Дейл мрачно улыбается:
— Считай, у тебя полчаса. Как минимум.
— Отлично. И пленка с записью разговора с Рыбаком по линии
911. Она у тебя?
— Вместе с остальными материалами мы передали ее Брауну и
Блэку. Патрульный УПВ забрал все во второй половине дня.
— Дейл, нет!
— Не волнуйся, дружище. Копия в моем столе.
Джек хлопает его по плечу:
— Не надо меня так пугать.
— Извини, — отвечает Дейл, думая: «Видя, как ты выходил к
толпе, я никогда не поверю, что тебя можно чем-то напугать».
Поднимаясь по лестнице, Джек вспоминает слова Спиди о том,
что оставленным в ванной он сможет воспользоваться дважды… но цветы он отдал
Тэнзи Френо. Черт. Потом он складывает ладони лодочкой, подносит к носу,
вдыхает и улыбается.
Может, все-таки сможет воспользоваться дважды.
Глава 17
Джордж Поттер сидит на койке в третьей от двери камере,
которые выстроились вдоль пропахшего мочой и дезинфицирующими средствами
коридора. Смотрит на забранное решеткой окно, которое выходит на автостоянку,
где только что бурлила толпа, да и теперь полно людей. На звук приближающихся
шагов Джека он не оборачивается.
По пути к камере Джек проходит две таблички. На одной
надпись: «ОДИН ЗВОНОК ОЗНАЧАЕТ ОДИН ЗВОНОК». На второй — «УТРЕННЯЯ ПОВЕРКА В
СЕМЬ ЧАСОВ, ВЕЧЕРНЯЯ — В ВОСЕМЬ». Под табличками — запылившийся фонтанчик с
питьевой водой и древний огнетушитель, над которым какой-то остряк повесил
бирку с надписью: «ВЕСЕЛЯЩИЙ ГАЗ».
Джек добирается до нужной ему камеры и ключом от дома стучит
по решетке. Поттер наконец-то отворачивается от окна.
Джек, все еще сохраняя гипертрофированную остроту чувств,
дарованную «прилипшим» к ладоням ароматом цветов из Долин, с одного взгляда
узнает всю правду о сидящем перед ним человеке. Она читается в запавших глазах
и темных мешках под ними, провалившихся щеках, вздувшихся на висках венах,
заострившемся носе.
— Привет, мистер Поттер, — здоровается он. — Я хочу
поговорить с вами, но нам надо спешить.
— Они приходили за мной, — отмечает Поттер.
— Да.
— Может, вам следовало выдать меня им. Еще три-четыре
месяца, и я все равно выйду из игры.
В нагрудном кармане рубашки Джека лежит магнитный
ключ-карточка, которую ему дал Дейл, и Джек открывает им замок. Тут же начинает
трезвонить звонок. Как только Джек вынимает карточку из щели, трезвон
прекращается. Джек знает, что в дежурной части над табличкой с надписью «КПЗ №
3» сейчас горит янтарная лампочка.
Он входит в камеру, садится на койку. Связку ключей он убрал
в карман, чтобы металлический запах не забивал аромата лилий.
— Где он у вас угнездился?
Не спрашивая, откуда Джек узнал об этом, Поттер поднимает
руку, кисть большая, плотницкая, и касается живота.
— Началось с желудка. Пять лет назад. Я принимал таблетки и
делал уколы, как послушный мальчик. В Ла Ривьере. Но эта гадость… она
расползается повсюду. Забирается в самые дальние уголки. Однажды я проблевался
в собственной кровати, даже не зная об этом. Проснулся утром с блевотиной,
подсыхающей на груди. Ты что-нибудь об этом знаешь, сынок?
— У моей матери был рак, — отвечает Джек. — Тогда мне было
двенадцать. Потом она выздоровела.
— Прожила еще пять лет?
— Больше.
— Ей повезло, — вздыхает Поттер. — Но потом она умерла?
Джек кивает.
Кивает и Поттер. Они еще не друзья, но дело идет к этому.
Таков уж подход Джека. Как прежде, так и теперь.
— Это дерьмо проникает внутрь и выжидает. По-моему,
полностью избавиться он него невозможно. Во всяком случае, уколы бесполезны.
Таблетки тоже. Кроме болеутоляющих. Я приехал сюда умирать.
— Почему? — Знать это Джеку не нужно, время на исходе, но
так уж он ведет допрос и не собирается отступать от своих принципов из-за того,
что пара не слишком умных детективов из полицейского управления Висконсина ждут
внизу, чтобы забрать человека, которого он допрашивает. Дейлу придется найти
способ задержать их, вот и все дела.
— Красивый небольшой городок. И река мне нравится. Я каждый
день гуляю по берегу. Люблю смотреть, как солнечные лучи отражаются в воде.
Иногда думаю о прежней работе… в Висконсине, Миннесоте, Иллинойсе… иногда ни о
чем не думаю. Просто сижу на берегу и наслаждаюсь покоем.
— А чем вы занимались, мистер Поттер?
— Начинал плотником, совсем как Иисус. Стал строителем,
почувствовал, что способен на большее. Когда такое происходит со строителем, он
называет себя подрядчиком. Я заработал тридцать четыре миллиона долларов, ездил
на «кадиллаке», содержал любовницу, которая ублажала меня по пятницам. Очень
милую молодую женщину. Никаких проблем не возникало. Потом все потерял. О чем
жалею, так это о «кадиллаке». Больше, чем о женщине. Наконец, получив приговор,
приехал сюда.
Он смотрит на Джека.
— Знаешь, о чем я, случается, думаю? Френч-Лэндинг ближе к
лучшему миру, тому, где все приятно глазу и хорошо пахнет. Может, где люди тоже
ведут себя лучше. С местными я не общаюсь, я не из тех, кто легко заводит
друзей, но это не значит, что я ничего не воспринимаю. Мне даже пришла в голову
мысль, что начинать вести себя прилично никогда не поздно. Думаешь, я
сумасшедший?
— Нет, — отвечает Джек. — Собственно, я переехал сюда по той
же причине. Расскажу, как было со мной. Вы знаете, если завесить окно тонким
одеялом, солнце будет просвечивать сквозь него.
Джордж Поттер вскидывает на него внезапно вспыхнувшие глаза.
Джеку даже не нужно заканчивать мысль, и это хорошо.
Он настроился на волну собеседника, так происходит
практически всегда, это его дар, так что пора переходить к делу.
— Так ты знаешь, — выдыхает Поттер.
Джек кивает.
— Вы знаете, почему вы здесь?
— Они думают, что я убил ребенка той женщины. — Поттер
мотает головой в сторону окна. — Той, что держала в руке петлю. Я не убивал.
Это я знаю.
— Ладно, тогда позвольте ввести вас в курс дела. Пожалуйста,
слушайте внимательно.
Очень сжато Джек рассказывает о цепочке событий, в
результате которых Поттер оказался в этой камере. Брови Поттера поднимаются все
выше и выше, сцепленные узловатые руки сжимаются все сильнее.
