Это был не сон.
Стряхиваю мамину руку с плеча, чтобы она не заметила, что я дрожу.
Да нет, ничего. Я просто забыл об этом, прости.
Кам…
Как прошло слушание? — спрашиваю я. — Надрала задницу прокурору?
Милый… — говорит мама, снимая очки. — Я сказала миссис Саммерс, что неплохо бы прописать тебе таблетки.
Я закрываю глаза, зная, что, протирая очки, мама на меня не смотрит. Пилюли счастья — вы ничего не почувствуете. Они уже хотели меня на них посадить. Я не хочу жить без Вив, но чувствовать боль от утраты все же лучше, чем не чувствовать ничего.
Нет.
Не нужно принимать решение сейчас, ночью. Я просто так сказала…
Нет, мам.
Она думает, я не заметил, что она отошла на шаг назад и говорит нарочито тихим голосом. Мама боится того, что может произойти после разбитого телефона и появления осколков стекла на полу, и не зря. Было время, когда я бил и другие предметы, если меня пытались заставить делать то, чего я не хотел.
Мне не нужны таблетки, — говорю я спокойно.
Мама удивляет меня. Она неожиданно берет меня за руку и заглядывает в лицо. Я замечаю, что она не стала менять прическу после того, как ушел отец. Не знаю уж, лень ей идти к стилисту или есть еще какие-то причины, но объемное каре, которое она сейчас носит, мне нравится. Каштановые волосы мамы начали седеть, но с этим каре она выглядит моложе своих лет. Без очков ее светло-карие глаза очень красивы. Заглядывая мне в лицо снизу, мама кажется маленькой, но я вспоминаю, что туфли на каблуках остались подле дивана.
Я горжусь тем, как ты держишься после того, как… — говорит мама дрожащим голосом. Она не произносит имени Вив. Никогда. — Но я хочу, чтобы ты пообещал мне не пропускать сеансы у психотерапевта. Они тебе сейчас нужны.
Ладно… обещаю.
Мама легонько пожимает мне руку и, поднявшись на цыпочки, целует в щеку. Я неловко обнимаю ее, бормоча что-то о работе по тригонометрии, иду в спальню и, прислонившись спиной к закрытой двери, сползаю на пол.
Я сижу в приемной миссис Саммерс, хотя сегодня не пятница, а вторник. Ланс, лежа у ног, тяжело дышит. Доктор Саммерс попросила перенести визит на начало недели в связи с разговором о таблетках, и это хорошо, потому что я и сам хочу разделаться с этим, чем раньше, тем лучше. Да, ничего себе, взял себя в руки, называется. Теперь придется плести бог знает что, чтобы убедить ее в том, что лекарства мне не нужны, но я не собираюсь выходить отсюда с рецептом в руке, даже если доктор Саммерс решит, что я окончательно спятил. Кладу руки на колени и смотрю на костяшки пальцев. Наконец дверь открывается, и миссис Саммерс выходит, чтобы позвать меня.
Мы идем в кабинет и закрываем за собой дверь. Ланс тихонько скулит от обиды. Доктор Саммерс, как обычно, садится за стол с чашкой кофе. На ней свитер из неокрашенной шерсти — ее любимая одежда. Ланс остался за дверью. Часы на стене ритмично тикают. Ничего особенного не происходит — если не принимать во внимание, что сегодня не пятница.
— Я знаю, мама с вами говорила, — начинаю я, не дожидаясь, пока она усядется, скрестив ноги, как обычно. — Мне примерно понятно, о чем. Поэтому я специально пришел к вам, чтобы сказать, что хорошо обдумал случившееся и таблетки пить не хочу.
Миссис Саммерс отвечает не сразу. Ее молчание кажется мне зловещим.
А почему ты думаешь, что мама хочет, чтобы ты пил таблетки? — спрашивает она наконец.
Она мне сказала. Мы вчера с ней разговаривали, и я все отлично слышал…
Нет, я имею в виду, как тебе кажется, почему она подумала, что тебе следует начать пить таблетки?
Ерзая от неловкости и глядя на колесики кресла, в котором сидит миссис Саммерс, обдумываю вопрос.
Не знаю.
У нее были какие-то причины для волнения в последнее время?
Я таких причин знаю, наверное, миллион — я и сам в последнее время за себя волнуюсь, но к тому, что я сижу здесь, они отношения не имеют. Сюда я пришел, чтобы избежать необходимости садиться на лекарства. Но если я расскажу миссис Саммерс, что вчера разговаривал с привидением, которое сказало мне, что знает Вив, а потом исчезло, таблетки покажутся просто детской забавой по сравнению с тем, что она мне пропишет.
Нужно срочно придумать отвлекающий маневр.
Да это глупость была вообще, — говорю я. — Ничего серьезного. Я расстроился из-за отца… Разбил в кухне кое-что.
Ты уже не первый раз так злишься, верно? — спрашивает миссис Саммерс, поднимая бровь.
Кажется, я все же сказал что-то не то, думаю я, стискивая зубы. В прошлый раз причиной их желания посадить меня на таблетки как раз и были вспышки гнева. Но тогда Вив смогла убедить меня, что ничто — вернее, никто из них — не стоит моих эмоций. Пока мы есть друг у друга, сказала она, все остальное неважно. Воспоминания отзываются болью в сердце. Ужасно не хочется втягивать в это дело Вив, особенно учитывая, что она здесь совершенно ни при чем, но если сказать, что дело в ней, миссис Саммерс не станет подвергать это утверждение сомнению.
Понимаете… в тот момент я почувствовал, как мне не хватает Вив.
На лице миссис Саммерс появляется выражение бесконечного сочувствия.
Дело в том, что мне никогда не хотелось говорить с отцом, до того как… — Не договорив, я делаю паузу и вздыхаю. — В общем, я решил ему позвонить.
И что из этого вышло, Кам?
Открываю и вновь закрываю рот. Смотрю на часы. Тяну время, придумывая, что бы ей сказать, и, что важнее, стараюсь прикинуть, чего говорить не стоит.
Ничего хорошего, — отвечаю я, в душе надеясь, что она не станет расспрашивать и попытается представить разговор, который предположительно между нами произошел, сама.
Вот как?
Я смотрю в глаза миссис Саммерс в надежде, что ее вопрос был риторическим. Однако она смотрит на меня беспристрастным взглядом психотерапевта и, очевидно, рассчитывает на дальнейшие объяснения. Прикладываю руку к виску и закрываю глаза, потому что мне стыдно: ведь отец звонил и даже писал по электронной почте, а я не стал с ним разговаривать и на письмо не ответил. А потом сам набрал его номер, но не сказал ни слова, когда он поднял трубку. Да и рассердился я на самом деле на самого себя — ведь, набрав его номер, я дал понять, что скучаю по нему, а это не так.
В общем, я сейчас не готов с ним разговаривать, понимаете?
Доктор Саммерс бросает на меня оценивающий взгляд. Так смотрят на людей роботы в фантастических фильмах, решая, убивать человека или отпустить на все четыре стороны.
Ладно, вернемся к этому позже. Но я рада, что ты решил позвонить ему, когда было тяжело.
Развожу в стороны руки, чувствуя попутно, как сильно вспотели ладони, и смеюсь чуть громче, чем следовало бы.
