— Ну да…— Скиннер отвернулся, чтобы Кэролайн не увидела его слез: ему вдруг сделалось нестерпимо жаль одинокой чайки.
Джойс поджидала их на улице, у дверей ресторана. Войти внутрь у нее не хватало смелости.
— Привет, мам!— Кэролайн клюнула ее в щеку.— А что Брайан?
— Я его сегодня не видела. Он с утра в город ушел. Сказал, что придет позже.
— А вот и мы…— процедил Скиннер, глядя поверх плеча Джойс.
Женщины дружно обернулись. Из вечернего тумана на набережную выдвинулась бесформенная фигура, перемещаясь медленно и текуче,— не человек, а сгусток ожившего мрака.
— Отлично, все в сборе!— воскликнул Скиннер с нервной улыбкой.
— А как же!— в тон ему ответил Кибби, царапнув колючим взглядом.
Скиннер забежал вперед и размашисто распахнул двери перед Джойс и Кэролайн.
— Прошу!
Женщины вошли, а Кибби на пороге задержался. Скиннер картинно склонил голову.
— После вас!
— Заходи уже…— буркнул Кибби.
— Позвольте, я настаиваю! Только после вас!— Скиннер склонился еще ниже.
Кибби фыркнул и вошел: он основательно продрог на холодном ветру.
Сдав одежду в гардероб, они первым делом прошли к бару и заказали напитки. Кибби под одобрительные взгляды Джойс угрюмо спросил томатного сока.
— Привет, Чарли!— Скиннер хлопнул по плечу подошедшего шеф-повара. Они обменялись парой любезных фраз.
— Ты, должно быть, всех поваров в городе знаешь,— восхищенно шепнула Джойс, когда Чарли удалился.
— Увы, не всех!— ответил Скиннер с неподдельной горечью.
Джойс обратилась к сыну, не сводившему остекленелого взгляда с батареи бутылок:
— Ты, Брайан, пока в департаменте работал, наверное, тоже со знаменитыми поварами познакомился.
— Не при моей должности,— сухо ответил Кибби.
Метрдотель проводил их к столу. Джойс предложила заказать вина. Скиннер вначале засомневался, потом смерил Кибби взглядом и сказал:
— Я вообще-то в последнее время почти не пью. Но один бокал, думаю, не повредит. Как говорится, ужин без вина что день без солнышка!
Кибби вопросительно посмотрел на мать. Та скривила губу. Вздохнув, он наполнил бокал минералкой. Скиннер едва заметно ухмыльнулся.
Как был маменькиным сынком, так и остался.
Покосившись на телевизор, полыхающий репортажем о боевых действиях в Ираке, он предложил тост:
— А buon vino non bisogna fasca.
Кибби не знали итальянского, а если бы и знали, то вряд ли поняли бы, что Скиннер цитирует популяризированную Шекспиром поговорку «Хорошему вину не нужен плющ», а если бы и поняли, то наверняка не обратили бы внимания на тот факт, что в английском языке фамилия американского президента и плющ, знак староанглийских виноторговцев,— это одно слово. Для Джойс, впрочем, было довольно внушительного звучания: она с готовностью подняла бокал. Поданное угощение ее буквально потрясло. Она и не догадывалась, что морского окуня можно готовить таким образом. Кэролайн последовала примеру Скиннера (что не укрылось от внимания саркастически хмыкнувшего Кибби) и заказала солнечника. Сам Кибби остановился на камбале. Мероприятие было задумано как подарок Джойс, которая почти никогда не выходила из дома после захода солнца.
— Рыба такая свежая!— наивно удивлялась она.— И у тебя тоже, Дэнни?
— Свежая?! Да у нее в ушах еще звучали отголоски панихиды, а я ее уже лимонным соком поливал!
Все рассмеялись, за исключением Кибби. Впрочем, Джойс радовалась уже тому, что он держался корректно и не выказывал явной враждебности.
— А ты умеешь готовить, Дэнни?— поинтересовалась она.
— Знаете, Джойс, я, по сути, бесстыжий плагиатор. Заимствую рецепты из телевизионных передач, из кулинарных книг: Родс, Рэмси, Хэрриотт, Смит, Нарин, Оливер, Флойд, Лоусон, Уоррэл-Томпсон… Главное, чтобы продукты на рынке были.
— А что ж де Фретэ не назвал?— с черной усмешкой спросил Кибби.
У Скиннера зачастило сердце и одеревенела спина.
— Или не помнишь?— продолжал Кибби тем же тоном.— Того, чья кухня хуже помойки. Твои слова, между прочим.
Какого хера…
— Такая ужасная история!— воскликнула Джойс.— Человек, можно сказать, находился в зените славы.
Де Фретэ…
— А мне он показался извращенцем каким-то,— буркнула Кэролайн.
Мой папаша… которого я своими руками…
Джойс надула щеки.
— Кэролайн, как ты можешь! О покойниках плохо не говорят.
…сексуальный маньяк… эксплуататор…
— Ну так что, Дэнни?— не унимался Кибби.
Кей… Она была такой умницей, красавицей… Хотела танцевать, только и всего. Хотела быть хорошей танцовщицей. Какого хрена мне было надо?! Что не устраивало?! Мог бы ее поддержать, проявить участие…
Скиннер представил свою бывшую невесту — в бинтах, на больничной койке…
— Все это очень грустно,— сказал он тихим голосом, вспоминая, как де Фретэ дрыгал задницей, разложив Кей на стойке бара.— Я критиковал его за грязь на кухне, это не секрет. Да и ты тоже, Брайан. К несчастью, начальство нас с тобой не поддержало. Ты помнишь, как я сражался против старых прогнивших процедур, благодаря которым санинспекторы заводили внеслужебные отношения с де Фретэ и ему подобными.— Скиннер сделал паузу, чтобы полюбоваться гневным румянцем на щеках Кибби.— Но меня оплевали и осмеяли… Как человек, однако, я преклоняюсь перед кулинарным талантом де Фретэ. Он был чертовски хорошим поваром. Поэтому ты прав, я прошу прощения и с радостью добавляю его к списку кулинарных авторитетов, чьими рецептами я с потрясающим бесстыдством пользуюсь у себя на кухне.
Кибби потупил взор, не зная, что сказать. Скиннер повернулся к Джойс.
— Увы, мой плагиат редко бывает успешен. Я, конечно, стараюсь, но до вас мне далеко.
Джойс прижала руки к груди и захлопала ресницами, как семиклассница.
— Дэнни, ты так добр… Но я, право… вовсе не такая уж…
— У тебя суп хорошо получается!— чуть не со злостью воскликнул Кибби.
— Зато с мясом явный перебор,— добавила Кэролайн, ехидно улыбаясь.
— Тоже мне вегетарианка!— удачно парировала Джойс, указав на остатки рыбы в тарелке дочери.
Кэролайн заерзала на стуле.
— Не волнуйтесь, Джойс, я ее от этих глупостей живо отучу!
Скиннер со смехом увернулся от кулачка Кэролайн, и оба они в который раз удивились, как легко давалась им роль счастливых любовников, несмотря на роковое отсутствие интимной близости.
Милая, милая блондинка… На лобке волосы, наверное, тоже светлые — нежная курчавая травка… Дорого бы я дал, чтобы пастись на нем, как молочный ягненок на весеннем лугу… Но мне никогда, никогда не узнать ее, как я узнал потную тушу старой Мэри.
