Однако, если эта история затянется дольше чем на пару дней,
Сонни намеревается перекинуться парой слов с Мышонком и Кайзером. Док в любом
вопросе встанет на сторону Нюхача, но остальные двое способны прислушаться к
здравому смыслу.
— Значит, так, — командует Нюхач, — к Куин-стрит не едем. Мы
знаем, что на этом участке никакая гребаная дорога от шоссе не отходит.
Поворачиваем назад, делаем еще одну попытку. Сразу едем колонной по одному.
Мышонок, ты опять первый.
Мышонок кивает и готовится к тому, что вновь почувствует эти
руки на плечах. Газует на своем «Толстяке», разворачивается, занимает место
впереди. Нюхач пристраивается к нему, за ним следуют Сонни и Док, замыкает
колонну Кайзер.
«Пять пар глаз, — думает Сонни. — Если мы не сможем найти
дорогу и щит на этот раз, то никогда их не увидим. И не увидим, потому что это
гребаное шоссе тянется до середины штата. После того как Мышонок и его старушка
закинулись Несравненной, они могли укатить за сотню миль, думая, что всего-то
побывали в соседнем квартале».
Все смотрят на противоположную сторону шоссе и стоящий
стеной лес. Пять пар глаз, как правильно подметил Сонни, ищут просвет в дубах и
соснах. Мышонок едет чуть быстрее пешехода, но медленнее бегущего трусцой, и
деревья проползают мимо.
На такой скорости они могут заметить мох на стволах и яркие
пятна солнечного света на лесной подстилке, коричнево-серой и напоминающей
бугристый войлок. За первым рядом деревьев, которые стоят, как часовые,
мешанина стволов, сухостоя, полос света. В том мире неведомые тропы,
проложенные ветром, ведут к невидимым полянам и прогалинам. Сонни вдруг
замечает стаю воробьев, занимающихся своей воробьиной гимнастикой на ветвях,
которые, переплетаясь, образуют зеленый полог. Кроме воробьев, в лесу полно и
других птиц.
Все это напоминает ему о густых лесах Пенсильвании, по
которым он бродил мальчишкой, до того, как его родители продали дом и
перебрались в Иллинойс. Такого восторга, как в Пенсильвании, он больше не
испытывал нигде. Убежденность Сонни в том, что Мышонок ошибся и они ищут не
там, где следует, основана на душевной травме. Раньше Сонни говорил о плохих,
гиблых местах, из которых одно он точно видел собственными глазами. Но, по
опыту Сонни, плохие места, те, которые дают знать, что тебя там не ждут, располагаются
на самой границе или около нее.
Летом, по окончании средней школы, он и двое его лучших
друзей, все заядлые мотоциклисты, оседлали свои байки и поехали в Райс-Лейк,
штат Висконсин, где жили две его кузины, достаточно симпатичные, чтобы показать
их друзьям. Солу и Гарри девчонки очень понравились, а кузины нашли, что
байкеры — это сексуально и экзотично. После пары дней, проведенных в роли
пятого колеса (или пятого и шестого, в зависимости от того, что считать), Сонни
предложил удлинить путешествие до недели и ради новых впечатлений смотаться в
Чикаго и потратить оставшиеся деньги на пиво и тамошних проституток, а уж потом
вернуться домой. Солу и Гарри идея понравилась. На третий вечер пребывания в
Райс-Лейк они собрали вещи и с диким ревом унеслись на юг. К десяти вечера им
удалось окончательно и бесповоротно заблудиться.
Возможно, сказалось пиво, возможно, невнимательность, но по
той или иной причине они свернули к автостраде и на подходе темной сельской
ночи очутились на окраине покинутого людьми городка Харко. Харко не значился на
их карте, но, должно быть, находился на самой границе штатов, то ли еще в
Висконсине, то ли уже в Иллинойсе. Состоял он из заброшенного мотеля,
разваливающегося магазина и пустого элеватора. Когда они добрались до элеватора,
Сол и Гарри заявили, что устали, проголодались и хотят повернуть назад, чтобы
провести ночь в мотеле.
