— А Олли там?
— Да, но все клево, типа.
— А кто-либо из ее дружков тоже там?
Тина подняла свои брови в пренебрежительном подтверждении.
— Не знаю, я подумывал о том, чтобы пойти в «Пеликан» на стрелку с Сидни и КУРСОМ.
У меня не было намерения пойти в «Пеликан», но тут я услышал голос, раздавшийся за столиком Олли. Он был громкий, властный, снобистский и режущий слух.
— И ОНА РАБОТАЕТ ФРИЛАНС-ЖУРНАЛИСТКОЙ, СДЕЛАЛА НЕСКОЛЬКО СТАТЕЙ И ЗАМЕТОК ДЛЯ THE LIST. ОНА ВСТРЕЧАЛАСЬ С ТОНИ ПАРУ МЕСЯЦЕВ, НО НА ТОЙ КВАРТИРЕ, КУДА ОНА ПЕРЕЕХАЛА, У НИХ БЫЛИ НЕВЕРОЯТНЫЕ ССОРЫ, ТАК ЧТО ВПОЛНЕ ЕСТЕСТВЕННЫМ, КАЗАЛОСЬ, БЫЛО...
Теперь я уже не сомневался, идти ли в «Пеликан». Тина присоединилась ко мне. Когда мы зашли туда, там сидел КУРС с одной девушкой, выглядевшей немного сумасшедшей; сумасшедшей в том смысле, что она вообще была без крыши. КУРС откровенно признал, что правительственная политика коммунальных услуг оказалась лучшей вещью, которая когда-либо случалась в его сексуальной жизни. Сидни болтал с какими-то женщинами, абсолютно безразличными из-за общей скуки.
— Все в порядке, парни? А Рокси не было здесь этим вечером?
Да, он был здесь, и трепался у стойки с каким-то мелким чуваком. Мы просто сели рядом, пили и несли всякий вздор. Сидни и Тину, похоже, потянуло друг к другу со страшной силой. Ко времени закрытия они уже вылизывали друг другу лица. КУРС и его напряжная подружка исчезли в ночи, тогда как я остался с Рокси.
— Я собираюсь сводить тебя в одно место, — поведал он. — Место секретное.
Мы поймали такси. Оно направилось вниз к Лейфу, но уже там мы продолжили путь, поехав к Портобелло. Мы остановились на Сифилд Роуд и вышли; в самом центре охуенного черт знает где.
— Какого хрена ты меня сюда затащил, а? — спросил я.
— Иди за мной.
Я так и сделал. Мы прошли к задней стороне Сифилдского крематория и залезли на стену. Прыжок на другую сторону вниз в темноту прошел для меня неудачно и я сильно ударил лодыжку при падении. Я был слишком пьян, чтобы почувствовать острую боль, но я как пить дать почувствую ее завтра, вне всяких сомнений.
— Что это, твою мать? — спросил я, когда он повел меня к каким-то могилам. Некоторые из надгробий были поставлены совсем недавно. — Как так получается, что они хоронят здесь людей? Я думал, что это вроде должен быть крематорий.
— Нет, тут есть некоторые участки земли. Для семей, типа. Узнаешь это?
КРЕЙГ ГИФФОРД
— Нет...
— Посмотри на дату.
РОДИЛСЯ 17.05.1964
УМЕР 21.12.1993
— Это же... тот мальчик... — я не мог заставить себя сказать это.
— Слепак, — сказал Рокси. — Это и есть могила чувака. Пришло время, наконец, провести экзорцизм памяти об этом козле.
Он вытащил свой член и начал ссать. На Сле... на могилу Крейга.
ВОЗЛЮБЛЕННЫЙ СЫН
АЛЕКСАНДРА И ДЖОЙС ГИФФОРД
МЫ НИКОГДА НЕ ЗАБУДЕМ ТЕБЯ
— МУДАК! — заорал я и ударил его сбоку в голову.
