— У тебя есть наш номер, — сказала Дейзи, обнимая Меган. — Звони, если понадобимся.
Меган кивнула. Она намеревалась проводить Дейзи и Эрика до двери, но они исчезли в водовороте мерцающей сизо-голубой пыли, прежде чем она успела встать с дивана.
— Ловкий трюк, — прошептала Меган и разрыдалась.
Утро четверга выдалось холодным, серым и мрачным — как раз под стать угрюмому настроению Меган. Она проплакала большую часть ночи, спала в сумме не больше двух часов, отчего и проснулась с головной болью и ощущением, будто в глаза насыпали песка.
Странно было просыпаться в собственной постели, в собственной комнате. Странно осознавать, что ты в доме одна. Кошмар кончился. Томас Виллагранд уничтожен. Эрик и Дейзи вернулись в Бостон. А Рис?.. Где он? Она попыталась наладить связь с ним, но ничего не вышло.
Меган спустилась вниз сварить себе кофе. Когда дело было сделано, она села за стол и, уставившись в чашку, принялась мечтать о том, как было бы хорошо, если б она просто куда-нибудь исчезла. Как, интересно, она вернется к своей старой скучной жизни после того, что у нее было с Рисом? Да, он опасен. Да, находиться рядом с ним рискованно. Но как бы иногда ни было страшно, возможность быть с ним давала ей ощущение полноты жизни. И она любит его!
Меган отнесла кофе в гостиную и включила телевизор. Интересно, кто-нибудь когда-нибудь смотрит телевизор по утрам? Ведь совсем же ничего интересного!
Меган дважды подлила себе кофе, а затем, решив, что не может весь день сидеть в пижаме и хандрить, позвонила мистеру Паркеру и сказала, что вернулась в город и выйдет на работу сегодня же. Причем пораньше.
Позже выяснилось, что это было лучшее из всех возможных решений. Мистер Паркер был по-настоящему счастлив, что она вернулась. Обычная работа, разговоры с людьми, которые не пьют кровь и не исчезают из поля зрения в мгновение ока, помогли Меган снова почувствовать себя уверенно.
В «Шорсе» как раз была единственная в году распродажа, что значило, что Меган будет занята под завязку. У нее совершенно не оставалось времени на то, чтобы думать о чем-то или о ком-то.
После одиннадцати в магазин с важным видом вошел Дрексель. Одетый в кислотно-розовую рубаху, черный бархатный жилет и облегающие черные джинсы, он представлял собой занятное зрелище. Его губы расплылись в улыбке, когда он увидел Меган.
— Детка! — воскликнул Дрексель, заключив ее в объятия. — Как же я рад тебя видеть!
— Спасибо, дорогой. Я тоже по тебе скучала, — сказала Меган с неподдельной искренностью. — Слушай, я думала, ты укатил на очередные гастроли.
— Мы с этим покончили.
Высвобождаясь из его объятий, она спросила:
— Что-то не так?
— Да, у меня проблемы с головой. С момента пожара совершенно не могу выступать в закрытых помещениях. Мой психиатр говорит, что это пройдет со временем. Предлагает взять отпуск, и именно это я и собираюсь сделать. Так что мне нужны новые шмотки, что-то стильное, но простое, понимаешь?
— Уверена, мы сможем подобрать что-нибудь подходящее.
Через полтора часа, потратив девять тысяч долларов, Дрексель прощался с Меган.
— Спасибо, крошка! Я вот только увидел тебя — и мне сразу стало лучше. — Он улыбнулся. — Ну так что, малышка, ты еще не надумала выйти за меня?
— Дрексель…
— Я знаю, ты считаешь, я слишком молод. Думаешь, я просто шучу и вовсе не имею в виду что-то серьезное, но если ты скажешь «да», я сделаю тебя самой счастливой женщиной в мире.
— Ты очень милый, правда, но сейчас ни тебе, ни мне не станет от этого легче.
— Что случилось, Меган? Тебя что, твой кавалер обидел?
— Некоторым образом. — Меган погладила его щеку. — Если я когда-нибудь решу выйти замуж, то только за тебя.
Услышав это, Дрексель рассмеялся.
— Ловлю на слове. До скорого!..
Меган смотрела ему вслед. Может, и стоит выйти замуж за Дрекселя? Он много от нее не потребует, и будет просто здорово разделить свою жизнь с кем-то столь милым — с кем, кто ее обожает…
Боже правый, о чем она думает? Дрекселю девятнадцать. У нее что, теперь нездоровая тяга к молоденьким мальчикам? Рис вот, может, и старый вампир, но физически выглядит как двадцатиоднолетний юнец.
Сердце Меган пронзила острая боль, едва только она подумала о Рисе. Молодого или старого, правого или неправого, ей не хватает его. Ну почему, почему, когда она наконец встретила подходящего мужчину, вдруг выяснилось, что он даже не человек?!
В магазин зашел новый посетитель, и Меган, смахнув слезы, поспешила ему навстречу.
* * *
Первые две недели без Риса были самыми тяжелыми.
Меган уезжала на работу рано. Она выходила и в свои нерабочие ночи, чтобы помочь мистеру Паркеру закончить учет товара. К тому же она решила перекрасить стены на кухне и целыми днями ездила по магазинам в поисках подходящей краски, пока не выбрала бледно-желтый. Когда с кухней было покончено, Меган занялась косметическим ремонтом спальни. Здесь она выкрасила стены в бледно-лиловый. Потолок и плинтуса — в белый. Купила новое белое лоскутное одеяло и дымчато-лиловое кружевное покрывало для своей кровати, затем добавила несколько подушек разных оттенков — от лилового до пурпурного. Повесила белые занавески и заказала новый ковролин, переделала подушку на стуле у письменного стола — в цвет дымчато-лиловому покрывалу на кровати.
Покончив с ремонтом, Меган тут же возненавидела результат своих трудов, поскольку никак не могла представить Риса среди всего этого сиреневого безобразия.
На следующий день она перекрасила комнату в небесно-голубой, обменяла лиловое покрывало на белое, заменила фиолетовые и пурпурные подушечки на голубые и, наконец, выбросила малярный валик.
Позже, стоя в дверном проеме и любуясь делом своих рук, Меган вдруг решила, что сходит с ума.
— И правда, надо быть ненормальной, — пробормотала она, — чтобы беспокоиться о том, что мужчине, которого ты больше никогда не увидишь, не понравится сиреневый.
Покачав головой, она пошла в душ.
Рис стоял на улице возле «Шорса» и наблюдал за Меган. Он ревновал ее к каждому мужчине, который входил в магазин и заговаривал с ней. И сейчас ему стоило невероятных усилий, чтобы не ворваться внутрь и не свернуть шею привлекательному молодому человеку, которому в этот момент помогала Меган.
Сцепив руки, Рис несколько раз глубоко вдохнул. Он знал, что держаться от нее подальше будет тяжело, знал, что будет скучать по ней, но реальность оказалась хуже его самых пессимистических прогнозов. Стоя здесь под покровом ночи, Рис пришел к выводу, что он идиот. Хуже, мазохист. Он делил с ней постель, пробовал ее кровь, просил ее руки — и все это зная, что они не смогут всю жизнь быть вместе.
