Макфрис по-собачьи тряхнул головой и осмотрелся вокруг:
— Господи, свет! Свет, Гэррети! Который час?
Гэррети посмотрел на часы и удивился. Было уже без четверти
пять. — Сколько миль, как ты думаешь?
— Около восьмидесяти. И двадцать семь выбыло. Мы прошли
четверть пути, Пит.
— Да, — Макфрис улыбнулся.
— Тебе получше?
— В тыщу раз.
— Мне тоже. Думаю, это из-за солнца.
— Скоро мы увидим людей. Ты читал статью в «Обозрении»?
— Конечно. В основном, искал там свое имя.
— Там писали, что каждый год на ДЛИННЫЙ ПУТЬ — делаются
ставки на два миллиарда долларов. Представляешь?
В разговор вмешался Бейкер:
— Мы в школе тоже сбрасывались по четвертаку, и тот, кто
называл число ближе всего к последней миле пути, получал все деньги.
— Олсон! — весело крикнул Макфрис. — Только подумай о таких
деньгах!
Подумай, сколько народу ставит на твою тощую задницу!
Олсон устало сказал, что все, поставившие на его тощую
задницу, могут проделать сами с собой два противоестественных акта, из которых
второй является прямым продолжение первого. Все рассмеялись.
— Сегодня увидим красивых девчонок, — сказал Бейкер.
— Черт с ними, — сказал Гэррети. — Моя девчонка ждет меня.
Буду теперь хорошим мальчиком.
— Без греха делом, словом и помышлением, — добавил Макфрис.
— Именно так.
— Сто к одному, что ты успеешь в лучшем случае помахать ей,
— сказал Макфрис.
— Уже семьдесят три к одному.
— Все равно много.
Но хорошее настроение Гэррети было непоколебимо.
— Я чувствую себя так, будто готов идти вечно, — заявил он.
Кое-кто из услышавших его скривился.
Они прошли бензоколонку, и владелец долго махал им, в
особенности приветствуя Уэйна, номер 94.
— Гэррети, — тихо позвал Макфрис.
— Что?
— Я не помню всех, кому выписали пропуск.
— Я тоже.
— Баркович здесь?
— Здесь. Вон, впереди Скрамма. Видишь?
— Вижу.
— Стеббинс тоже здесь.
— Неудивительно. Странный он парень, правда?
— Правда.
Макфрис замолчал, порылся в рюкзаке и достал миндальное
печенье. Они с Гэррети взяли по штуке.
— Хочу, чтобы это поскорее кончилось, — сказал Макфрис. —
Хоть как-нибудь. Они молча съели печенье.
— Мы на полпути до Олдтауна? — спросил Макфрис. —
Восемьдесят прошли, восемьдесят осталось?
— Вроде бы.
— До ночи пройдем.
Упоминание о ночи заставило Гэррети вздрогнуть.
— Откуда у тебя шрам, Пит? — поспешил он сменить тему.
Рука Макфриса непроизвольно потянулась к щеке.
— Долгая история, — сказал он, как отрезал.
Гэррети вгляделся в него получше. Волосы всклокочены и
слиплись от пота и пыли. Одежда измята. Лицо бледное, глаза глубоко запали.
— Ну и видок у тебя! — внезапно его разобрал смех. Макфрис
улыбнулся: — Ты тоже не похож на рекламу дезодоранта, Рэй.
Они оба долго, истерически смеялись, стараясь при этом не
сбавлять скорости. Наконец оба получили предупреждения и дальше шли молча.
Около пяти появились первые зрители — четверо ребятишек,
сидящих по-индейски, скрестив ноги, возле палатки. Один из них был еще
запакован в спальный мешок, как эскимос. Они мерно махали руками, не улыбаясь.
Потом появился перекресток и рядом с ним — закусочная, возле
которой стояли и смотрели на них три молоденькие официантки. Все свистели и
махали им, но только Колли Паркер сумел извлечь из себя что-то членораздельное.
— В пятницу вечером! — крикнул он. — Слышите? Жду вас! В пятницу вечером!
Официантки, казалось, не слышали. Гэррети просто помахал им.
Участники рассыпались по дороге, постепенно просыпаясь и
приходя в себя. Гэррети поискал взглядом Барковича — тот выглядел неплохо.
Ничего удивительного: нет друзей, нет и проблем.
Потом Брюс Пастор затеял игру в «тук-тук».
— Тук-тук, Гэррети!
— Кто там?
— Майор.
— Какой Майор?
— Майор, который на завтрак трахает свою матушку, — сказал
Пастор и рассмеялся. Гэррети передал это Макфрису, тот — Бейкеру, а по второму
кругу оказалось, что майор на завтрак трахает свою прабабушку. На третий раз он
уже трахал Шейлу, своего терьера, с которым его часто фотографировали. Гэррети
еще смеялся, когда Макфрис неожиданно посерьезнел. Он смотрел на каменные лица
солдат на вездеходе.
— Думаете, это смешно? — крикнул он внезапно. Его лицо
потемнело от прихлынувшей крови. На какой-то момент Гэррети показалось, что
сейчас его хватит удар.
— Майор трахает себя, вот оно что! — закричал Макфрис. — И
все мы здесь трахаем себя! Смешно, правда? Смешно, сукины дети? СМЕШНО?
Внезапно он побежал к вездеходу. Солдаты подняли ружья, но Макфрис остановился,
потрясая над головой кулаками.
— Спускайтесь, суки! Положите ружья и спускайтесь! Я покажу
вам, что это смешно!
— Предупреждение, — сказал один из солдат деревянным
голосом. — Второе предупреждение 61-му.
“О Господи, — подумал Гэррети. — Он так близко к ним… Он
сейчас отлетит, как Урод д'Алессио…”
Макфрис сорвался с места, побежал за едущим вездеходом и
плюнул на него. Слюна прочертила мокрый след на пыльном борту.
— Слезайте! — кричал он. — Слезайте! По одному или все
сразу, плевать!
— Предупреждение! Последнее предупреждение, 61-й!
— Ебал я ваши предупреждения!
Внезапно Гэррети повернулся и побежал назад, не обращая
внимания на то, что ему тоже влепили предупреждение. Он схватил Макфриса за
руку, когда солдаты уже слезали вниз.
— Пошли, Пит!
— Уходи, Рэй. Я им сейчас покажу.
Гэррети резко встряхнул его.
— Тебя пристрелят, идиот!
Мимо них прошел Стеббинс.
Макфрис взглянул на Гэррети, словно только что узнал его.
