Книга На игле, страница 37. Автор книги Ирвин Уэлш

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «На игле»

Cтраница 37

— Я учился у Гиллсленда в «Горджи», — добавил он, и отец с удивлением поднял брови.

— Я знаю Рэлфи Гиллсленда. Чёртов педрила, — фыркнул он, и его голос стал теперь естественнее. У них появилась общая тема для разговора.

— Поэтому я оттуда и ушёл.

Рентон похолодел, когда Диана коснулась его ногой под столом. Он залпом выпил свой чай.

— Что ж, мне пора идти. Ещё раз спасибо.

— Подожди, я сейчас соберусь и провожу тебя до города.

Диана встала и вышла из комнаты, прежде чем он успел ей возразить.

Рентон предпринял робкую попытку помочь матери убрать со стола, но отец отвёл его в прихожую и усадил на кушетку. Сердце у него ушло в пятки: теперь, когда они остались одни, он наверняка скажет ему: «Я раскусил тебя, чувак». Но ничего подобного не произошло. Он заговорил о Рэлфи Гиллсленде и его брате Колине, который (Рентон поймал себя на том, что ему приятно было это услышать) покончил с собой, и других парнях, которых они оба знали по работе.

Потом они разговорились о футболе, и оказалось, что отец болеет за «Сердца». Рентон же был фанатом «Хибсов», которые в этом сезоне не очень удачно сыграли со своими местными противниками; они вообще неудачно провели этот сезон, и отец не преминул ему об этом напомнить.

— «Хибсы» неважно с нами сыграли, да?

Рентон улыбнулся, впервые обрадовавшись тому, что трахнул его дочь, по причинам, далёким от сексуальных. Как странно, подумалось ему, секс и «Хибсы» — две вещи, ничего не значившие для него, пока он торчал, теперь приобрели первостепенное значение. Он предположил, что его проблемы с наркотиками, возможно, были связаны с плохой игрой «Хибсов» в восьмидесятые.

Диана была готова. Макияжа на ней было меньше, чем вчера, и выглядела она лет на шестнадцать — на два года старше, чем ей было на самом деле. Когда они вышли на улицу, Рентон сразу успокоился, но в то же время он немного побаивался, что его увидят знакомые. В этом районе у него их было несколько: в основном наркоманы или торговцы наркотиками. Если бы они случайно его увидели, то, ещё чего доброго, подумали бы, что он подался в сутенёры.

Они сели на метро в «Саут-Джайл» и поехали в сторону «Хэймаркета». Диана всю дорогу держала Рентона за руку и болтала без умолку. Он была рада, что избавилась от тягостной родительской опеки. Ей хотелось вывести Рентона на чистую воду. И, возможно даже, раскрутить его на шмаль.

А Рентон вспоминал прошедшую ночь и, холодея от ужаса, гадал о том, чем и с кем занималась Диана, чтобы приобрети такой сексуальный опыт и такую уверенность в себе. Он чувствовал себя не двадцатипятилетним, а пятидесятипятилетним и был уверен, что все окружающие пялятся на них.

Во вчерашней одежде он казался помятым, потным и уставшим. А на Диане были чёрные лосины, почти такие же тонкие, как колготки, и белая миниюбка. Ей вполне хватило бы и одной из этих одёжек, подумал Рентон. На станции «Хэймаркет» какой-то парень уставился на неё, пока Рентон покупал «Скотсмен» и «Дэйли Рекорд». Он это заметил и, необычайно разозлившись, вызывающе посмотрел на него и заставил отвести взгляд. Возможно, подумалось ему, он просто перенёс на него отвращение к самому себе.

Они зашли в магазин грампластинок на Дэлри-роуд и начали перебирать конверты альбомов. Рентон был взвинчен до предела, похмелье стремительно нарастало. Диана протягивала ему конверты, заявляя, что эта платинка «супер», а та «просто блеск». Он считал большую часть из них дерьмовыми, но у него не было сил спорить.

