Он бросил работу в 2018 году, потому что шансы иметь детей
уменьшались с каждой рабочей сменой, проведенной за дырявыми старомодными
свинцовыми щитами «Дженерал Атомикс». Он был бы, возможно, в полном порядке,
если бы на огорченный вопрос мастера «Почему ты уходишь?», ответил бы ложью. Но
Ричардс просто и ясно сказал ему, что он думает о «Дженерал Атомикс», закончив
предложением мастеру собрать все свои гамма-щиты и засунуть их себе в задницу.
Все закончилось короткой дикой схваткой. Мастер был мускулист и силен на вид,
но Ричардс заставил его орать как баба.
Черный шар покатился. Он опасен. Избегайте его. Если вам
остро нужны люди, наймите его на неделю, а потом избавьтесь от него. На языке
«Джи Эй», Ричардс был помечен красным.
Следующие пять лет он провел много времени, скатывая и
нагружая газеты, но работа иссякала и затем совсем закончилась. Фри-Ви убили
печатное слово очень эффективно. Ричардс бродил по тротуарам, Ричардса гнали
дальше. Время от времени Ричардс работал на предприятиях с поденным трудом.
Великие движения десятилетия прошли мимо, не замеченные им,
как неверующий не замечает духов. Он ничего не знал о Бойне Домохозяек 24-го
года, пока его жена не рассказала ему три недели спустя, как две сотни
полицейских, вооруженных автоматами и электрическими дубинками, развернули
назад шествие женщин к Юго-западному Складу Продуктов. Шестьдесят женщин были
убиты. Он смутно слышал, что на Ближнем Востоке применяется
нервно-паралитический газ. Но все это не производило на него впечатления.
Протест не возникал. Насилие не срабатывало. Мир был таким, как он есть, и Бен
Ричардс двигался по нему без просьб, в поисках работы. Он выискивал самые
жалкие заработки на день или полдня. Он счищал желеобразную слизь с волноломов
и в отстойных канавах, в то время как другие, честно верившие, что ищут работу,
ничего не делали.
«Проходи, вонючка… Исчезни… Работы нет… Убирайся… Надень
свои башмаки для буги… Я разнесу твою башку, папаша… Проходи».
Потом работа истощалась. Невозможно стало ничего найти.
Какой-то пьяный богач в шелковой рубашке обратился к нему однажды вечером,
когда Ричардс тащился домой после бесплодного дня, и сказал, что заплатит
Ричардсу десять нью-долларов, если Ричардс спустит штаны так, чтобы он
убедился, что у уличных бродяг действительно х… в фут длиной. Ричардс сбил его
с ног и убежал.
Именно тогда, после девяти лет усилий, Шейла зачала. Он был
чистильщик, говорили обитатели дома. Вы можете поверить, что он шесть лет
работал чистильщиком и заделал ей ребенка? Это будет монстр с двумя головами и
без глаз. Радиация, радиация, ваши дети будут монстрами…
Но вместо этого появилась Кэти. Кругленькая, прекрасная,
орущая во все горло. Принятая повитухой из конца квартала за пятьдесят центов и
четыре банки бобов.
И вот теперь, в первый раз с тех пор, как умер его брат, он
снова был сам по себе. Всякое давление (даже временное, давление охоты) было
устранено.
Его разум и гнев обратились к федерации Игр с их огромной и
мощной сетью коммуникаций по всему миру. Жирные ублюдки с носовыми фильтрами,
проводящие вечера с куколками в шелковых трусах. Пусть упадет гильотина. И еще.
И еще. Все равно, добраться до них было невозможно. Они возвышались над всеми
людьми, растворяясь в высоте, как само Здание Игр.
И все же, потому, что он это был он, и потому, что он был
одинок и менялся, он подумал об этом. Он не осознавал, один в своей комнате,
что когда он думал об этом, он усмехался широкой усмешкой белого волка, которая
сама по себе обладала силой гнуть улицы и плавить дома. Та же самая усмешка
была на его лице в тот почти забытый день, когда он сбил с ног богатого нахала
и побежал с пустыми карманами и горящим рассудком.
Глава 055
Счет продолжается…
В понедельник было то же, что в воскресенье; трудяги прожили
еще один день, до 6:30 ничем от других дней не отличавшийся.
Отец Огден Граснер взял большой мясной рулет (кухня отеля,
показавшаяся бы несъедобной человеку, воспитанному на чем-нибудь лучшем, чем
скороспелые гамбургеры и концентрированные пилюли, очень нравилась Ричардсу) и
бутылку вина «Сандерберд» и уселся смотреть «Бегущего». Первая часть передачи,
посвященная самому Ричардсу, длилась дольше, чем в два предыдущих вечера. Его
наушники то и дело тонули в криках публики. Бобби Томпсон был вежлив и зол.
Сплошной обыск перенесли в Бостон. Все укрывавшие беглеца подлежат уничтожению.
Ричардс вяло улыбнулся, когда показали Систему: все это было терпимо, и с
некоторой натяжкой даже смешно; главное, чтобы снова не показали полицейских.
Вторая половина программы существенно отличалась от первой.
Томпсон широко улыбался:
– По получении последних пленок от монстра, проходящео под
именем Бен Ричардс, я рад сообщить вам хорошие новости…
Они схватили Лоулина. Опознали его в Топека в пятницу, но
интенсивный обыск города в субботу и воскресенье не дал результатов. Ричардс
предполагал, что Лоулин, как и он сам, прорвался через кордон. Но сегодня
вечером Лоулина обнаружили двое детей. Он прятался в гараже Департамента
Автомобильных Дорог и где-то сломал себе запястье. Дети, Бобби и Мэри Коулз,
широко улыбались в камеру. У Бобби Коулза не было одного зуба. «Интересно, дали
ли ему за зуб квортер», – сентиментально подумал Ричардс.
Томпсон с гордостью заявил, что Бобби и Мэри – «первые
граждане Топека» – будут на «Бегущем» завтрашним вечером, чтобы в торжественной
обстановке получить Сертификаты Достоинства, пожизненную добавку каши «Фан
Твинкс» и чеки на тысячу нью-долларов каждый, лично от Гиззонера, губернатора
Канзаса. Сообщение вызвало бурю восторга присутствующей публики.
Затем показали пленку, на которой Лоулин был изрешечен
пулями, a его уменьшившееся под действием концентрированного огня тело было
извлечено из гаража. Со стороны публики доносились растерянные возгласы крики
негодования и свист.
Ричардс болезненно отвернулся, почувствовав тошноту. Тонкие
невидимые пальцы давили на его виски.
Тело показали и в ротонде Канзасского Городского совета, за
ним уже тянулась длинная процессия. Полицейский, бывший свидетелем убийства,
сказал в интервью, что Лоулин не особенно сражался. «Похоже на тебя», – подумал
Ричардс, вспомнив его угрюмый голос и прямой презрительный взгляд…
Мой друг из кар-пула.
Оставалось одно большое шоу – сам Бен Ричардс. Рулет не лез
больше в глотку.
Глава 054
Счет продолжается…
Ночью ему приснился дурной сон, что было необычно. Вообще-то
Бен Ричардс никогда не видел снов. Еще более необычно было то, что сам он не
был действующим лицом своего сна. Он только наблюдал, оставаясь невидимым.
