Сев в кровати, она сначала прижала подушку Риса к груди, а потом зарылась в нее лицом, вдыхая неповторимый запах любимого. Он никогда не оставался у нее днем. Почему? — задалась она вопросом. И тут же покачала головой. Как можно быть такой бестолковой? Вполне очевидно, что он не хочет, чтобы она видела его спящим. Интересно, подумала она, есть ли какой-то вампирский закон, который запрещает им проводить дневное время со смертными? И снова покачала головой. Звучит абсурдно даже для ее слуха. Так в чем же причина? Может, он выглядит как мертвец, когда спит?
От этой мысли Меган поежилась. Раньше она не много думала об этой стороне существования вампиров. Она знала, что вампиры отдыхают днем, но предполагала, что они просто спят, как все остальные. Интересно, им снятся сны?
Надевает ли он пижаму? Скорее всего нет. Но если все же надевает, то наверняка только нижнюю часть. Из черного шелка.
Спит ли он в гробу? Она была у него дома, видела его постель. Никаких следов гроба, но это не значит, что он не припрятан где-то в укромном уголке.
Выбросив из головы эти омерзительные мысли, Меган пошла в ванную, чтобы принять душ и одеться.
Едва она закончила завтракать, как прибыл посыльный с чудесной красной розой в вазе из дымчатого хрусталя. Ей не надо было читать открытку, чтобы понять, что это подарок Риса, но, конечно, она все равно ее прочла. Там было написано всего несколько слов: «Я люблю тебя. Р.К.».
Час спустя она получила четыре красные розы и воздушный шар в виде сердца. На этот раз подпись на открытке гласила: «Думаю о тебе. Р. К.».
Следующий подарок ждал у двери. Восемь невероятной красоты алых роз в изящной серебряной вазе и коробка темного бельгийского шоколада в форме сердца. Записка гласила: «Не могу дождаться, чтобы попробовать шоколад с твоих губ. Р. К.».
Меняла ли она белье на постели или подметала пол в кухне, Меган не переставала улыбаться. Он любит ее. Она тихонько смеялась, когда засовывала полотенца в сушилку. Да, он вампир, но идеальных отношений все равно не бывает. Им все еще многое надо решить и обсудить, но она уверена, что они со всем справятся. А если не смогут?.. Она отбросила сомнения в сторону, решив не обращать внимания на негатив и сосредоточиться на позитиве.
Она только-только закончила мыть посуду после ужина, когда позвонили в дверь. Направляясь к двери, Меган окинула взглядом гостиную и подумала, что она выглядит как цветочный магазин, специализирующийся исключительно на отборных красных розах.
Улыбаясь, она начала открывать дверь, а затем, положив руку на засов, непонятно почему остановилась.
— Кто там?
— Это я, Ширл. Почему-то мой ключ не подходит.
— Я сменила замок, — сказала Меган и затем, глубоко вздохнув, добавила: — Тебе нельзя сюда больше.
— Меган, что ты такое говоришь?
— Извини, но ты не можешь войти. — Внезапно нахлынули слезы, и Меган прикрыла глаза. Ширл уже много лет ее лучшая подруга. Но сейчас она наверняка не одна.
Меган практически осязала сверхъестественную силу, исходящую из-за двери, — силу, слишком мощную, чтобы принадлежать вампиру-новичку вроде Ширл.
— Меган, не могу поверить, что ты меня не пускаешь.
— Ты одна?
После короткой паузы Ширл ответила:
— Конечно, одна.
Быстрый взгляд в глазок показал, что Ширл лжет. Рядом с ней стоял высокий мужчина в темно-зеленой рубашке, коричневых брюках и туфлях.
— Виллагранд, — сорвалось с языка Меган. Рис говорил, что Виллагранд — самый старый вампир на Земле. Что он здесь делает?
— Да, это я, — произнес тот глубоким грудным голосом с акцентом, который Меган не распознала.
Она отступила на шаг от двери, неприятно пораженная тем, что он ее услышал. Глубоко вздохнув, она снова посмотрела в глазок и увидела, как он берется за ручку двери. Что он делает? Он же не может войти без приглашения. Или может? Не исключено, что на таких старых особей правила не распространяются.
Меган ждала, едва дыша, смотрела, как его рука поворачивает круглый набалдашник ручки.
Внезапно она увидела вспышку яркого белого света, услышала треск как от разряда статического электричества, а затем — проклятия Виллагранда.
Меган отпрянула от двери. И усмехнулась. Совершенно очевидно, что какие бы чары ни наложил на ее дом Эрик Делакур, работают они отменно.
Ее улыбка увяла так же быстро, как и появилась. Скоро должен приехать Рис, чтобы проводить ее на работу. Что, если он появится, пока Виллагранд здесь? Они сразятся прямо у ее порога?
Когда Меган в следующий раз посмотрела в глазок, Ширл и Виллагранда уже не было.
Рис тихо выругался, когда Меган рассказала ему о том, что произошло до его приезда.
— Как думаешь, зачем он приходил? — нехотя спросила она, уверенная, что ответ придется ей не по душе.
— Причин может быть масса, — ответил Рис. — Возможно, он просто хотел увидеть, где ты живешь. А может, искал меня.
— Ты забыл самую вероятную причину, — заметила Меган. — Должно быть, он хотел использовать меня, чтобы добраться до тебя.
Рис кивнул. Он не хотел произносить это вслух, но надо было помнить о том, что Меган достаточно сообразительна, чтобы сделать такой вывод самостоятельно. В том, что это и есть истинный мотив Виллагранда, Рис был уверен даже не на сто, а на сто пятьдесят процентов.
— По крайней мере магия Эрика сделала свое дело, — сказала Меган, постаравшись найти в этой ситуации хорошие моменты. — Ты бы видел, как Виллагранд отскочил, когда попытался открыть дверь. Это было почти комично.
— Да уж, жаль, что я это пропустил.
— Где ты провел день? — спросила она, не в силах больше сдерживать любопытство.
— В клубе.
— Почему не остался здесь?
Его настороженный взгляд предупредил ее, что лучше не развивать эту тему. Видимо, ее предположение, что он не хочет, чтобы она видела его спящим, верно. Но почему?
— Итак, — спросила она, возвращаясь к прежней теме разговора, — что нам теперь делать? — Меган старалась говорить твердым голосом, однако это ей не совсем удалось.
У Риса возник соблазн забрать Меган к себе, но в конце концов он пришел к выводу, что находиться здесь для нее безопаснее. Он уже было хотел сказать ей об этом, когда зазвонил мобильный. Рис резко ответил:
— Да?
— Это я, — отозвался Руперт так же резко. — Дом собраний горит. Боюсь, Адамсу не удалось выбраться. Думаю, он единственная жертва.
— Где вы сейчас?
— Мы разбежались. Я в Фениксе. А где остальные — не знаю.
Рис чертыхнулся. Он велел членам собрания держаться вместе, думая, что в количестве — сила. Он не часто делал ошибки, однако в этот раз грубо просчитался.
