока она убиралась, ее движения были прерывистыми, как у робота. Закончив наводить порядок в гостиной, она направилась в спальню для гостей.
Эрик упал на диван, положив одну руку на спинку и ругая себя за чересчур жесткие меры. Чего он пытался добиться, держа ее здесь против воли? И что собирался делать с ней дальше?
Глава 11
Дейзи просто кипела, стоя посреди его спальни, не зная, с чего начать уборку. Бормоча ругательства, которые заставили бы покраснеть даже ее отца, она принялась вешать одежду Эрика в шкаф. Сложно было не заметить, что покупал он лишь самое лучшее, будь то рубашки, брюки или свитера. Когда девушка взяла длинный черный плащ, похожий на тот, что всегда носил Дракула из фильмов, её ноздри защекотал его аромат. Аромат, противостоять которому невозможно.
Она сложила в ящик его нижнее белье, застелила постель и лишь после этого задалась вопросом, для чего же вампиру кровать — ведь спит он в гробу, стоящем в подвале.
В ванной она смыла зубную пасту с зеркала. Мог ли он видеть свое отражение? Согласно фильмам, у Дракулы не было отражения. Девушка не знала почему. Авторитеты ссылались на отсутствие души у вампиров, однако Дейзи так не считала. Как можно жить без души? А если все же это так, значит ли это, что душа покидает тело в момент обращения? И если да, то куда девается потом? Хотя, вероятно, душа лишь ненужный багаж для вампиров, которые не живут по-настоящему, а становятся немертвыми.
