Нельзя, конечно, исключать, что очень многое из происшедшего
с ней – инсценировка, спектакль, подстава. В тайной войне случаются и более
масштабные инсценировки. И все-таки... До того она находилась в полном
неведении о судьбе самолета. Зачем ей сообщили, что он, изволите видеть,
аккуратно приземлился, и члены экипажа убили четвертого на борту, а потом их
самих пристрелили те, кто ожидал под деревьями? Зачем ей доложили, что из
самолета вынесли некий футляр? Что именно должна прикрывать инсценировка?
Толковый спектакль должен уводить в сторону от истины... Но никакой истины она
пока что не раскопала.
Словом, полная неизвестность...
В машине сидел человек в штатском, определенно похожий на
переодетого солдата – молодой, могучие плечи, характерная стрижка. Капитан,
откатив боковую дверь, сказал непринужденно:
– Простите, мне нужно переодеться...
Марина, как воспитанная девушка, отвернулась, потом, недолго
думая, медленно обошла машину и встала так, чтобы никто не смог отоварить ее
сзади чем-нибудь тяжелым по затылку.
Подошел капитан, уже в штатском. Непринужденно сказал:
– Поехали, госпожа Романова, вам наверняка уже надоели эти
дикие места.
Марина забралась в салон микроавтобуса, уселась рядом с
капитаном, чувствуя щиколоткой нож в сапожке. Водитель без команды, не задав ни
единого вопроса, тронул машину.
Она недолго петляла по бездорожью среди густого леса, потом
выехала на асфальтированную дорогу, помчалась гораздо быстрее, и Марина увидела
впереди дома и полицейский пост серого бетонного домика.
Это был небольшой, тихий, безнадежно захолустный городок.
Большинство улиц – немощеные, мало машин и прохожих, попадались дома из
потемневшего кирпича, не менее чем столетней давности. Впрочем, пару раз они
встретили ярко размалеванные туристические микроавтобусы. Значит, кое-какая
ниточка в большой мир отсюда все же тянулась, путеводители не врали...
Марина увидела вывеску почтамта и постаралась надежно
зафиксировать в памяти это здание, этот район, весь путь… Если Рита не сбежала
с ее вещичками, не предала...
Машина свернула на короткую улочку, где тишина царила
прямо-таки космическая, а в пыли у заборов бродили самые настоящие куры, белые
и пестрые. Остановилась у двухэтажного каменного домика, настоящего памятника
архитектуры.
– Прошу, – сказал капитан, откатывая дверь. –
Прибыли.
Он, не оборачиваясь, двинулся впереди Марины в крохотный
безлюдный дворик, в подъезд, поднялся на второй этаж по довольно чистой
лестнице с затейливыми чугунными перилами, достал связку ключей и привычно
отпер дверь.
Марина оказалась в небольшой, тщательно прибранной квартирке
с высоченными потолками, обставленной мебелью, на первый взгляд, купленной
предками нынешних хозяев лет пятьдесят назад. Капитан двигался уверенно, словно
бывал тут много раз.
– Может быть, примете ванну? – радушно предложил
он. – Ах, нет, простите, я совершенно забыл... Выпьете что-нибудь?
Спиртное, сок?
– Нет, спасибо, – сказала Марина, усаживаясь в старое,
но прочное кресло. – Совершенно не хочется.
Пить ей хотелось отчаянно, но следовало потерпеть. Очень опрометчиво
было что-нибудь принимать от капитана. Мало ли что могло оказаться подмешанным
в питье...
– Тем лучше, – сказал он, прохаживаясь по
комнате. – Давайте перейдем сразу к делу...
Марина вопросительно глянула на него. Капитан подошел,
наклонился к ней, положил руки на плечи, приблизил лицо. Сказал спокойно:
– Ну? Попробуем подружиться?
В глазах у него не усматривалось ни намека на эротические
удовольствия. Глаза были холодные, испытующие, хищные.
– Очень мило, – с усталым вздохом сказала Марина, трагически
подняв взор к потолку. – Я-то думала, избавилась от насильников, а теперь
смотрю, опять начинается...
– Не прикидывайтесь, – с легкой улыбкой сказал
капитан. – Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду.
– Понимаю, – вздохнула Марина. – Ваше счастье. У
меня совершенно нет сил сопротивляться, царапаться, визжать... Делайте, что
хотите, черт с вами...
– Не дурите, – сказал он жестче. – Ваши прелести
меня в данный момент не интересуют. Непременно воспользуюсь вашим любезным
предложением, но в более подходящее время. А пока поговорим о разведке.
– А при чем тут я?
– Вы знаете, – задумчиво сказал капитан, – то, что
вас вез из аэропорта именно Петр, еще не является само по себе неопровержимой
уликой, доказывающей вашу службу в разведке. Петр, конечно, шпион мелкого
пошиба, но разведка для него на последнем месте. Большую часть времени он
увлеченно крутит свой мелкий бизнес и компанию водит с соответствующими людьми.
Так что вы и в самом деле могли оказаться деловой девочкой, занятой сугубо
прибылями и убытками. 3десь не было никакого следа. Но так уж получилось, что я
узнал, кто вы такая на самом деле. Обходными путями. Через тех, кто готовил вам
здесь теплый прием, иными словами, хотел подсунуть дезу и выпихнуть восвояси,
пока вы не успели что-то разнюхать. Вы, наверное, догадываетесь, что я имею в
виду господина Тараса Бородина? Ну, разумеется, узнал я о вас не от него
самого. Где там! Он парит высоко в облаках, как истый супермен, не обращая
внимания на мелюзгу вроде меня. Но он задействовал, пусть втемную, не так уж
мало людей. И среди них нашлись и мои информаторы. Я узнал, кого они готовятся
встретить должным образом. И потом уже не слезал у вас с хвоста. Конечно, вы
частенько уходили от моих людей, но это нисколько не мешало, наоборот,
доказывало лишний раз, что мне не подсунули дезу. Что вы и в самом деле девочка
из разведки.
– А здесь не может быть какой-нибудь трагической
ошибки? – спросила Марина.
– Вот это я и имел в виду... – осклабился капитан.
– Что именно?
– У вас плохо получается играть простушку. Вы знаете, что
надо играть, но не всегда знаете, как. Скажу вам по совести, вы мне нравитесь.
С тех самых пор, когда мы с вами встретились там, в поместье этого болвана, не
устаю любоваться. В вас нет ни капельки пресловутых женских слабостей. Вас всю
ночь трахали эти скоты, будущее туманно, помощи ждать неоткуда – но, едва мы
появились, вы стали абсолютно спокойной, и это не заторможенность, а
хладнокровие. Вы великолепно держались, пока мы работали в доме, вы и ухом не
повели, когда я вышвырнул за борт этого мерзавца... Что подразумевает сильный
характер и, полагаю, ум...
– Я просто таю от ваших комплиментов, – сказала Марина.
– Вот это я и имел в виду, – усмехнулся он. –
Хладнокровие, моментальная адаптация к любой ситуации... Отлично держитесь.
Значит, сообразите, что настало время, когда нет смысла ломать комедию. Или вам
непременно нужно, чтобы я долго и скучно рассказывал обо всем, что вы делали в
столице? Нудно описывал ваши поездки, встречи, визиты? Я могу, конечно, но
зачем? Или вы все же предпочитаете соблюдать дурацкие формальности? И желаете
услышать от меня, как вы шли по следам Тимофея Сабашникова, как сняли Женю, как
отыскали заведение Гукасяна?