Сонни, который вымотался не меньше их, вернулся вместе с
ними. Как только они въехали в темный двор, у него появилось дурное
предчувствие. Воздух вдруг стал гуще, ночь — темнее, чем следовало. Сонни
понял: здесь обитает что-то невидимое и злобное. Он изо всех сил пытался увести
их с территории мотеля, но Сол и Гарри только посмеивались, называя его
трусишкой, гомиком, девчонкой. Потом взломали дверь и расстелили спальники в
пустой, пыльной прямоугольной комнате. Он же отнес свой на другую сторону
дороги и провел ночь в поле.
Проснулся на заре, с мокрым от росы лицом. Поднялся, справил
малую нужду в высокой траве, посмотрел на мотоциклы, которые оставались во
дворе мотеля. Все три стояли в ряд перед сломанной дверью. Во дворе темнела
вывеска с названием мотеля: «ПРИЮТ НОВОБРАЧНЫХ». Он пересек дорогу, провел
рукой по влаге, поблескивающей на сиденьях мотоциклов.
И тут странный звук донесся из комнаты, где спали его
друзья.
Предчувствуя беду, Сонни распахнул взломанную дверь. Если бы
он сразу отказался верить в то, что увидел в комнате, точно лишился бы чувств.
Сол Турсо сидел на полу, его лицо блестело от слез и крови.
Отрезанная голова Гарри Райлли лежала у него на коленях.
Кровь залила пол и забрызгала стены. Тело Гарри осталось на
пропитавшемся кровью спальнике. Голое тело. На Соле была лишь кроваво-красная
футболка. Сол поднял обе руки. Одна сжимала охотничий нож с длинным лезвием,
ладонь второй покраснела от крови. Он повернул перекошенное лицо к застывшему
как изваяние Сонни. «Я не знаю, как это произошло, — пронзительно, не своим
голосом выкрикнул он. — Я не помню, как я это сделал, как я мог это сделать?
Помоги мне, Сонни. Я не знаю, что случилось».
Лишившись дара речи, Сонни попятился и умчался на мотоцикле.
Куда едет — не знал, лишь бы выбраться из Харко.
Через две мили дорога привела его в маленький городок, на
этот раз настоящий, с людьми, и кто-то отвел его к шерифу.
Харко — гиблое место. По существу, там погибли оба его
школьных друга, потому что Сол Турсо повесился через шесть месяцев после того,
как попал в тюрьму штата, получив пожизненный срок за убийство. В Харко Сонни
не видел ни дроздов, ни дятлов. Даже ласточки, и те предпочитали держаться
подальше от Харко.
Этот короткий участок шоссе № 35? Ничего, кроме милого,
уютного лесочка. Позвольте сказать вам, сенатор, Сонни Кантинаро видел Харко, и
этот лес не имеет ничего общего с Харко. Близко не лежал. Просто находится в
другом мире. Пристальному глазу Сонни и его нетерпеливой душе открывается лишь
лесной массив, протянувшийся вдоль шоссе на милю с четвертью. Он думает, что
здорово поехать туда одному, поставить «харлей» под деревьями, погулять меж
дубов и сосен, чувствуя, как пружинит под ногами прошлогодняя листва, чирикают
над головой птицы.
Сонни смотрит на и сквозь деревья-часовые по другую сторону
шоссе, предвкушая удовольствие, которое испытает, войдя под их сень. Вдруг
что-то белое бросается ему в глаза из темноты за огромным дубом. Видя себя
гуляющим под зеленым шатром, он принимает это белое за игру света, иллюзию.
Потом вспоминает, что должен искать, притормаживает, опускает голову и видит
выглядывающую из подлеска у основания дуба ржавую дыру от пули и над ней слово
«ПОСТ». Сворачивает на полосу встречного движения, и «ПОСТ» расширяется до
«ПОСТОР». Он не верит своим глазам, но нет, перед ним чертов щит Мышонка. Он
проезжает еще фут и видит уже всю надпись.
