— Доверять мне в чем?
— Во многом. Прежде всего хочется знать, будут ли ваши слова
способствовать улучшению самочувствия моей пациентки. Не расстроите ли вы ее?
Не вселите ложные надежды? В голове моей пациентки глубоко укоренилась идея,
согласно которой параллельно нашему миру существует другой, соприкасающийся с
ним. Она думает, что ее сына держат взаперти в этом мире. Я должен сказать вам,
лейтенант: и моя пациентка, и ее муж уверены, что вы знакомы с этим
миром-фантазией… Моя пациентка не имеет на этот счет ни малейших сомнений, ее
муж верит частично, но не собирается с этим спорить, потому что его жене так
хочется.
— Понимаю. — Джек может сказать врачу только одно, и он это
делает:
— Вы, разумеется, должны отдавать себе отчет, что в
разговорах с Маршаллами я выступаю как неофициальный консультант Дейла
Гилбертсона, начальника полицейского участка Френч-Лэндинга.
— Неофициальный?
— Чиф Гилбертсон просил меня помочь ему в розысках Рыбака, и
два дня назад, после исчезновения Тайлера Маршалла, я наконец-то согласился
сделать все, что в моих силах, чтобы остановить этого негодяя. Но официального
статуса у меня нет. Однако мои знания и опыт в полном распоряжении чифа и его
подчиненных.
— Давайте расставим точки над i, лейтенант. Вы не морочите
головы Маршаллам вашим знакомством с миром-фантазией миссис Маршалл?
— Я отвечу вам так, доктор. Из записи на пленке мы знаем,
что Рыбак действительно держит Тайлера Маршалла под замком. Из этого следует,
что он сейчас не в нашем мире, а в мире Рыбака.
Брови доктора Спайглмана поднимаются.
— Вы думаете, этот монстр живет в том же пространстве, что и
мы? — спрашивает Джек. — Я — нет, да и вы тоже. Рыбак живет в собственном мире
и действует в соответствии с законами, которые сам же придумал и разработал.
Благодаря моему опыту я знаком с этим гораздо лучше, чем Маршаллы, полиция и
даже вы, если только вам не приходилось много работать с психически больными
преступниками. Вы уж извините, если мои слова кажутся вам наглостью, у меня
такого и в мыслях не было.
— Вы говорите о личностных профилях? Правильно я вас
понимаю?
— Во время службы в полиции меня привлекали к участию в
специальной программе, которой руководило ФБР, связанной с разработкой
личностных профилей, и я там многому научился. Но я говорю о том, что лежит за
профилем, — отвечает Джек, думай при этом: «Теперь мяч на вашем поле, доктор.
Вот и решайте, что с ним делать».
Спайглман медленно кивает. За линзами очков сверкают глаза.
— Думаю, я знаю, о чем вы. — Он задумывается, вздыхает,
скрещивает руки на груди, вновь задумывается. — Хорошо. Я разрешу вам
повидаться с ней. Одному. В моем кабинете. Тридцать минут. Я не хочу стоять на
пути прогрессивных методов расследования.
— Спасибо. — Джек улыбается. — Обещаю, эта встреча принесет
много пользы.
— Я слишком долго проработал психиатром, чтобы верить в
такие обещания, лейтенант Сойер, но надеюсь, что вам удастся спасти Тайлера
Маршалла. Позвольте проводить вас в мой кабинет. Вы подождете там, пока я
приведу мою пациентку через другой коридор. Так будет быстрее.
Доктор Спайглман направляется к концу темного коридора,
поворачивает налево, снова налево, достает из кармана большую связку ключей,
открывает дверь, на которой нет никакой таблички. Джек следует за ним в
помещение, которое словно состоит из двух частей. В одной — длинный письменный
стол, кресло, кофейный столик со стеклянным верхом, заваленный медицинскими
журналами, и шкафы с бумагами, во второй доминирует кушетка с кожаным
подголовником. Стены украшают репродукции картин Джорджии О'Киф.
[96]
За столом
— дверь, которая, как понимает Джек, ведет в маленький чулан. Вторая дверь, за
кушеткой, похоже, соединяет кабинет доктора с соседней комнатой.
— Как вы видите, — говорит доктор Спайглман, — я тут и
работаю, и консультирую. Большинство моих пациентов приходит через приемную,
через нее я проведу и миссис Маршалл.
Дайте мне две или три минуты.
Джек его благодарит, и врач быстро выходит через дверь за
кушеткой.
***
В маленьком чулане Уэнделл Грин вытаскивает из кармана
пиджака диктофон, приставляет к двери и прижимается к ней ухом. Большой палец
правой руки лежит на кнопке «RECORD», сердце учащенно бьется. Вновь самый
выдающийся журналист Западного Висконсина готовится выполнить свой долг перед
читателями. Жаль, конечно, что в чулане темно, как у… вы понимаете, но сидение
в черной дыре — не первая жертва, на которую Уэнделлу приходится идти, служа
общественности. Да и видеть-то ему надо только крошечную красную лампочку на диктофоне.
И вдруг — сюрприз: хотя доктор Спайглман покинул кабинет,
раздается его голос, зовущий лейтенанта Сойера. Как этот последователь Фрейда
мог вернуться, не открыв и не закрыв дверь и что случилось с Джуди Маршалл?
«Лейтенант Сойер, с вами хотят поговорить. Возьмите трубку.
Вам звонят, судя по всему, по срочному делу».
Ну конечно, он говорит по аппарату внутренней связи. Кто
может звонить лейтенанту Сойеру и с чего такая срочность?
Уэнделл надеется, что Золотой мальчик нажмет клавишу громкой
связи, но, увы, Золотой мальчик этого не делает, так что Уэнделлу приходится
довольствоваться только половиной разговора.
***
— Звонят? — спрашивает Джек. — Кто?
— Он отказался назвать себя, — отвечает Спайглман. — Человек,
которому вы сказали, что будете в отделении Д.
Нюхач, с новостями о «Черном доме».
— Как я могу с ним поговорить?
— Просто нажмите мигающую кнопку. Первая линия. Я приведу
миссис Маршалл, как только увижу, что вы закончили разговор.
Джек нажимает кнопку:
— Джек Сойер слушает.
— Слава богу, — хриплый голос Нюхача Сен-Пьера. — Слушай, ты
должен приехать ко мне домой, чем быстрее, тем лучше. Ситуация критическая.
— Вы его нашли?
— Да, «Черный дом» мы нашли, будь уверен. И он не встретил
нас с распростертыми объятиями. Это место не хочет, чтобы его видели, и ясно
дает об этом знать. Всем нам досталось. В большинстве мы оклемались, а вот
Мышонок — не знаю. Он что-то подхватил от собачьего укуса, если только это была
собака, в чем я сильно сомневаюсь. Док сделал все, что в его силах, но… Черт,
Мышонок просто обезумел и не разрешает нам отвезти его в больницу.
