— А что же мне заказать, милая? — неожиданно выскочило у меня, и я смутился еще больше.
— Милая? — Она засмеялась, как колокольчик зазвенел. — Закажите себе пирогов с олениной и пирогов с черникой — не ошибетесь. А мне понравилось, как вы меня назвали.
Улыбка сделала ее прелестной — ямочки на щеках, высокая грудь, стройные ноги, угадывающиеся под длинной до пола юбкой, — я просто был в восторге от нее… Или просто у меня не было давно женщины?
Сзади кто-то грубо окрикнул:
— Карсана! Чего ты там разболталась! Быстро иди отнеси на второй столик заказ! — Высокий здоровенный парень в поварском колпаке с неодобрением смотрел на меня, шлепая толстыми губами.
— Извините, — погрустнела Карсана, — надо работать.
— А до скольких вы работаете? Может, я провожу домой?
— Сегодня я до полуночи… но не стоит провожать, а то еще греха наживете… — И она оглянулась на здоровенного помощника повара.
— Что, клеится, да? — понимающе спросил я, показав глазами на здоровяка.
— Клеится… да ну, это мои проблемы. Сейчас я вам принесу заказ, подождите немного. — Девушка пошла на кухню, и было видно, как она угрюмо выслушивает то, что ей говорит помощник повара.
Скоро она принесла мне мой заказ, улыбнувшись и весело подмигнув, потом заметила мою палку и больную ногу, вытянутую под столом, и нахмурилась:
— На войне, да?
— На войне… — чистосердечно признался я.
— У меня отец на войне погиб… когда поход был на Аранию… я его помню. Он меня на плече катал. Только помню, что большой, волосы с проседью… Вот как вы. Вы не подумайте, я не шлюха, вроде как пристаю к вам, просто вы чем-то напомнили мне его, вот я и разговорилась. Смотрю — сидите, такой весь потерянный, грустный, жалко стало.
— Карсана! Ты, чертова девка, когда-нибудь будешь работать как следует?!
— Вот достал, гад! Пойду я… Если хотите, дождитесь и проводите меня до дома. Только я далеко живу, дойдете?
— Дойду, — усмехнулся я и кивнул ей.
Девушка быстро пошла к раздаче, до меня донеслись обрывки ругательств и злобные взгляды этого повара в мою сторону. Подумалось: «А оно мне надо? Ведь я знаю, что дальше последует. И что? Мне не жить теперь? От всех неприятностей не убережешься, а девушка-то милая».
Я еще долго сидел, попивая пиво (заказал еще пару кружек), пиво было легкое, да я давно уже от него не пьянел — чтобы напиться, мне надо было что-то покрепче и много. Я сам удивлялся: видимо, пиво быстро разлагалось в организме и не успевало меня сразить зеленым змием. Крепкое спиртное я не брал — все-таки страшно, вдруг сорвусь…
К полуночи зал еще больше наполнился, хотя время было позднее. Я заметил, как засобиралась Карсана, объясняя что-то вышедшему главному повару — грузному пожилому мужчине с висячими седыми усами. Тот кивнул, она улыбнулась и пошла в глубь трактира, наверное, переодеваться. Я подозвал одну из оставшихся официанток, высокую женщину средних лет с одутловатым, каким-то рыбьим лицом, наскоро расплатился, взял сдачу и вышел на улицу.
Там было свежо, пахло цветами с клумбы и ночной сыростью. Запах цветов пробудил во мне детские воспоминания — так пахли ночные фиалки возле бабушкиного дома. Дверь трактира скрипнула, и из нее вышла Карсана в легкой накидке поверх длинного платья.
— Ну что, пошли? Вас как звать?
— Викор. Только давай на «ты», ладно? Я же не старик какой-то, чтобы ты меня на «вы» звала.
— Хорошо, Викор. Только какой же ты старик — ты совсем не старик, красавец-мужчина. Если бы не твоя нога… а ты как вообще получил раны, расскажешь?
— Карсан, я не буду рассказывать о войне. Я не люблю ее вспоминать. Давай лучше о чем-нибудь другом?
— Ну давай… вот все вы так, кто на войне был, начнешь расспрашивать — ничего не рассказываете. А о чем говорить?
— Ну, например, о тебе, как ты оказалась тут в трактире… Чего к тебе вяжется этот толстогубый парень, чего ему от тебя надо?
— Как чего — чего и всем мужикам, — хихикнула Карсана. — Только он противный и от него пахнет тухлятиной какой-то… Целоваться лезет, а сам потный такой, пыхтит, как бык… фу, противно. Говорит, уволю, если со мной спать не будешь.
— А ты чего?
— А что я? Не сплю! — хихикнула девушка. — Ну и уволюсь. Я что, должна под этого урода ложиться, раз мне работа нужна? Мамка только ругаться будет, когда уволят…
— Ну а ты и расскажи ей про этого урода.
— Да ну что ты, она скажет, что я сама задом вертела, вот он и привязался. И вообще она меня все сбыть мечтает, мужа ищет повыгоднее. Эти войны на границе уже столько парней унесли — на всех девушек не хватает. Может, я и совсем замуж не выйду… — Она взяла меня под руку, а я старался идти поровней, чтобы не сильно загребать больной ногой.
Мы уже шли минут двадцать, болтая о всякой всячине, — давно я не ходил просто так с девушкой, провожая ее до дома. Как-то даже отступили этакие потребительские мысли о том, как бы затащить ее в постель. Мне было просто хорошо рядом с этим светлым и безалаберным существом…
Внезапно Карсана прижалась к моему боку, судорожно стиснув руку:
— Там какие-то мужики стоят! Мне рассказывали, последнее время развлекаются молодые дворяне: ходят по улицам и насилуют женщин. Кто больше изнасилует, тот и в почете! Викор, я боюсь!
— Не паникуй! Может, еще и обойдется.
Не обошлось. Я заметил, как группа из пяти человек двинулась к нам, освещенная светом двух лун — красной и голубой. Их лица в призрачном свете казались странного, серо-фиолетового цвета.
— Эй, хромой, оставляй свою девчонку и уходи. Благородные господа желают с ней позабавиться!
Я тихо шепнул застывшей в ужасе девушке:
— Зайди за мою спину, меня руками не трогай, не мешай. Все будет хорошо!
— Парни, уходите. Я не хочу причинять вам вреда, и, если вы уйдете, ничего не случится, — попытался я воззвать к их разуму. — Мы уходим.
— Куда вы уходите! Оставь девку, урод, иначе сейчас палок отведаешь! — Один из молодых мажоров выдвинулся вперед. — Считаю до трех, потом получишь по глупой холопской башке!
— Самир, я знаю этого урода! Его бить надо! Он напал на меня на пляже и сломал мне челюсть! Бей его!
Я уклонился от удара палкой и коротким выпадом трости стукнул нападавшего в солнечное сплетение — тот сразу обмяк и выключился, — нокаут. На мостовой лежал Эдурад, которого я вырубил несколько месяцев назад.
— Парни, может, достаточно, и разойдемся? — опять предложил я, зорко следя за перемещениями группы.
— Разойдемся?! Да мы теперь тебя размажем, урод хромой! — Предводитель сделал шаг вперед… и свалился, зажав пах руками.
На меня набросились сразу трое — одного я остановил хлопком по кадыку, второй получил крепкий удар в печень и выключился, третий с глубоким нокаутом от точного удара в подбородок осел на своих неудачливых напарников.