— Здоруво, Рентс! Как дела, чувачок? — Чья-то рука ударила его в плечо. Ему показалось, что его кости и нервы на мгновение проткнули кожу, словно проволока — пластилин, и тут же заскочили обратно. Он обернулся и увидел Дика Свона, брата Джонни Свона.

— Нормально, Дик. А ты как? — ответил он с напускной небрежностью, под которой скрывалось бешеное сердцебиение.

— Помаленьку, босс, помаленьку, — Дик заметил, что Рентон не один, и посмотрел на него с многозначительным видом. — Ну хорошо, я пошёл. Пока. Если увидишь Дохлого, скажи, чтобы перезвонил мне. Этот ублюдок должен мне двадцать фунтов, блядь.

— Мы ж с тобой друзья.

— Просто он гонщик. Ну ладно, пока, Марк, — сказал он и повернулся к Диане: — Пока, цыпка. Твой парень даже не познакомил нас. Наверно, у вас любовь. Смотри за ним в оба. — Когда Дик ушёл, они смущённо улыбнулись над этим первым взглядом на них со стороны.

Рентон понял, что ему нужно остаться одному. Похмелье становилось невыносимым, и он больше не мог с ним справляться.

— Э, слушай, Диана… мне пора идти. Стрелка с друзьями с Лейте. Футбол и всё такое.

Диана посмотрела на него с усталым, всё понимающим видом, сопроводив свой взгляд странными звуками, которые показались Рентону похожими на кудахтанье. Ей стало досадно, что он уже уходит, а она ещё не успела спросить его про травку.

— Дай мне свой адрес, — она вытащила из сумки ручку и клочок бумаги. — Только не пиши Форрестер-Парк, дом 1, — добавила она с улыбкой. Рентон написал свой настоящий адрес на Монтгомери-стрит только потому, что ему было очень погано и он не смог придумать ничего другого.

Когда она ушла, он почувствовал страшное отвращение к самому себе. Он не мог сказать, чем оно было вызвано: тем, что он занимался с ней сексом, или сознанием того, что он больше не сможет этого сделать.

Но в тот же субботний вечер он услышал звонок в дверь. Рентон был на мели, и поэтому остался дома и смотрел по видаку «Брэддока 3». Он открыл дверь и увидел Диану. Она снова была накрашенной и такой же желанной, как накануне.

— Заходи, — сказал он, думая, удастся ли ему приспособиться к тюремному режиму.

Диане показалось, что пахнет травкой. Она на это надеялась.

Прогулка по «Лугам»

Все бары, это самое, забиты местными придурками и фестивальными типами, которые здесь догоняются, а потом идут на следующий спектакль. Некоторые спектакли довольно классные… но цены на билеты, это самое, кусаются.

Бегби обоссал себе джинсы…

— Обоссался, Франко? — спрашивает его Рентс, показывая на мокрое пятно на его вытертых голубых «денимах».

— Хуй тебе в рот! Это вода, блядь. Руки, на хер, мыл. Тебе этого не понять, рыжий! — Чувак терпеть не может воду, особенно, мыльную.

Дохлый высматривает тёлок… он просто помешан на девицах. В компании чуваков он типа как скучает. Может, поэтому тёлки на него ведутся; или может, наоборот. Да, наверно, наоборот. Метти тихо разговаривает с самим собой, головой качает. С Метти, это самое, что-то не так… это не «чёрный». У него что-то с психикой, типа как глубокая депрессия.

Рентон спорит с Бегби. Лучше бы Рентс, это самое, попридержал язык. Этот Бегби, это самое… он как бы тигр, бля. А мы обычные трусливые кошаки. Домашние кошки, типа.

— У этих ёбаных сук есть бабки. Ты постоянно пиздишь за то, что надо мочить богачей, за анархию и за всё это говно. А теперь чё, засрал? — Бегби стебётся над Рентсом, и это очень скверно и всё такое: тёмные брови над ещё более тёмными глазами и густые чёрные волосы, чуть-чуть длиннее, чем у бритоголовых.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация