— Райлсбек! — наконец восклицает он. — Мне следовало
догадаться! Любопытный старый козел, всегда задает вопросы, всегда спрашивает,
не хочу ли я сыграть в карты или на бильярде. Все для того, чтобы задавать
вопросы. Чертов проныра…
Джек дает ему выговориться, рак или не рак, Поттера очень уж
резко вырвали из привычной обстановки, так что он просто должен выпустить пар.
Если бы Джек сразу оборвал его, чтобы сэкономить время, на деле только бы его
потерял. Трудно проявлять терпение (Как долго Дейл сможет водить за нос этих
двух говнюков? Джек даже не хочет знать), но спешка Может только помешать.
Когда Поттер начинает расширять фронт боевых действий, перенося удар на Морти
Фаина и на приятеля Энди Райлсбека, Ирва Торнберри, Джек вновь берет инициативу
в свои руки.
— Дело в том, мистер Поттер, что Райдсбек вошел в вашу
комнату, следуя за каким-то человеком. Нет, даже не так. Райлсбека привели в
вашу комнату.
Поттер не отвечает, смотрит на свои руки. Потом кивает. — Он
стар, он болен, и болезнь прогрессирует, но ума ему по-прежнему не занимать.
— И привел Райлсбека в вашу комнату тот самый человек,
который оставил в стенном шкафу полароидные фотографии убитых детей.
— Да, это логично. Но если у него были фотографии убитых
детей, скорее всего он сам их и убил.
— Совершенно верно. Вот я и задался вопросом…
Поттер нетерпеливо машет рукой:
— Похоже, я знаю, каким вопросом ты задался. Кому в здешних
краях захотелось увидеть чикагского Потей вздернутым на фонарном столбе. То ли
за шею, то ли за яйца.
— Именно так.
— Не хочу тебя разочаровывать, но никого назвать не могу.
— Не можете? — Джек поднимает бровь. — Никогда не вели здесь
дел? Не строили дом или комплекс для игры в гольф?
Поттер поднимает голову, улыбается Джеку.
— Разумеется, строил. Иначе откуда мне знать, что здесь так
красиво? Особенно летом. Знаешь часть города, которая называется Либертивилль?
Бывал на Камелот или Авалон-стрит?
Джек кивает.
— Я построил там половину домов. В семидесятых. Там был один
тип… ловкач, которого я вроде бы знал по Чикаго… или думал, что знал… Он тоже
занимался строительством? — Последний вопрос Поттера адресован Поттеру. Он
качает головой. — Не могу вспомнить. Да и не важно. Тот человек был гораздо
старше меня, должно быть, уже умер. Столько лет прошло.
Но Джек, который ведет допрос столь же виртуозно, как Джерри
Ли Льюис когда-то играл на рояле, думает, что очень даже важно. Интуиция
подсказывает ему, что тут надо копнуть глубже.
— Этот ловкач. Расскажите, что он делал?
В брошенном на Джека взгляде Поттера читается раздражение.
— В нашем бизнесе ловкач — человек, который знает людей со
связями. Или человек, к которому иногда обращаются люди со связями. Ловкач, он
и есть ловкач. К добропорядочным гражданам такие не принадлежат.
«Не принадлежат, — мысленно соглашается Джек, — но без
ловкачей не было бы у тебя „кадиллака“, любовницы и многого другого».
— А вам случалось быть таким вот ловкачом, Джордж? —
спрашивает Джек, чтобы выйти на более доверительный уровень. Совершенно
постороннему человеку такой вопрос не задашь.
— Возможно, — отвечает Поттер после долгой паузы. — Может, и
случалось. В Чикаго. В Чикаго, чтобы получить хороший контракт, приходилось
кое-кому почесывать спинку и класть кое-что в клювик. Я не знаю, как там
сейчас, но тогда честный подрядчик оставался бедным подрядчиком. Понимаешь?
Джек кивает.
— Самым большим контрактом, который мне удалось заключить в
Чикаго, стал подряд на строительство жилищного комплекса в Саут-Сайде. — С губ
Поттера срывается смешок. В этот момент он не думает о раке, ложных обвинениях,
линчевании, которого ему едва удалось избежать.
Мыслями он в прошлом, где, возможно, и приходилось нарушать
законы, но которое куда лучше настоящего: койки в камере, стального унитаза,
раковой опухоли в животе.
— Это действительно был крупный контракт, я не шучу. Деньги
предоставлял федеральный бюджет, но именно местные боссы решали, кто будет их
тратить. Я и этот парень, мы оба пытались прийти к финишу…
Он замолкает, смотрит на Джека широко раскрытыми глазами:
— Срань господня, ты кто, волшебник?
— Не понимаю, о чем вы. Я же просто сижу.
— Этот парень приехал сюда. Тот самый, который…
— Что-то я не понимаю вас, Джордж, — отвечает Джек, но
Думает, что понимает. Сердце начинает учащенно биться, но внешне ничего не
видно, как тогда, с барменшей, которая рассказала ему о привычке Киндерлинга.
— Наверное, это ерунда, — говорит Поттер. — У него могли
быть причины не любить меня, но он давно уже умер. Будь он жив, ему бы далеко
перевалило за восемьдесят.
— Расскажите мне о нем, — просит Джек.
— А что рассказывать? В Чикаго у него, должно быть, возникли
серьезные неприятности, потому что здесь он объявился под другой фамилией.
— Когда вы увели у него из-под носа подряд на строительство
жилого комплекса, Джордж?
Поттер улыбается, и по его зубам, которые практически
вылезли из десен, Джек понимает, что встречи со смертью старику ждать недолго.
По коже бегут мурашки, но он отвечает улыбкой. Так уж он ведет допрос.
— Раз уж мы говорим о подрядах и взятках, тебе лучше звать
меня Потей.
— Хорошо, Потей. Так когда вы увели у него из-под носа этот
подряд?
— Это было через год после того, как хиппи вошли в город,
сцепились с полицией и подбили мэру глаз. Получается, в 1969 году. Так уж
случилось, что я оказал главе строительного департамента серьезную услугу. И
еще одной старухе, которая имела немалый вес в Независимой комиссии по
строительству, учрежденной мэром Дейли. Поэтому я располагал конфиденциальной
информацией и на тендере предложил наилучшие условия. Мой соперник тоже не был
новичком в этом деле, обладал большими связями, наверняка положил немало
усилий, чтобы победить, но в тот раз я взял верх.
Он улыбается. Появляются зубы, наводящие на грустные мысли,
потом исчезают.
— Его предложение? То ли потерялось, то ли поступило слишком
поздно. Не повезло. Подряд получил Чикагский Потси. Потом, четыре года спустя,
этот парень всплыл здесь, попытался получить подряд на строительство
Либертивилля. Только на этот раз я побил его чисто. Без всяких взяток. Через
неделю после подписания контракта случайно столкнулся с ним в баре отеля
«Нельсон». «Ты — тот парень из Чикаго», — говорит он. «В Чикаго много парней»,
— отвечаю я. Он испугался. Я это чуял. Тогда я был большим и сильным, мог при
необходимости крепко врезать, но в тот момент расслабился. После
стаканчика-другого всегда расслаблялся.
