Фред вспоминает, что еще этим утром вел себя точно так же…
был другим Фредом Маршаллом, абсолютно уверенным в том, что Рыбак не сможет
добраться до его сына. Нигде и никогда.
Тай ушел. Горг зачаровал его, и аббала взял к себе.
— Эй? Мистер Маршалл? Вы еще…
— Слушай сюда, — говорит Фред, не открывая глаз. Из «Гольца»
он бы разговаривал с Бобби иначе, но «Гольц» очень уж далеко. «Гольц» — в
звездной системе Опопанакс, на планете Аббала. — Слушай меня внимательно.
Запиши, если в этом есть необходимость. Моя жена сошла с ума, а мой сын пропал.
Ты понял? Жена обезумела. Сын пропал. А теперь соедини меня с чифом.
Но Бобби Дюлак не соединяет, во всяком случае, не сразу.
Он переваривает информацию. Более дипломатичный полицейский
(скажем, Джек Сойер в свои лучшие дни) оставил бы свои догадки при себе, но
Бобби не может. Он должен поделиться своей догадкой.
— Мистер Маршалл? У вашего сына велосипед «Швинн», не так
ли? Красный, с тремя передачами? На пластине под номерной знак наклейка…
«БИГ-МАК»?
Фред не может ответить. Несколько секунд он не может даже
дышать. В голове гудит ветер. Он уже набрал силу урагана.
Горг зачаровал его… аббала взял к себе.
Наконец, когда Фред уже чувствует, что сейчас задохнется,
дыхательные пути освобождаются, он набирает полную грудь воздуха и орет благим
матом: «СОЕДИНИ МЕНЯ С ЧИФОМ ГИЛБЕРТСОНОМ! НЕМЕДЛЕННО, ГРЕБАНЫЙ ЧЛЕНОСОС!»
И пусть от его крика дрожат стены, женщина, лежащая на
покрывале рядом с ним, не шевелится. В трубке раздается щелчок, потом пауза,
достаточно короткая, но он успевает увидеть перед собой и белый прямоугольник
на стене в комнате сына, и раздувшуюся шею своей безумной жены, и кровь,
сочащуюся из плетеной рыбацкой корзины, которая ему приснилась. Поясницу
пронзает острая боль, но Фред ей даже рад. Телеграмма из реального мира.
Потом в трубке слышится голос Дейла, Дейл спрашивает, что
случилось, и Фред Маршалл начинает плакать.
Глава 7
Господь, возможно, знает, где Генри Лайден нашел этот
удивительный костюм, но мы, конечно же, нет. В магазине маскарадных костюмов?
Нет, для маскарадной одежды он слишком элегантен, вещь эта настоящая — не
имитация. Широкие лацканы спускаются на дюйм ниже талии, раздвоенные фалды
достигают лодыжек, брюки широкие, со складками на поясе, высокие, чуть ли не до
солнечного сплетения, уходящие под белоснежную жилетку. На ногах Генри белые,
на пуговицах, короткие гетры, служащие украшением и естественным продолжением
белых кожаных туфель. На шее — жесткий, высокий воротник, острые кончики
которого торчат из-под широкого, белого атласного галстука-бабочки, идеально
завязанного. В «зуте», безусловно, есть что-то от парадного наряда дипломата,
но вульгарность перевешивает чопорность, так что фрачные фалды и жилетка просто
придают костюму особый шик, каким славились афро-американские музыканты и
другие представители шоу-бизнеса.
Сопровождает Генри в актовый зал и мрачный Пит Уэкслер,
толкая перед собой тележку, нагруженную коробками с пластинками, Ребекка Вайлес
смутно вспоминает, что в каком-то отрывке из старого фильма видела в таком
костюме Дюка Эллингтона… или Кэба Коллоуэя? Перед ее мысленным взором возникает
приподнятая бровь, сверкающая улыбка, обаятельное лицо человека, стоящего перед
оркестром, но больше ничего (будь мистер Эллингтон или мистер Коллоуэй живы,
они бы поведали Ребекке, что костюм Генри, безусловно, сшит одним из четырех
портных, которые жили и работали в черных кварталах Нью-Йорка, Вашингтона,
округ Колумбия, Филадельфии и Лос-Анджелеса, непревзойденных мастеров 30-х и
40-х годов, увы, уже умерших, как и их знаменитые клиенты. Генри Лайден точно
знает, какой именно портной сшил его костюм и как он попал к нему, но при
общении с такими людьми, как Ребекка Вайлес, Генри предпочитает озвучивать
только ту информацию, которая уже известна). В коридоре, ведущем в актовый зал,
белый костюм словно светится изнутри, усиливая черноту больших очков Генри в
бамбуковой оправе, украшенной синими сапфирами.
Существует ли специальный магазин, продающий наряды великих
музыкантов 30-х? Какой-то музей получил это сокровище и продал на аукционе?
Ребекка более не может сдерживать любопытство.
— Мистер Лайден, где вы взяли такой необыкновенный костюм?
У них за спиной Пит Уэкслер вроде бы бормочет себе под нос,
но достаточно громко, что за такими костюмами должны гоняться люди, этническая
принадлежность которых начинается словом на букву «н».
Генри игнорирует реплику Пита и улыбается:
— Надо знать, где искать, ничего больше.
— Полагаю, вы никогда не слышали о си-ди, — говорит Пит. —
Их появление — большой технический прорыв.
— Заткнись и тряси не сильно пластинки, — осаживает его мисс
Вайлес. — Мы почти пришли.
— Ребекка, дорогая моя, позвольте мне, — вмешивается Генри.
— Мистер Уэкслер имеет полное право высказать такое предположение. В конце
концов, он не может знать, что в моей коллекции почти три тысячи
компакт-дисков. А если человека, которому первоначально принадлежал этот
костюм, называли ниггером, то я бы гордился, если б меня называли так же. Это
была бы огромная честь. Я бы хотел, чтобы меня ею удостоили.
Генри останавливается. Ребекка и Пит следуют его примеру,
каждый по-своему шокирован использованием запретного слова.
— И мы должны уважать тех, кто помогает нам в выполнении
наших обязанностей, — продолжает Генри. — Я попросил мистера Уэкслера
встряхнуть мой костюм, и он, по доброте души, выполнил мою просьбу.
— Да, — бурчит Пит. — Плюс к этому повесил ваш прожектор и
расставил проигрыватель, динамики и прочее дерьмо по указанным вами местам.
— Премного вам благодарен, мистер Уэкслер. — Генри
кланяется. — Я высоко ценю вашу столь необходимую мне помощь.
— Да ладно, — отмахивается Пит. — Я лишь выполняю свою
работу, знаете ли. Но если вам что-то потребуется после того, как вы закончите,
я помогу.
Пита Уэкслера приручили, не показывая ему ни трусиков, ни
задницы. Ребекку это поражает. Слепой Генри или нет, но Ребекка понимает, что
за двадцать шесть прожитых ею лет она впервые встречает столь неординарного
человека. Бог с ней, с одеждой… откуда вообще берутся такие люди?
— Вы действительно думаете, что сегодня с тротуара за этими
окнами пропал мальчик?
— Что? — спрашивает Ребекка.
— Похоже на то, — отвечает Пит.
— Что? — повторяет Ребекка, уже обращаясь к Питу Уэкслеру,
не к Генри. — Что ты такое говоришь?
