От расстройства и обиды кусаю себя за щеку с внутренней стороны.
— Не нужно обвинять меня в том, что мне случайно повезло.
— Считаешь, все это в порядке вещей? — спрашивает Нина, негодующе фыркая. — То, что происходит у вас с Вив, опасно и неправильно.
Открыв рот, чтобы ответить, понимаю, что слова Нины заставили меня задуматься. Как она может говорить, что это неправильно? Это же прекрасно, черт возьми! И все же мне кажется, что с моей стороны будет жестоко лишний раз демонстрировать ей свое счастье, подчеркивая ее незавидное положение.
— Я не могу позволить себе потерять ее снова, Нина, — говорю я тихо.
Нина меняется в лице, и мне становится еще больше жаль ее. Кроме того, я почему-то уверен в том, что родители Нины в том, другом мире живы.
— Будь осторожен, Кам…
— Постараюсь, — отвечаю я, касаясь ее руки. — Прости меня…
Наши пальцы на мгновение сплетаются, но Нина, взглянув вниз, отдергивает руку.
— И ты меня прости, — говорит она.
Глава двадцать третья
Оказавшись в конце концов у дома Вив, я не нахожу ее на месте. Окно открыто, но в комнате темно. Я тихонько зову ее снаружи, скрываясь в тени дерева, но мне никто не отвечает. Осторожно обойдя дом, я вижу, что свет горит только в гостиной, где отец Вив уснул перед телевизором.
Взглянув на светящийся циферблат настенных часов в кухне, понимаю, что пробыл у Нины дольше, чем думал.
Вероятно, Вив ушла искать меня, но если я отправлюсь вслед за ней, мы можем снова разминуться.
Скрывшись под ветвями ивы, я сажусь, прислонившись спиной к стволу, и решаю дожидаться ее возвращения. Но чем дольше я сижу, тем труднее бороться с усталостью. За этот вечер на мою долю выпало так много неприятностей, что больше всего на свете мне хочется обнять Вив и, лежа рядом с ней, слушать убаюкивающий звук ее голоса. Может, она просто вышла погулять…
Через некоторое время усталость сменяется нетерпением. Вдруг она решила, что сегодня я не приду? Что бы она в таком случае стала делать? Вероятно, у Вив здесь есть подруги. Пошла бы она к кому-нибудь из них за утешением, решив, что я ее обманул? Маловероятно, чтобы она отправилась, например, плакаться в жилетку Тэш Клемон, рассказывая о том, как мертвый жених кинул ее, обещав прийти и нарушив обещание.
Экран телевизора в гостиной гаснет — мистер Хэйворд отправляется в постель. Встаю, чтобы размяться, чувствуя, что утомленное тело вконец затекло от сидения на жестких корнях. Если бы со мной был телефон, можно было бы попробовать набрать Вив, хотя не факт, что роуминг в другом измерении входит в набор услуг, предоставляемых сотовым оператором., В последний раз взглянув на темное окно спальни Вив, нехотя направляюсь домой, думая по дороге, как завтра объяснить ей свое отсутствие. Я буду молить о прощении, покрывая ее тело легкими поцелуями.
Когда я вспоминаю ее соблазнительные бедра, мое внимание привлекает неожиданно мелькнувший впереди свет. Успев поднять глаза как раз вовремя, вижу, как Вив, покачиваясь, выходит из облака зеленого света. Успеваю подбежать к ней, пока она кашляет, согнувшись пополам.
— Вив! — восклицаю я, помогая ей разогнуться и не давая упасть. Поначалу она почти не может двигаться, но вскоре уже сжимает мою руку, глядя в глаза.
— Кам? — спрашивает она. — Что ты… Я искала тебя!
— Прости, — отвечаю я. — Вот ты меня и нашла.
Пытаюсь поцеловать ее в губы, но Вив отстраняется.
— Где ты был?
Я отпускаю ее, и она делает шаг назад.
— Я… я был здесь. В смысле, ждал тебя у дома. Я подумал…
— Ты должен был прийти несколько часов назад — я волновалась! — говорит Вив, в нерешительности прикрывая рот рукой. — Я подумала, что-то случилось…
— Не расстраивайся, — прошу я, желая взять ее за руку, но не решаюсь это сделать, опасаясь, что она снова отстранится. — Произошла путаница. Я здесь уже давно, но брату Нины стало плохо и…
— Ты был с ней?
Услышав в ее голосе нотки раздражения, я умолкаю.
— Зачем ты ходил к ней?
— Да нет… я просто..; как раз шел к тебе.
Вив смотрит на меня с таким выражением, что я начинаю чувствовать себя чужим. Мне становится не по себе. Вив никогда раньше меня не ревновала… в наших отношениях не было места этому чувству. Я знал, что она мечтала о таком парне, как я, и получила именно того, кто ей был нужен, и был уверен в том, что испытываю к ней такие же чувства. А теперь Вив, это очевидно, ревнует меня к Нине, и я не понимаю, что с этим делать. Не знаю уж, приходилось ли тому, погибшему Камдену сталкиваться с этим или нет.
— Виви, — говорю я, называя ее ласковым именем, которое употребляю лишь в особых случаях, — неужели ты действительно думаешь, что Нина нужна мне больше тебя?
Вив остается закрытой и скованной, но сердитые складочки на лбу постепенно разглаживаются. Я снова придвигаюсь к ней и, преодолев сопротивление, беру за руку.
— Нина хорошая девушка, но ты… — говорю я, прижимая Вив к себе. — Ты — это ты.
Она еще немного противится моим движениям, испытующе глядя в глаза, но, не выдержав, сдается и расслабляется. Я целую ее в теплые влажные губы и ощущаю особую прелесть поцелуя в том, что прикосновение к ним создает ощущение чего-то близкого и родного. От возбуждения под кожей ощущается покалывание. Я ждал этого поцелуя всю ночь и, дождавшись, понял, что мы с Вив, как всегда, единое целое.
Глава двадцать четвертая
— Кам? Что Ты здесь делаешь?
Приподняв голову и оторвавшись от завязывания шнурков, я ищу глазами того, кто меня окликнул.
— Не знал, что ты в спортивном классе.
— А я не знал, что ты, — говорит Майк, оглядывая мою форму и засовывая сумку в шкафчик. — Мне казалось, тебя освободили от физкультуры навсегда.
— Я специально попросил меня допустить, — отвечаю я, закрыв дверцу и крутя колесики кодового замка.
— Ты хочешь заниматься физкультурой?
— Да, захотелось набрать форму.
— Но ведь… — начинает Майк и обрывает фразу на полуслове, искоса глядя на мою правую ногу. — А ты знаешь, что занятия во второй половине дня ведет Эрнандес?
Я пожимаю плечами. Эрнандеса ненавидят все — но в особенности девочки — за то, что он заставляет тренироваться до пота. Но именно за этим я и пришел. Разминаю плечи. Майк снимает футболку и начинает говорить что-то еще, но я глух и нем. Одного взгляда на него достаточно, чтобы понять, в какой я плохой форме. Мой плоский, бледный торс напоминает тело больного человека, если сравнить его с крепкой, рельефной фигурой Майка, регулярно занимающегося тяжелой атлетикой. Не произнося больше ни слова, я закрываю шкафчик и ухожу в зал.
