Они шли по чащобе минут тридцать. Потом сосны стали
понемногу сменяться березами, и Марина увидела впереди, в ложбине, два довольно
новых зеленых вертолета, мастерски приземлившихся на свободную от деревьев,
совсем крохотную полянку.
Ее проводили к тому же вертолету, что и капитана с атаманом,
лопасти завертелись, и машины оторвались от земли, целеустремленно набирая
высоту. Повернули на восток. Атаман, которого капитан бдительно держал за
шиворот, что-то то и дело растолковывал пилоту. Остальные сидели на железных
лавочках вдоль бортов с равнодушным видом, большинство дремали.
Марина смотрела вниз. Ей и по роли полагалось проявлять
любопытство, и самой было интересно, куда направляются эти головорезы. Вертолет
почти не рыскал. Проводник из атамана получился толковый, как это частенько
случается с людьми, в награду за откровенность рассчитывающими получить жизнь.
Примерно через полчаса внизу показалось что-то серое, и
вскоре Марина рассмотрела картину целиком.
Определенно это был аэродром, заброшенный давным-давно –
несколько длинных взлетно-посадочных полос, сложенных из больших бетонных плит.
В щели между ними проросла высокая буйная трава, превратив дорожки в гротескное
подобие шахматных досок. Вертолеты энергично пошли вниз. Спецназовцы
приготовили оружие. Внизу показался двойной ряд истребителей, стоявших по краям
полосы острыми носами друг к другу. Высота стала совсем небольшой, и Марина
рассмотрела, что здание в конце полосы зияет выбитыми окнами, а его крыша
провалилась.
Внизу не видно было ни единой живой души. Вертолет, в
котором находилась Марина, приземлился возле здания, и солдаты мгновенно
сыпанули наружу, развернулись цепью, бросились к зданию. Вторая машина кружила
сверху, ощетинясь бортовыми пушками.
Марина осталась сидеть, повинуясь недвусмысленному жесту
капитана. Ее сопровождающий тоже остался, и еще один, охранявший атамана, а
остальные проворно вбежали внутрь здания.
Буквально через минуту появились вновь, уже держа автоматы
стволами вниз, двигаясь без всякой опаски. И с капитаном во главе направились
куда-то мимо истребителей.
Марина не утерпела. Воровато покосившись на своего
охранника, встала с железной скамейки. Он не препятствовал, и она, сделав пару
шагов, оказалась у откинутой в сторону овальной двери, спустилась по лесенке,
так и не услышав окрика. Правда, когда она направилась в сторону от вертолета,
вслед за капитаном и его людьми, охранник пристроился следом, но не
препятствовал.
Она быстро шагала мимо истребителей – старых-престарых, с
облупившейся краской и почти уже неразличимыми опознавательными знаками.
Некоторые из них, сразу видно, раскурочены кем-то, выдрано все, что показалось
представляющим хоть какую-то ценность. Некоторые нетронуты и пострадали лишь от
времени. Никакого сомнения, это был военный аэродром, брошенный в те времена,
когда разваливалась Россия.
Она догнала идущих впереди. Капитан мимоходом покосился на
нее, услышав стук каблучков, но ничего не сказал и не остановился. Так они и
шагали, пока передние не остановились.
Там, впереди, на широком пустом пространстве, чернели
обгоревшие останки небольшого самолетика – реактивного, класса «Найтингейл»,
что она сразу определила наметанным взглядом. И почувствовала прилив неких
смешанных эмоций – любопытство, радость, нечто вроде тоски... Чересчур большим
совпадением было бы, окажись в этих местах в столь короткий отрезок времени два
«Найтингейла», так что...
Марина без труда определила, что самолет вовсе не потерпел
аварию – ничего похожего. Все говорило за то, что он совершил посадку вполне
нормально, не упав и не разрушившись, не повредив ни единой стойки шасси. Он
сел, проехал до того места, где сейчас находился, развернулся параллельно
истребителям, в той же позиции, что и они – хвостом в поле, носом к середине
полосы. И лишь потом сгорел или был подожжен. Уже почти не пахло гарью, все
произошло несколько дней назад. Совпадает, конечно...
Один из солдат, осторожно попробовав ногой обгоревший трап,
оглянулся на капитана и, после его утвердительного кивка, осторожно поднялся
внутрь. Взлетела черная пыль. Солдат с шумом перемещался в салоне,
осматривался, что-то трогал, временами надрывно откашливаясь. При каждом его
движении в самолете поднимались облачка копоти, в пустые дыры иллюминаторов
было видно, что там ад кромешный...
Наконец солдат показался в овальном дверном проеме, спрыгнул
на растрескавшуюся бетонку. Повернулся к капитану.
– Видно, что поджигали в кормовой части. На подрывной заряд
не похоже... Просто разлили бензин и бросили спичку...
– Трупы? – хладнокровно осведомился капитан.
– Четыре штуки. Обгорелые скелеты. У каждого – явные
пулевые отверстия в башке. Для идентификации ничего не осталось. Ни единого
предмета.
Экипаж «Найтингейла» состоял из двух человек, машинально
отметила Марина. Кто же тут еще? Быть может... Ну да, вполне вероятно, что один
из них – Тимофей...
Капитан, верный, должно быть, привычке самолично проверять
все в таких делах, ловко взобрался внутрь выгоревшего салона. Неспешно ходил
там, временами нагибаясь, к чему-то присматриваясь. Тем временем Марина, стоя в
сторонке, напряженно обдумывала пришедшую ей в голову догадку.
Совпадения в жизни случаются самые невероятные. И все же,
все же... Предположим, у «птицы-призрака» возникли какие-то неполадки, и
самолет пошел на аварийную посадку... По чистой случайности, по невероятному
совпадению именно там оказался заброшенный, но вполне пригодный для приземления
аэродром… Причем после посадки произошло что-то, отчего самолет в итоге был
подожжен изнутри, и в его салоне оказались четыре трупа… Расскажите про такие
совпадения вашей бабушке, джентльмены...
Капитан спустился по обгоревшему трапу, при каждом шаге
поднимая облачка копоти. Грустно покивал головой.
– Вот такие дела, госпожа Романова...
– Что здесь случилось? – спросила Марина.
– Кто бы знал... – пожал плечами капитан.
И направился назад к вертолетам, со столь решительным видом,
что все без команды потянулись следом. Шествие замыкала Марина со своим
неотлучным ангелом-хранителем или, учитывая реалии, скорее, цербером.
Остановившись у вертолета, капитан негромко распорядился:
– Володя, выкинь мне этого урода...
И ловко подхватил атамана, вышвырнутого из распахнутой двери
могучим толчком. Поставил на ноги, похлопал по плечу, усмехнулся:
– Не трясись, козлик, я же дал слово офицера, что отпущу
тебя целым и невредимым. Итак… Ты их привел к аэродрому. Что произошло потом?
– Мы все стояли во-он там, – атаман вытянул
руку. – В лесу, у крайних деревьев... Долго, часа полтора. Один дважды
связывался с кем-то по рации. Потом показался самолет и сел. Стоял несколько
минут, там, внутри, вроде послышались выстрелы... Очень походило на них...
Откинулся трап, вышел человек в форме. Помахал. Он нас не видел, просто махал
наугад, так, словно знал, что тут есть люди, но не знал, где они стоят. Они
пошли к самолету, поднялись в салон. Дверь оставалась открытой, и на этот раз
там, точно, стреляли. Началась настоящая канонада…