Он схватил меня, но я рывком освободился от его хватки и принялся бить его руками и ногами. Это не было хорошей идеей. Он снял свои очки и вне себя от злости бросился на меня. Каждый мой удар казался слабым и ничтожным, тогда как каждый его угрожал развалить меня на части. Из носа у меня пошла кровь, но, слава богу, вид ее, казалось, заставил его остановиться.
— Извини, Брай, — сказал он. — Но ни один чувак не смеет меня бить, Брай, понимаешь. Ни один чувак.
Одной рукой я сдерживал кровь, и в знак признательности вцепился в него другой. Рокси — здоровенный парень, но я всегда думал о нем, как о добром гиганте. Огромные чуваки всегда кажутся добрыми, пока один из них не вломит тебе. И все же он опустил меня. Я осознал тут мерзкую и чудовищную истину: получить пизды от кого-нибудь гораздо хуже, чем убить другого. Этот омерзительный факт стал управляющим принципом для слишком многих людей. Если бы у меня только была с собой бритва, то я бы использовал ее против Рокси. Я мог почувствовать потребность в этом всего на несколько секунд, но этого было бы достаточно. Что за блядская мысль! Какие же мы больные существа!
Крейг Гиффорд.
Если бы только Рокси знал.
Если бы Рокси знал это, именно я бы и отправился за решетку. Он, наверное, сразу же указал бы пальцем на этого опасного психопата.
— Не так все плохо. Извини, Брай. Хотя ты не должен был бить меня. Мой глаз заплывет утром. И подбородок тоже, Брай, ты поймал меня здесь красавцем. Впрочем, драка между тобой и мной, Брай, только не говори мне, что это не слишком безумно.
Глупый урод пытался заставить меня чувствовать себя лучше, перечисляя ущерб, который я ему нанес. В такого рода стычках не бывает победителей; есть только те, кто выходит из них с наименьшими потерями. Рокси досталось меньше, как в смысле физических повреждений, так и в плане собственного достоинства мачо. Мы оба знали это, но я был благодарен ему за то, что он все же пытался сделать так, чтобы я чувствовал себя лучше.
Я оставил его, черт знает как выбрался с кладбища и направился к своему отцу. Я блевал на ходу себе под ноги. Дезориентированный, я вернулся в нашу старую квартиру в Муирхаусе. Дом был по-прежнему вакантный, в него еще никто не въехал. Я попытался вышибить дверь и так бы и сделал, если бы не старая миссис Синклер, наша соседка, напомнившая мне, что мой отец переехал.
Пошатываясь, я вышел на улицу и блеванул снова. Мой перед был заляпан кровью и блевотиной. У торгового центра ко мне подошла пара ребят.
— Этот чувак пьян в стельку, — заметил один.
— Я знаю этого козла. Ты шатаешься с этим педиком, да, приятель?
— Ну... — попытался членораздельно ответить я, но не смог. Я вполне все осознавал, только сказать что-то просто не получалось.
— Если ты шатаешься с педиками, то это и тебя делает педиком, вот как я это понимаю. И что тогда на это скажешь, приятель?
Я поглядел на парня, и мне удалось выдавить из себя:
— И какие у меня шансы, чтобы получить от вас минет?
Они скептически поглядели на меня несколько секунд, затем один из них выкрикнул:
— Как же, умник нашелся!
— Так меня и зовут, мальчики, — сдался я.
Я почувствовал тупой удар и рухнул на землю. Меня пинали ногами, но я ничего не ощущал. Избиение, казалось, продолжалось довольно долго, и это беспокоило меня, потому что судить по жесткости пиздиловки ты можешь обычно по ее продолжительности. Тем не менее, я воспринимал его с пассивным тошнотворным спокойствием безразличного работника, заступающего на очередную смену, и когда убедился, что все закончилось, шатаясь поднялся на ноги. Возможно, не так все и плохо. Я мог легко ходить. На самом деле, это избиение, казалось, прочистило мне мозги. Спасибо, ребята.
