Жратва было отменная и я вернулся к себе в квартиру под хмельком. Хорошо, когда желудок снова набит тяжелой пищей. А что еще лучше, понедельник подошел к концу. Муторный вторник, конечно, ублюдочный, но в среду станет получше. Мы все ходили в среду вечером в местный паб: я, Клифф, Даррен, Джерард, Эврил и Сандра. Хорошо жить в одной квартире с девушками! Они высоко держат марку по жилищным стандартам, ну, выше, чем они могли бы ее держать в каком-либо другом случае. Жилье было клевое, мы все большую часть времени преуспевали. Я подумал о Симми, чахнущим в Скраббс за кражу со взломом, и почувствовал себя из-за этого довольно приподнято. Я пытался не думать о ней, о Слепаке, о моей маме, о Шотландии. Мы все здесь принимали наркотики, но это было больше для отдыха, чем от безнадеги, и не определяло стиль жизни. Мы сидели в пабе по вечерам в среду и четверг, обсуждая в какие клубы, на какие концерты мы пойдем в уикэнд, и какие наркотики будем принимать.
Добравшись домой от Деса и Мэй, я прошел прямо в мою комнату. Я поставил кассету KLF и прилег на кровать, чувствуя себя чертовски довольным собой. Я думал о дочерях Деса и Мэй, затем о Гливисе, и твердо решил одолжить «стрелки» у Клиффа, чтобы отвязаться от этого носящего галстук говнюка с недоделанным пенисом.
Раздался стук в дверь и ко мне зашла Эврил. Я на самом деле не знал ее так хорошо, чтобы говорить наедине; она была гораздо более замкнутой, чем Сандра, хотя и достаточно приятной.
— Могу ли я с тобой немного поговорить? — спросила она.
— Конечно, присаживайся, — улыбнулся я.
В комнате стояло плетеное кресло. Мой дух взыграл пуще. Было совершенно очевидно, что она вынашивала в себе страсть ко мне и хотела меня трахнуть. Я должен был уловить эти вибрации раньше. Я улыбнулся еще шире и сделал мои влажные глаза более одухотворенными. Эта бедная девушка изнывала без любви, а я даже не заметил.
— Это действительно трудно, — начала она, — но я просто должна это сказать.
Я проникся ее словами.
— Послушай, Эврил, ты не должна ничего говорить.
— Даррен... Джерард... Они рассказали тебе? Я же просила их не говорить тебе! Я хотела сказать это сама!
— Нет, нет, они не говорили... это просто...
— Что? Это не ты, правда?
Это привело меня в замешательство.
— Не я что?
Она глубоко вздохнула.
— Послушай, по-моему мы говорим здесь о разных вещах. Мне очень трудно это сказать.
— Да, но...
— Просто послушай. Я хочу, чтобы ты знал, что я не обвиняю тебя в чем-то. Пожалуйста, пойми это. Я говорила с Дарреном и Джерардом. У меня пока еще не было возможности переговорить с Клиффом, но я обязательно это сделаю. Дело довольно щекотливое. Просто кто-то взял мое нижнее белье из ящика. Хотя я не обвиняю тебя в этом. Я хотела переговорить с каждым. Просто потому, что мне не по себе от мысли, что я живу с извращенцем.
— Я понимаю, — сказал я; обиженный, разочарованный, но заинтригованный.
— Ну, — улыбнулся я, — я, несомненно, извращенец, но не из этой оперы.
Мои слова вызвали сдержанный смешок.
— Я только спрашиваю.
— Да, ну тогда это должен быть кто-то другой, я полагаю. Для тебя, это также могу быть и я, как и кто-то другой. Я не могу представить себе, что Клифф или Даррен, или даже Джерард поступают таким вот образом. Ну, Джерард бы мог, но он не стал бы трусить и скрываться из-за этого. Это не его стиль. Он бы пошел в паб с твоими трусиками на голове.
Эта мысль не рассмешила ее.
— Как я уже сказала, я только спрашиваю.
— Ты же не думаешь, что это я, да?
— Я не знаю, что мне думать, — мрачно протянула она.
— Ну, это просто охуительно! Мой босс думает, что я вонючий бомж, а человек, с которым я живу, считает меня извращенцем.
— Мы не живем вместе, — холодно поправила она. — Мы снимаем вместе дом.
— Так, — сказал я, когда она поднялась и пошла к двери, — если я увижу, что кто-то ведет себя подозрительно, типа не принимает наркотики, платит вовремя за квартиру, такого рода вещи, я дам тебе знать.
Она ушла, очевидно не в состоянии увидеть в этом смешную сторону. Ее выступление заставило меня теряться в догадках, кто же был извращенцем. Я подумал, что это должно быть Сандра.
В четверг я снова заехал к Мэй на чай. Я задержался, потому что Лизанна, ее самая младшая дочь, сидела дома. С ней было хорошо потрепаться, да и смотреть было на что. А кроме того, она не думала, что я — извращенец, хотя, как я полагаю, она на самом деле не знала меня так хорошо. Дес где-то шлялся, и Мэй настояла подбросить меня домой.
Это показалось мне необычным, но время было уже позднее. Я ничего такого не заподозрил, когда садился в машину. Она все болтала, но как-то нервно, пока мы ехали по Аксбридж Роуд. Затем она съехала с дороги на повороте и остановилась на стоянке позади каких-то магазинов.
— А, что случилось, Мэй? — спросил я.
Я было подумал, что забарахлила машина.
— Ну, тебе нравится Лизанна? — спросила она.
Я почувствовал себя немного смущенным.
— Ну да, она действительно чудная девушка.
— Удивлена, что ты до сих пор не завел себе подружку.
— Ну, я на самом деле не хотел бы вступать в слишком серьезные отношения.
— Поматросил и бросил, такой ты?
— Ну, я так не сказал бы в самом деле...
Я был больше «поматросил и меня бросили» типом.
Она сунула палец в одну из прорех на моих джинсах и начала поглаживать мое голое бедро. Ее руки были рыхлые, а пальцы словно обрубки.
— Мистер Гливис прав насчет тебя. Ты бы потратился на новую пару джинсов.
— Да, конечно, — ответил я, чувствуя себя крайне неловко.
Я не был возбужден, совсем далек от этого, но был охвачен нездоровым любопытством относительно того, что она собирается делать.
Я поглядел на ее лицо и увидел только зубы. Она начала обводить пальцами круги на моей плоти.
— У тебя мягкая детская кожа, ты знаешь?
На такое вроде и сказать-то особо нечего. Я просто засмеялся.
— Как ты считаешь, у меня хорошее тело? Ручаюсь, ты думал, что я стара для этого, неправда ли?
— Нет, нет, я бы не сказал так, Мэй.
А сам подумал: «Опоздала на много световых лет».
— Дес на этих таблетках, видишь ли. У него был сердечный приступ не так давно. Из-за него ухудшилась свертываемость крови и пенис стал тонким. И беда в том, что он не становится твердым. Я люблю Деса, понимаешь, но я все еще молодая женщина, милый. Мне нужно немного поразвлечься, немного безвредного веселья, знаешь? Это же не так безрассудно, да, милый?
