– Вторник, – сказал он, ни к кому не обращаясь, и скатился с
кровати. Модные настенные часы в виде солнца с расходящимися лучами показывали
пять минут восьмого. Меньше чем через одиннадцать часов вся Северная Америка
будет смотреть прямое включение – «Бегущего». Он ощутил горячий приступ страха
в животе. Через двадцать три часа игра с ним начнется.
Он принял долгий горячий душ, надел комбинезон, заказал на
завтрак яичницу с ветчиной. Он послал дежурного мальчика принести ему пачку
«Блэмс».
Остаток утра я первую половину дня он провел тихо за
чтением. Было почти два, когда раздался официальный одиночный стук в дверь.
Трое полицейских и Артур М. Бернс, очень несолидный и более чем смехотворный в
фирменной майке Игр, вошли в комнату. Все полицейские были вооружены дубинками.
– Настало время для последнего опроса, мистер Ричардс, –
произнес Бернc. – Не хотите ли…
– Разумеется, – ответил Ричардс. Он заложил то место в
книге, где он читал, и положил ее на журнальный столик. Он вдруг пришел в ужас,
близкий к панике, и был рад, что в пальцах не было заметно дрожи.
Глава 082
Счет продолжается…
Одиннадцатый этаж Здания Игр сильно отличался от нижних, и
Ричардс понял, что выше он не попадет. Иллюзия продвижения наверх, начавшаяся в
мрачном вестибюле первого этажа, закончилась здесь, на одиннадцатом. Здесь
размещались средства вещания.
Проходы были широкими, белыми и пустынными. Ярко-желтые
тележки, моторы которых питались энергией солнечных батарей, сновали туда-сюда,
перевозя группы техников в студии и комнаты проверки.
Тележка уже поджидала их, когда лифт остановился и все
пятеро – Ричардс, Бернс и полицейские – залезли на борт. Шеи поворачивались в
их сторону, и на Ричардса несколько раз во время поездки указывали. Одна
женщина в желтых шортах и узкой повязке на груди подмигнула Ричардсу и послала
воздушный поцелуй. Он ответил непристойным жестом.
Казалось, они проехали несколько милей, пересекли десятки
соединяющихся коридоров. Ричардсу удалось заглянуть по крайней мере в десяток
студий, в одной из которых он увидел знаменитый круг из «Золотой Мельницы».
Группа туристов из города пробовала его, хихикая.
Наконец они остановились перед дверью с надписью: –
«БЕГУЩИЙ»: ВХОД ЗАПРЕЩЕН. Бернc помахал охраннику в пуленепробиваемой кабинке у
двери и взглянул на Ричардса.
– Суньте ваше удостоверение в прорезь между кабинкой и
дверью, – сказал Бернс.
Ричардс сделал это. Его удостоверение исчезло в прорези, а в
будке охранника зажегся огонек. Охранник нажал на кнопку, и дверь раздвинулась.
Ричардс сел в тележку, и она вкатила их в комнату за дверью.
– Где моя карточка? – спросил Ричардс.
– Она вам больше не нужна.
Они оказалось в комнате проверки. Секция у стены была пуста,
если не считать лысого техника, сидевшего перед пустым экраном монитора и
читавшего в микрофон числа.
Слева напротив вокруг стола с хрустальными бокалами сидели
Дэн Киллиэн и двое мужчин, которых Ричардс раньше не встречал. Лицо одного из
них было смутно знакомо, слишком смазливое, чтобы принадлежать технику.
– Здравствуйте, мистер Ричардс. Здравствуй, Артур. Не
желаете ли выпить, мистер Ричардс?
Ричардс понял, что хочет пить – здесь, на одиннадцатом
этаже, было жарко, несмотря на множество кондиционеров, которые он видел.
– Я выпью Рути-Тут, – ответил он. Киллиэн поднялся, подошел
к холодильнику и содрал крышку с пластиковой бутылки. Ричардс сел, кивком
головы поблагодарив за бутылку.
– Мистер Ричардс, джентльмен справа от меня – Фред Виктор,
режиссер «Бегущего». Второй, как вы наверняка знаете, Бобби Томпсон.
Разумеется, Томпсон. Хозяин и ведущий «Бегущего». На нем
была кокетливая зеленая туника, слегка переливающаяся, а грива серебристых
волос была настолько привлекательной, что выглядела подозрительно.
– Вы их красите? – задал вопрос Ричардс.
Безукоризненные брови Томпсона поползли вверх.
– Прошу прощения?
– Не важно.
– Вы должны быть снисходительны к мистеру Ричардсу, –
улыбнулся Киллиэн. – Он, по-видимому, страдает крайней формой грубости.
– Вполне понятно, – отозвался Томпсон, зажигая сигарету. Ричардс
почувствовал, как его заливает волна нереальности происходящего. – Учитывая
обстоятельства.
– Подойдите, пожалуйста, сюда, мистер Ричардс, – вступил в
разговор Виктор. Он подвел Ричардса к ряду экранов на другой стороне комнаты.
Техник уже закончил со своими числами и покинул комнату.
– Мы не устраиваем прогонов, – сказал Виктор. – Нам кажется,
это лишает спонтанности. Бобби просто импровизирует и отлично справляется. Мы
начинаем в шесть, время Хардинга. Бобби в центре сцены на этом голубом помосте.
Он делает вступление, и камера переходит на вас. Монитор покажет пару крупных
планов. Вы будете на сцене справа, с охранниками по бокам. Они войдут вместе с
вами, вооруженные автоматами. Дубинки были бы практичнее, если бы вы захотели
причинить нам неприятности, но автоматы нужны для театрального эффекта.
– Разумеется, – вставил Ричардс.
– Публика будет свистеть и кричать. Мы помещаем ее сюда для
зрелищности. Как в матчах килбола.
– Они будут стрелять в меня поддельными пулями? – спросил
Ричардс. – Можно спрятать на мне несколько мешочков с кровью и разбрызгивать
вместо реплик. Тоже очень зрелищно.
– Пожалуйста, не отвлекайтесь, – сказал Виктор. – Вы с
охранниками подойдете, когда назовут ваше имя. Бобби, возьмет у вас… э-э…
интервью. Чувствуйте себя свободно и выражайтесь как угодно красочно. Все это
хорошо для зрелища. Затем, примерно в шесть десять, как раз перед первой
рекламой, вы получите ваши деньги и выйдете – без охранников – слева от сцены.
Вы поняли?
– Да. А как же Лоулин?
Виктор нахмурился и зажег сигарету. «Он выходит на сцену
после вас, в шесть пятнадцать. Мы проводим два конкурса одновременно, потому
что часто один из конкурсантов оказывается… э-э-э… неспособным удержать
дистанцию между собой и Охотниками».
– А малыш – для страховки?
– Мистер Джански? Да. Но все это вас не касается. Когда вы
уйдете налево со сцены, вам дадут записывающее устройство размером примерно с
пачку поп корна. Оно весит шесть фунтов. Вместе с ним вы получите шестьдесят
пленок для клипов, каждая примерно по четыре дюйма. Все оборудование умещается
в кармане пальто, не оттопыривая его. Это триумф современной технологии.
