* * *
– Ах, Мишель! – Прекрасная креолка ловко убрала изящную ножку в атласной туфельке из-под опускающегося фельдмаршальского сапога. – Вы так забавно неуклюжи, Мишель! Кто вас учил танцевать?
– О, мадам! – нисколько не смутился Мишка Варзин. – У нас в России есть замечательная пословица, объясняющая причину неловкости плохих танцоров. И если на то будет ваше желание, нынче же ночью готов обсудить ее со всеми подробностями.
– Так уж и со всеми?
– Я постараюсь, мадам! В этой пословице столько разнообразных нюансов и оттенков, столько смыслов!
Звуки вальса, лишь недавно признанного приличным, звали и манили. Близость красивой, хотя не слишком молодой, женщины горячила кровь, а осознание того, что она жена французского императора, приятно возбуждало и добавляло пикантности. Если бы еще не мешал диалог в голове, происходивший на повышенных тонах…
«Миша, я еще раз повторю – ты болван!»
«Илларионыч, не зуди, а? Тут такая краля на шею вешается, а ты под руку…»
«Во-первых, Миша, тут вовсе не рука понадобится, а во-вторых… Поверь, гвардеец, триппер – это немного не то, что стоит привозить домой на память о Франции».
«Ваша светлость, ты ханжа. Кто в двенадцатом году возил с собой переодетую в мужское платье молдаванку?»
«То, что случится через десять лет, не может служить оправданием провалившемуся сегодня носу. Этого хочешь?»
Варзин поежился и мысленно принялся подсчитывать количество неких штучек, сделанных из рыбьего пузыря. Вроде бы оставались, но не забыл ли положить в карман? Проверять прямо среди бальной залы как-то неудобно…
– Вам холодно, Мишель? – удивилась Жозефина и томно повела обнаженным плечиком.
– Меня бросает в дрожь от вашего присутствия, мадам! – галантно ответил фельдмаршал. И тут же удивленно вскинул брови, заметив кривую улыбку императрицы.
– Что вам угодно, господин министр?
Кутузов остановил скольжение вальса и обернулся – сияющий как новенький наполеондор Талейран сделал приглашающий жест:
– Князь, я хотел бы поговорить с вами по неотложному делу.
– Разве у нас есть неотложные дела?
– Тем не менее прошу пройти в кабинет.
«Что, Миша, сорвалась рыбка с крючка?» – с некоторым злорадным выражением прокомментировал голос в голове.
«С моего не сорвется!»
«Напомню, товарищ гвардии рядовой, что крючок у нас общий, один на двоих, и потому беречь его нужно вдвое».
«Ой, не учи ученого, светлость золотопогонная», – отмахнулся Варзин и церемонно поклонился Жозефине:
– Могу ли я надеяться на продолжение танца, мадам?
Ответить императрица не успела – покатился по паркету лакей, сбитый с ног распахнувшейся дверью, и гвардейский капитан Акимов, адъютант Кутузова, громко произнес во внезапной тишине:
– Последние новости из Тулона, Ваша Светлость! Французская эскадра атаковала русский торговый конвой!
* * *
Средиземное море.
Фрегат Его Величества «Геркулес»
– С Богом, Федор Иванович! – перекрестился полковник Тучков.
– Оно, конечно, так, – согласился Толстой. – Но тут как бы совсем наоборот нужно.
У старшего лейтенанта были все поводы сомневаться в богоугодности своих действий – как раз в этот момент он руководил погрузкой сэра Чарльза в шлюпку. Одурманенный опием англичанин с большим трудом понимал, для чего его подняли в такую несусветную рань, и вяло сопротивлялся. Попытки бунта пресекались хоть и с чрезвычайной осторожностью, но предельно твердо.
– Вы же видите, сэр, – Иван Лопухин едва сдерживал желание двинуть упрямца прикладом под ребра. – Всех капитанов срочно вызывают на флагман.
– Да? – Винсли безуспешно пытался сосредоточиться. – Что от меня нужно этому выскочке?
– Какому выскочке, сэр?
– Горацио! – Сэр Чарльз захихикал и похлопал по карманам. – Симмонс, черт тебя побери, где моя трубка?
Подскочивший Толстой ухватил капитана за руки:
– Не стоит сейчас курить, сэр.
– Почему?
– Адмирал не любит табачного дыма.
– Он негодяй.
– Да, сэр.
– И выскочка.
– Вы это уже говорили, сэр.
– Когда?
– Только что.
– Да? А где моя трубка?
– Возьмите сигару.
– Зачем?
– Закурите на «Виктории».
– А она кто?
– Флагманский корабль, сэр.
– Ты тоже негодяй, сержант.
– Почему, сэр?
– Потому что не увидишь, каково будет лицо адмирала, когда я закурю самую вонючую сигару. И ты мне ее дашь.
– Конечно же, сэр. – Толстой согласился бы и звезду с неба достать, лишь бы капитан поскорее покинул палубу.
Звезда не понадобилась – Винсли тут же забыл о своей просьбе и решительно вступил на брошенный с борта трап. На полпути остановился и поднял голову:
– Я расскажу адмиралу, что ты негодяй, Симмонс.
– Конечно, сэр! – согласился Толстой и тихонько пробормотал: – Вахтенному черту у сковородки будешь рассказывать.
– Что? – остановился Винсли.
– Я говорю, сэр, что нужно поторопиться, адмирал и так будет недоволен опозданием на сутки.
– Да пусть его морской дьявол сожрет со всеми потрохами! Кстати, а почему мы опоздали, сержант?
– Но, сэр, вы же сами приказали править к берегу.
– Зачем?
– Мы высаживали Джима Салливана, отправленного вами в Англию с письмом к сэру Питту-младшему.
– Не помню, – вздохнул капитан и наконец-то спустился в шлюпку, где его бережно приняли и осторожно усадили.
Федор Иванович не обманывал – письмо действительно было написано сэром Генри под диктовку полковника Бердяги, матрос Салливан, найденный спящим в капитанской каюте, оказался счастливчиком, миновавшим трюмы «Забияки». Не убивать же его теперь? Тем более живой свидетель того, что безумное по содержанию письмо принадлежит перу капитана Винсли. Доставит по адресу, куда денется… Из-за этой задержки «Геркулес» присоединился к эскадре только вчера, пропустив, к сожалению, бой с русским конвоем. Надо сказать, что боя как такового не получилось – вырвавшийся вперед «Роял Соверен» хотя и нес французский флаг, но противной стороной был воспринят недоверчиво и подвергся обстрелу с дальних дистанций. Едва успев сделать один залп, линейный корабль неизвестным образом получил пробоину в подводной части и затонул в течение пяти минут. Спасенные моряки впоследствии утверждали, будто видели быстро приближающийся со стороны крохотного корвета плавник не то акулы, не то касатки… но кто же в наш просвещенный век верит в сказки про неведомых чудовищ, пожирающих мореплавателей. А русские ускользнули в Тулон, издевательски отсалютовав холостыми залпами.
